ГЛАВА IV. РПЦ НА РУБЕЖЕ XIX И XX СТОЛЕТИЙ
На рубеже столетий не только правительственный и Святейший Синод, но и церковная общественность проявляли постоянную заботу о христианской миссии. В 1897 и 1898 годах были проведены Миссионерские съезды в Казани и Одессе. В 1910 году состоялся Миссионерский съезд в Иркутске под председательством архиепископа Томского Макария (Невского), в прошлом алтайского миссионера. Съезд постановил, что «проповедь, обучение, Богослужение, одним словом, все виды миссионерского делания должны совершаться на языке, понятном для инородцев, причем миссия, как таковая, не должна задаваться посторонними целями, но должна стремиться к достижению своей собственной единой и высокой цели -приобрести язычников для Церкви Христовой».
С 1896 году в Киеве издавался журнал «Миссионерское обозрение», редакция которого впоследствии была переведена в Петербург.
Особенно яркую страницу в истории миссионерства начала нашего века вписала деятельность Камчатской миссии. В конце XIX века она располагала 17 миссионерскими станами (на самом полуострове, Чукотке и Колыме); где проживали обрусевшие камчадалы, а также коряки, чукчи, алеуты, среди которых многие были крещены, но из-за беззаботности окормлявшего их духовенства не имели почти никаких представлений о вере: не все из них знали свои христианские имена, а в быту они оставались совершенными язычниками, слушали своих шаманов, приносили в жертву духам оленей и ездовых собак.
В 1907 году настоятелем Корякской походной миссии был назначен иеромонах Нестор (Анисимов), впоследствии митрополит (1885-1962). На Камчатку он отправился, испросив прежде благословение на благовестнические труды у великого Кронштадского пастыря протоиерея Иоанна Сергиева. Свои миссионерские труды юный иеромонах начал с Богослужений в Иоасафатской церкви в Гижиге, на берегу Тихого океана.
По его воспоминаниям, однажды во время службы язычница корячка, стоя перед Распятием, вдруг закричала, обращаясь к Богородице, Которую она приняла за виновницу страданий Христа: «Зачем Ты повесила Его там, на древе? Зачем Ты делаешь Ему больно? Сними Его с древа. Ты видишь, у Него кровь!» Подойдя к сострадательной женщине, иеромонах заговорил с ней на корякском языке о Христе, и полудикая корячка «озарилась светом Евангельской истины». Она стала просить священника скорее «дать ей веру». После обучения основам вероучения, на Пасху, она была крещена вместе со своей всей семьей.
Для большего успеха христианской проповеди иеромонах Нестор переводил на корякский язык молитвы и отрывки из Евангелия, обучал туземцев русскому языку. Он чем мог помогал голодавшим, лечил больных, обучал коряков правилам гигиены, раздавал мыло и лекарство. Он отучал туземцев от курения, а курили и жевали табак, который в изобилии привозили на Камчатку американские промышленники, все коряки поголовно, не только мужчины, но и женщины, дети, даже грудные младенцы. По словам миссионера, одним из главных препятствий для проповеди Евангелия на Камчатке было «нехристианское поведение местного русского населения Камчатки и иностранцев; чиновников, промышленников, купцов». Язычники спрашивали миссионера: «А где же светлый Бог вон у тех, которые день и ночь шаманят за картами и вином, грабят нас и дают грабить другим», американцам и японцам.
Миссии катастрофически не хватало средств. Тогда по благословению архиепископа Владивостокского Евсевия иеромонах Нестор отправился в Петербург хлопотать об учреждении Камчатского братства. План ревностного миссионера принял близко к сердцу митрополит Петербургский Антоний (Вадковский) и благодаря его поддержке, в 1910 г. Синод утвердил устав ново-учрежденного Камчатского братства во главе с почетным председателем архи-епископом Евсевием и иеромонахом Нестором. В Братство записались импе-ратор, высокопоставленные и состоятельные лица. Появились средства для продолжения миссионерской деятельности. Эти средства шли на устройство церквей, школ, приютов, лечебниц, миссионерских станов. В разборном виде из Петербурга на Камчатку присылали не только школьные здания, но и церкви. По примеру самоотверженного благовестника многие люди отправились на далекую Камчатку помогать Миссии. С их помощью отец Нестор устроил колонию для больных проказой, открывал приюты и школы.
В 1914 г. в селе Иосафатском был проведен Камчатский миссионерский съезд, заседания на котором велись на русском местном корякском языках. К 1916 г. на территории Миссии было 35 церквей и 42 школы.
В 1916 году по постановлению Синода было открыто Камчатское викариатство с кафедрой в Петропавловске. Епископом был назначен начальник Камчатской духовной миссии архимандрит Нестор. Его хиротония состоялась во Владивостоке. В слове при наречении в епископа ставленник сказал: «Совершая дело Евангельской проповеди и пастырского миссионерского служения… в обширной суровой Камчатской области, среди язычников-шаманистов, поклонников этой злой темной силы, приходилось неоднократно подвергаться смертельной опасности: мерзнуть под снегом, будучи заметенным снежным бураном, изнуряться голодом, погибать в волнах морской пучины, претерпевать напасти от хищного зверя, изнемогать в тяжелых болезнях, и Господь всегда оберегал меня, немощного, на всех путях миссионерского служения». С благоговением вспоминал он в этом слове о своих предшественниках - камчатских миссионерах: о мученически скончавшемся архимандрите Мартиниане, о монахе Игнатии (Козыревском). Об архимандрите (а позже епископе) Иосафе (Хотунцевском), об архимандрите Пахомии, о святителе Иннокентии (Вениаминове).
За пределами России на рубеже веков с особенным успехом действовала Японская Духовная Миссия. Ее основателем был святой равноапостольный Николай (в миру Иван Дмитриевич Касаткин) Он родился 1 августа 1836 года в семье диакона в Березовском погосте Смоленской епархии. В пятилетнем возрасте мальчик потерял мать. По окончании Смоленской Духовной семинарии в 1857 году Иван Касаткин поступил в Петербургскую Духовную Академий.
В 1860 году Синод решил направить в Японию священником консульской церкви иеромонаха-миссионера. К студентам Петербургской Академии обратились с предложением поехать в далекую, тогда почти неизвестную в России страну, где и власти и народ были заражены многовековой неприязнью к христианству. Отправиться в Японию вызвался Иван Касаткин. 24 июля состоялся его постриг с наречением имени Николай, через 6 дней инока хиротонисали в иеромонаха.
Он был назначен настоятелем консульской церкви в городе Хакодате. Сначала проповедь Евангелия в Японии представилась ему совершенно немыслимой. Он писал: «Тогдашние японцы смотрели на иностранцев, как на зверей, а на христианство, как на злодейскую церковь, к которой могут принадлежать только отъявленные злодеи и чародеи». 8 лет ушло на изучение японского языка, истории и культуры страны, нравов, обычаев и психологии японцев.
Со временем консульскую церковь стали посещать местные жители: одни из любопытства, другие от неудовлетворенности национальным синтоизмом и буддизмом. Хакодатский жрец Савабе до того возненавидел православного русского священника, что собирался убить его, но после нескольких бесед с мудрым миссионером серьезно и глубоко заинтересовался христианством. Наконец он уверовал во Христа, был крещен и при крещении получил имя апостола Павла. Павел Савабе стал первым православным японцем: за ним последовали новые обращенные. К 1868 году японская паства святителя Николая насчитывала уже 20 человек.
В конце 1869 года иеромонах Николай докладывал в Петербурге Синоду о первых результатах своей проповеднической деятельности и ходатайствовал об учреждении Миссии. Синод принял решение «образовать для проповеди между японскими язычниками слова Божия особую Российскую Духовную Миссию». Начальником ее назначили возведенного в сан архимандрита отца Николая.
Вернувшись в Японию, святитель Николай передал хакодатскую паству иеромонаху Анатолию, а сам перебрался в Токио, чтобы устроить там центр Миссии. В 1871-1873 года по Японии прокатилась волна гонений на христиан. Японские христиане, среди них ревностный миссионер Павел Савабе, подверглись преследованиям. Но после того как гонения стихли, просветитель Японии приступил к строительству церкви и православной школы в Токио. Ему удалось также открыть в японской столице Духовное училище, которое в последствии было преобразовано в семинарию.
В 1874 году в Токио прибыл епископ Камчатский Павел, чтобы рукоположить в диаконы и пресвитеры нескольких православных японцев, рекомендованных ему архимандритом Николаем. Среди них был и Павел Савабе.
В 1880 году отец Николай был возведен в Петербург, где состоялась его хиротония во епископа. Снова вернувшись в Японию, он с еще большим усердием и размахом продолжал свои апостольские труды; завершил строи-тельство Воскресенского собора в Токио, составил на японском языке право-славный богословский словарь, переводил на японский Богослужебные книги.
