Ознакомительная версия.
Напрашивается один ответ. Всеслав Чародей. Волкулак. «Рожденный от волхвованья». И ратовали за него те же «невегласи», которые внимали киевскому жрецу Пятерых… 15 сентября 1068 года в городе Киеве произошел не просто «мятеж велик». В городе, в котором убили епископа и выбрали в князья волкодлака из дремучих полоцких лесов и болот, в которых еще восемь веков будут славить Перуна и Ярилу, произошел языческий переворот» («Язычество христианской Руси»).
Любопытно, что братья Изяслава, Святослав и Всеволод, не вмешались в ход киевских событий, молчаливо одобрив действия киевлян. Может, сил не было? Однако «Повесть временных лет» опровергает это предположение: «Впоследствии, когда половцы воевали по земле Русской, а Святослав был в Чернигове, и когда половцы стали воевать около Чернигова, Святослав, собрав небольшую дружину, вышел против них к Сновску. И увидели половцы идущий полк, и приготовились встретить его. И Святослав, увидев, что их множество, сказал дружине своей: «Сразимся, некуда нам уже деться». И стегнули коней, и одолел Святослав с тремя тысячами, а половцев было 12 тысяч; и так их побили, а другие утонули в Снови, а князя их взяли в первый день ноября. И возвратился с победою в город свой Святослав».
Прозоров, впрочем, полагает, что половцев разбил Всеслав, а Святославу летописец всего лишь приписал победу, дабы не прославлять ненавистного ему князя Полоцкого. Что ж, такой расклад нельзя считать невозможным. В данном случае меня настораживает поведение третьего из братьев Ярославичей – Всеволода. Князь Переяславский, по мнению Гумилева, возглавлял провизантийскую партию и, кстати, был женат на дочери византийского императора. Его сдержанная позиция по поводу языческого по сути переворота в Киеве выглядит более чем странно, но это только на первый взгляд. Византия в эту пору переживала не лучшие времена. В 1067 году умер император Константин Дука. Его супруга Евдокия сначала стала регентшей при своих малолетних сыновьях, а через год вышла замуж за Романа Диогена. Того самого Диогена, который всего три года спустя потерпит страшное поражение от турков-сельджуков под Манцикертом. Это поражение поставит Византию на грань гибели, и только титанические усилия Алексея Комнина, пришедшего к власти в 1081 году, спасут империю от полного краха. Кстати, именно письмо императора Алексея к папе Урбану и послужит толчком к началу Первого крестового похода. Стоит ли удивляться в связи с этим, что изгнанный из Киева Изяслав будет искать помощи на Западе, где к этому времени окончательно утвердилось христианство на сиро-палестинской основе. Особенно близко к сердцу неприятности Изяслава восприняли именно в Польше, где незадолго перед этим подавлено восстание язычника Маслава. По сути, поход, организованный папой в поддержку Изяслава Ярославовича, был первым крестовым походом сторонников сиро-палестинского христианства против сторонников древней веры. Первым, но далеко не последним…
«В 1069 г. польское войско с Мстиславом Изяславичем во главе двинулось к Киеву. Всеслав, не имевший большой дружины, даже не пытался бороться с регулярными войсками поляков. Он бросил Киев и бежал в родной Полоцк. В Киев вошел Мстислав и учинил жестокую расправу с населением города. Казни и пытки вынудили киевлян обратиться к двум другим Ярославичам с просьбой о защите. Святослав и Всеволод потребовали от Мстислава прекратить кровопролитие в Киеве. Казни прекратились, а от польского войска киявляне избавились средством, испытанным еще при Святополке Окаянном: массовыми убийствами размещенных на постой польских ратников. Поляки вернулись на родину, а в Киеве вокняжился Изяслав» (Гумилев, «От Руси к России»).
Надо полагать, что кровавая расправа, да еще руками польских наемников, не прибавила Изяславу любви киевлян, и уже через пять лет он опять был согнан с великого стола, на этот раз своими братьями: «В год 6581 (1073). Воздвиг дьявол распрю в братии этой – в Ярославичах. И были в той распре Святослав со Всеволодом заодно против Изяслава. Ушел Изяслав из Киева, Святослав же и Всеволод вошли в Киев месяца марта 22-го и сели на столе в Берестовом, преступив отцовское завещание. Святослав же был виновником изгнания брата, так как стремился к еще большей власти; Всеволода же он прельстил, говоря, что «Изяслав сговорился со Всеславом, замышляя против нас; и если его не опередим, то нас прогонит». И так восстановил Всеволода против Изяслава. Изяслав же ушел в Польшу со многим богатством, говоря, что «этим найду воинов». Все это поляки отняли у него и выгнали его. А Святослав сел в Киеве, прогнав брата своего, преступив заповедь отца, а больше всего Божью. В этот же год основана была церковь Печерская игуменом Феодосием и епископом Михаилом, а митрополит Георгий был тогда в земле Греческой, Святослав же в Киеве сидел».
Любопытно в этом сообщении не только то, что «ушел Изяслав из Киева», а и то, что «митрополит Георгий был тогда в земле Греческой». И пребывал он там все время, пока Святослав правил в Киеве. Как я уже говорил выше, с Византией после поражения Романа Диогена под Манцикертом можно было уже не считаться, но здесь интересно то, что Святослав Черниговский, по мнению Гумилева, был главой национальной партии. Партии, которая противостояла как римскому, так и византийскому влиянию. Надо полагать, опирался Святослав как раз на староверов, то есть сторонников древней веры и почитателей культа Семъ Ярилы. Не потому ли неблагодарный князь Изяслав, несмотря на то, что жестоко обошелся в предыдущий раз со своими союзниками поляками, вновь получил помощь от папы Римского. Полякам, успевшим ограбить изгнанного киевского князя, пришлось возвращать ему драгоценности и вновь седлать коней. В этот раз для усиления им придали еще и венгров. Что там ни говори, а размах походов был нешуточный, судя по всему, и сопротивление ожидалось соответствующее.
«В год 6584 (1076). В этом же году преставился Святослав, сын Ярослава, месяца декабря 27-го, от разрезания желвака, и положен в Чернигове, у святого Спаса. И сел после него на столе Всеволод, месяца января в 1-й день.
В год 6585 (1077). Пошел Изяслав с поляками, Всеволод вышел против него. Сел Борис в Чернигове месяца мая в 4-й день, и было княжения его восемь дней, и бежал в Тмутаракань к Роману. Всеволод же пошел против брата Изяслава на Волынь; и сотворили мир, и, придя, Изяслав сел в Киеве, месяца июля в 15-й день, Олег же, сын Святослава, был у Всеволода в Чернигове» («Повесть временных лет»).
Примирение Изяслава и Всеволода обернулось большими неприятностями не только для возглавляемой Святославом национальной партии, но и для его сыновей. В 1078 году Глеб Святославич был убит, а его брат Олег вынужден был бежать в Тьмутаракань. Однако торжество победителей было недолгим, князь Олег и приставший к нему двоюродный брат Борис вскоре вернулись вместе с половецкою ордой. Половцы разбили вышедшего им навстречу Всеволода. Олег и Борис заняли Чернигов, «думая, что победили, а на самом деле земле Русской великое зло причинили, пролив кровь христианскую, за которую взыщет Бог с них, и ответ дадут они за погубленные души христианские» («Повесть временных лет»).
Любопытно, что по адресу Изяслава Киевского летописец не позволял себе столь недружелюбных выпадов, хотя приводил он поляков и венгров на Русь отнюдь не за пасхальными яйцами. Впрочем, торжество Святославичей оказалось недолгим. Изяслав с Всеволодом осадили Чернигов. Во время битвы был убит великий князь Изяслав и один из его противников князь Борис, а Олег вновь бежал, в этот раз в Тьмутаракань.
«Всеволод же сел в Киеве, на столе отца своего и брата своего, приняв власть над всей Русской землей. И посадил сына своего Владимира в Чернигове, а Ярополка во Владимире, придав ему еще и Туров» («Повесть временных лет»).
Вот так неожиданно затяжная война, носившая явно религиозный характер, закончилась в пользу провизантийской партии, не проявившей в ходе ее ни особого старания, ни тем более доблести. О дальнейшей судьбе Олега Гумилев сообщает следующее: «Судьба уцелевших Святославичей была печальной: Роман Святославич в 1079 г. был убит в половецких кочевьях, а Олег, добравшийся до Тьмутаракани, был схвачен хазарами. Судьба Олега поражает нас своей исключительностью. Хазары передали Олега грекам. Князь жил в Константинополе, очевидно, как почетный пленник. Бездеятельная жизнь, к тому же лишенная какой-либо перспективы, не могла не тяготить молодого, энергичного Олега. И тут ему повезло. Все изменило происшествие в императорском дворце, когда русские наемники, крепко напившись вина, решили произвести переворот и напали на императорскую спальню. Эта пьяная попытка успеха не имела. Греческие воины отбили нападение и загнали наемников в одно из дворцовых помещений. Проспавшись, буяны стали просить прощения и были прощены. Разумеется, их отправили из столицы в пограничные войска, где больше воевали с сельджуками, чем употребляли хмельные напитки. Русская гвардия при дворе басилевса была ликвидирована и заменена воинами из англосаксов. После нелепого бунта пьяных варягов Олега Святославича, как русского, перевели на остров Родос. Там он женился на греческой патрицианке Феофании Музалон и через два года получил разрешение вернуться в Тьмутаракань, где укрепились поддержанные хазарами изгои Давыд Игоревич и Володарь.
Ознакомительная версия.
