Ознакомительная версия.
38. Никодим, Иосиф, Гамалиил – фарисеи за Иисуса
Уже не раз говорилось, что в евангельские времена в Палестине было два основных религиозных течения: саддукеи и фарисеи. Саддукеи, к числу которых принадлежали главные священники, сначала не обращали особого внимания на учение Иисуса, а уж когда обратили, тогда стали добиваться Его казни, и добились. С фарисеями все было несколько иначе: их интересовали не только и не столько обряды, сколько тонкости толкования библейского текста и на необычного Проповедника они сразу обратили внимание. Их встречи с Иисусом почти всегда выглядели как столкновения. Они спорили, обличали, многие тоже желали Ему смерти…
Но все же для многих фарисеев Иисус был не просто врагом, которого следовало уничтожить, – Он был носителем особой точки зрения, которую следовало оспорить, а значит – сначала понять. А там, где понимание, там возможно и принятие. Мы не знаем ни одного ученика Иисуса из числа саддукеев, но среди фарисеев такие были. Их было немного, но они сыграли заметную роль – достаточно сказать, что фарисеем изначально был Павел, о котором пойдет речь в следующей главе.
Но Павел был далеко не первым. Евангелист Иоанн рассказывает о фарисее Никодиме, члене Синедриона и тайном ученике Иисуса. В самом начале своего повествования Иоанн говорит о том, как Никодим пришел к Иисусу тайно, ночью, – уже тогда этот визит был для него небезопасным. При этом у него не было сомнений, он сказал Иисусу: «Мы знаем, что Ты учитель, пришедший от Бога; ибо таких чудес, какие Ты творишь, никто не может творить, если не будет с ним Бог». Да, можно знать много и разбираться в богословских тонкостях, но от этого добро не перестает быть добром, а зло – злом, и если ты их распознал, то выбор очевиден.
Иоанн передает содержание беседы Иисуса с Никодимом, она слишком длинна, чтобы приводить ее здесь. Речь шла прежде всего о рождении свыше, которое должен получить каждый человек, чтобы войти в Царствие Божие. Никодим не понимал, переспрашивал, Иисус терпеливо объяснял. Именно в этой беседе прозвучали слова Иисуса, которые часто называют «малым Евангелием», потому что они выражают самую суть христианской веры: «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную».
В другой раз на страницах того же Евангелия мы встречаем Никодима на собрании других фарисеев. Они решают вопрос, как им следует относиться к Иисусу, и их решение определяется достаточно просто: «Уверовал ли в Него кто из начальников, или из фарисеев?» Для них важна не истина, а корпоративная солидарность. Раз начальство и все наши против, никто из нас не может быть за… Никодим возражает: «Судит ли закон наш человека, если прежде не выслушают его и не узнают, что он делает?» Но ему фактически заткнули рот: как бы то ни было, из Галилеи точно не следует ждать никаких пророков, и если Никодим ждет, – он и сам, верно, один из этих полуязычников-галилеян, с ним и толковать нечего.
Наконец, там, где рассказывается о погребении Иисуса, Иоанн говорит, что Никодим принес благовония, которыми натирали мертвое тело. Ему не удалось отвести от Учителя удар, но он смог воздать Ему посмертные почести. В похоронах он принял участие вместе с Иосифом Аримафейским, о котором речь пойдет дальше.
Предание говорит, что Никодим принял крещение, был изгнан из Иудеи, а после смерти Гамалиил похоронил его рядом с первомучеником Стефаном (первым христианином, который был убит за проповедь Христа).
Иосиф Аримафейский и похороны Иисуса
Еще одного члена Синедриона и вместе с тем тайного сторонника Иисуса звали Иосифом, он происходил из города Аримафеи. Но если Никодим успел встретиться с Иисусом и о многом поговорить, то про Иосифа мы ничего подобного не знаем. Похоже, он прислушивался к этому странному Проповеднику издалека, – то ли потому, что не хотел лишних конфликтов с другими духовными вождями иудеев, то ли просто не случилось повидаться, так ведь тоже бывает.
Но зато все четыре евангелиста единогласно рассказывают, что именно он устроил похороны Иисуса после казни (Лука особо оговаривает, что к приговору и казни сам он не имел никакого отношения). Тело казненного преступника в принципе могли отдать родственникам, но кто их знал в резиденции римского наместника? А вот Иосиф был человеком видным, наверняка лично знал Пилата. Он легко мог просить его об одолжении, и вот теперь, когда, казалось бы, все пропало и не о чем было уже заботиться, он попросил отдать ему тело, чтобы, по крайней мере, достойно его похоронить.
Пилат удивился: обычно на кресте висели несколько дней, а Иисус уже умер? Но жестокое бичевание перед распятием, во время которого Он наверняка потерял много крови, и страшное напряжение этих дней сделали свое дело: Иисус действительно скончался в тот же день, скорее всего, от разрыва сердца. Чтобы убедиться, что Иисус действительно умер, римский сотник проткнул его тело копьем в области сердца. Двум распятым с Ним разбойникам перебили голени, чтобы и они больше не могли привставать и задохнулись, – так распинавшие торопились покончить с этим грязным и неприятным делом до начала пасхальных празднеств. Отчего было теперь не отдать тело? Пилат согласился.
Наступал вечер пятницы, после заката начиналась суббота, день священного покоя, и надо было похоронить Иисуса срочно, уже некогда было выбирать место. Вместе с Никодимом (о нем упоминает только Иоанн) Иосиф похоронил Его в собственной приготовленной гробнице, которая была неподалеку. Так исполнилось пророчество Исайи: «Ему назначили гроб со злодеями, но Он погребен у богатого».
Именно Иосиф приобрел для похорон плащаницу – большой кусок ткани, в который принято было заворачивать мертвое тело. Вероятно, именно эта плащаница под названием Туринской и известна сегодня во всем мире, хотя о ее подлинности часто спорят.
Вот, собственно, и все, больше мы ничего не знаем об Иосифе. Он, казалось бы, всюду опоздал, но он же и убедился, что никогда не поздно прийти к Иисусу и сделать для Него хотя бы самую малость, которую можешь сделать только ты.
А в средневековых легендах эта история получила яркое продолжение. Они рассказывали, как Иосиф собрал в чашу, из которой на Тайной вечери пил Христос, Кровь Христа и взял копье, которым римский сотник проткнул мертвое тело Иисуса. Эти реликвии очень скоро затерялись, и множество рыцарей отправлялись на их поиски… или, по крайней мере, так рассказывает легенда. Название этой чаши – Грааль. Соответствует ли легенда действительности хоть в малой степени, мы не знаем. До нас, конечно, Грааль не дошел, зато им вдохновлялась фантазия бесчисленных сочинителей.
Есть только один христианский святой, чьи изречения приведены в Талмуде, и это именно Гамалиил (в еврейской традиции его имя обычно произносится как Гамлиэль). И не просто несколько изречений – он был одним из основателей талмудического иудаизма, так что книга Деяний не зря именует его «законоучителем, уважаемым всем народом». Он не просто заседал в Синедрионе, но занимал в нем должность «князя», то есть председателя. Сам Талмуд так оценивает его наследие: «Когда Гамалиил скончался, вместе с ним исчезло уважение к Торе, и перестали существовать чистота и воздержание».
Иудаизм никогда не был монолитным, и в ту пору тоже. Гамалиил относился к религиозному течению фарисеев, но и в этом течении встречались люди с разными взглядами. Поколение его учителей прославилось спорами между Шаммаем, который стремился к максимальной строгости всех толкований, и Гиллелем, который, напротив, предпочитал умеренность и снисходительность. Гамалиил был учеником Гиллеля и продолжал его линию. Видимо, по этой причине он никак не участвовал в судилище над Христом: туда, надо полагать, пригласили только тех, кто был заранее готов к крайним мерам.
Изначально Гамалиил вовсе не был расположен к христианам, но когда Синедрион начал их преследовать, Гамалиил задумался, насколько уместны тут административные меры и уголовные наказания. Когда Синедрион собрался на суд над апостолами, Гамалиил велел подсудимым выйти, а своим коллегам сказал: «Ныне, говорю вам, отстаньте от людей сих и оставьте их; ибо если это предприятие и это дело – от человеков, то оно разрушится, а если от Бога, то вы не можете разрушить его». Собственно, это один из первых в истории образцов подлинной веротерпимости и отличный совет, как поступать, если сомневаешься в чьей-либо еретичности.
Впрочем, позиция Гамалиила не была особенно популярной: его ученик Савл яростно преследовал христиан, и не он один. Но если быть до конца последовательным, если оценивать христианство как раз по тому критерию, который он сам предложил, то христианство, несомненно, от Бога. Поэтому Гамалиил стал не только одним из самых авторитетных учителей в иудаизме, но и… святым ранней Церкви (других таких примеров мы не знаем).
Ознакомительная версия.
