совет, так и тот, кто следует ему.
И он объяснил ему, как правильно произносить призыв.
— Благодарю тебя, — смиренно ответил тот.
Дервиш с чувством выполненного долга сел в лодку и отправился в обратный путь.
Отплыв от берега, он услышал, что его окликнули. Оглянувшись, он оцепенел. К нему по воде, как по суше, бежал человек. Приблизившись к лодке, он крикнул:
— Брат, извини, пожалуйста, что я тебя задерживаю, не мог бы ты еще раз повторить, как правильно произносится священный призыв?
Молиться из страха — упустить
Корабль вез в Мекку множество паломников-мусульман. Все они молились, как и положено правоверным мусульманам, несколько раз в день, кроме одного суфийского мистика.
Но мистик так лучился радостью, что никто не отважился сделать ему замечание.
Как-то раз море было очень бурным и капитан оповестил, что, кажется, нет возможности спастись:
— Итак, пожалуйста, сотворите вашу, возможно, последнюю, молитву. Судно может вот-вот пойти ко дну.
И все, за исключением суфийского мистика, погрузились в молитву.
Теперь это было уже чересчур. Паломники собрались вокруг него, они были разгневаны и сказали ему:
— Ты божий человек. Мы видим это. Ты раньше не молился и мы ничего не говорили тебе; мы чувствовали, что это будет непочтительным, потому что ты похож на блаженного. Но сейчас это невыносимо. Корабль тонет, а ты — божий человек, если ты помолишься, твоя молитва будет услышана. Почему ты не делаешь этого?
Он ответил:
— Молиться из страха — значит упустить.
Тогда они спросили:
— Почему же ты не молился тогда, когда не было причин для страха?
Он ответил:
— Я есмь молитва, это мое обычное состояние.
Однажды случилось так, что трое святых шли вместе через лес.
Всю свою жизнь они самоотверженно трудились: один был последователем пути преданности, любви и молитвы; другой — пути знания, мудрости, интеллекта; третий — действия, служения, долга.
Несмотря на то, что они были самоотверженными искателями, они не достигли желаемых результатов, не познали Бога.
Но в тот день произошло чудо! Неожиданно начался дождь, они добежали до маленькой часовеньки, протиснулись внутрь и прижались друг к другу. И вдруг, когда они коснулись друг друга, они почувствовали, что их уже не трое. Вздрогнув от удивления, они взглянули друг на друга. Явно чувствовалось высокое присутствие.
Постепенно оно становилось все более видимым и излучающим. Это был такой экстаз — видеть божественный свет!
Они упали на колени и взмолились:
— Господи, почему Ты вдруг пришел? Мы трудились всю жизнь, но не удостоились такой чести — видеть Тебя. Почему вдруг сегодня это случилось?
И Бог сказал:
— Потому, что сегодня вы здесь все вместе. Коснувшись друг друга, вы стали одним целым и поэтому смогли увидеть меня. Я всегда был с каждым из вас, но вы не могли меня проявить, потому что вы были лишь фрагментами.
Эта притча раскрывает очень важную тему и является ключом к тайне новых, еще неизвестных человечеству возможностей. Когда люди научатся договариваться между собой и объединять свои усилия для того, чтобы творить и созидать, жизнь на земле превратится в рай.
Первое, что необходимо сделать в этом направлении — перестать критиковать. Критика превращается в огромные массы негативно заряженной энергии, которые разряжаются время от времени всевозможными негативными проявлениями.
Однажды Пророк Мухаммад пошел в мечеть, чтобы совершить свою утреннюю молитву и взял с собой юношу.
Когда они возвращались домой, было раннее утро и люди еще спали. Вдруг юноша сказал Мухаммаду:
— Хазрат, посмотрите на этих грешников. В это время нужно молиться, а они спят.
Мухаммад остановился, поднял свои глаза к небу и сказал:
— Прости!
— Кому Вы это сказали? — спросил юноша.
— Богу, — ответил Пророк. — И я пойду снова в мечеть молиться, но ты больше не ходи со мной.
Жил на свете человек, всем сердцем преданный Будде. У него была деревянная статуя Будды, которой он молился и относился к ней как к святыне.
Однажды, холодной зимней ночью, он жутко замерз, почти окоченел. В доме не было ни щепки, чтобы развести огонь и он неистово молился Будде. Будда явился и спросил:
— Почему ты не сожжешь мою статую?
Человек очень испугался. «Это, должно быть, дьявол искушает меня» — подумал он. И переспросил:
— Что ты сказал? Сжечь статую Будды? Никогда! Ни за что!
Будда рассмеялся и сказал:
— Если ты ищешь меня в статуе, ты упускаешь меня. Я — в твоем сердце! Я — в молящемся. И это я дрожу в тебе! Сожги статую!
Богобоязненный Мадмуд имел обыкновение оказывать гостеприимство в своем пустынном доме всякому пришельцу.
Однажды к нему постучался путник почтенного вида и попросил разрешения отдохнуть.
Мадмуд проявил гостеприимство, поставил на стол пищу и пригласил гостя подкрепиться. Тот с радостью согласился и начал уплетать. Мадмуд спросил его, почему он даже не поблагодарил Бога перед едой. Путник ответил, что никогда этого не делал, да и теперь не намерен.
Набожный хозяин рассердился на гостя и прогнал его прочь.
В тот же вечер, когда пришло время благочестивому Мадмуду предаться молитве, Бог спросил его, почему он прогнал усталого и голодного гостя. Мадмуд ответил, что он не смог вынести его неблагодарности к Богу. Бог же сказал ему:
— Я терплю его 60 лет, а ты не смог потерпеть его и один вечер!
Францизск Асизский собрался покинуть этот мир. Вокруг него столпились ученики, чтобы проститься и получить напутствие.
Последние слова человека всегда более значительные, чем все, сказанное им прежде. Поэтому ученики ждали этих слов от Мастера. Но то, что они услышали, было так неожиданно!
Святой Францизск обратился не к ним, а к своему ослику. Он сказал:
— Брат мой, ослик. Я в неоплатном долгу перед тобой. Ты перевозил меня с места на место, никогда не сердясь на меня и не жалуясь на свою тяжелую долю. Прежде, чем покинуть этот мир, я хотел бы получить от тебя прощение: прости меня, я сделал тебе так мало добра.
Иерусалим был городом университетов; люди путешествовали из дальних земель в Иудею, чтобы получить образование.
В Иерусалиме было много ученых мужей и богословов. Им нравилось философствовать, рассуждать о смысле жизни, о Боге.
Однако никто из этих знающих людей не приходил слушать Иисуса. По какой же причине? Наверное, они полагали, что им все это
