Сергей Алексеев - Общая теория права. Том II

В т. II курса продолжено рассмотрение проблем, содержащихся в т. I: здесь, по замыслу автора, получили свое воплощение и развитие идеи и теоретические положения, выдвинутые на основе общефилософских, общесоциологических соображений в первом томе (М., Юрид. лит., 1981).

Однако материалы т. II имеют и самостоятельное значение. Основанные на обобщении фактических данных, которые относятся к догме права и технике юриспруденции советского права, они охватывают важнейшие разделы общетеоретических правовых знаний, непосредственно связанные с конкретными юридическими науками, юридической практикой.

Как и в т. I, автор не стремился исчерпывающе осветить соответствующие проблемы. Главным и в т. II является определение исходных методологических позиций и разработка отправных общетеоретических положений, прежде всего выражающих концепцию курса — органическое соединение философского (общесоциологического) подхода с углубленным специальноюридическим анализом. В связи с характером содержащегося в настоящем томе материала при рассмотрении специально-юридической проблематики за основу взяты общетеоретические идеи и конструкции специальной юридической теории, обоснованные в т. I. Наиболее существенные из них — положения о правовом регулировании, функциях права, способах и типах регулирования, нормативном и индивидуальном регулировании, о содержании и форме в праве — составляют теоретические предпосылки для рассмотрения вопросов в данном томе. С учетом указанных особенностей содержания тома общие социально-политические, идейно-теоретические характеристики, изложенные в т. I, не воспроизводятся: они рассматриваются как уже известные читателю, и это позволяет сосредоточить внимание на технико-юридических проблемах догмы права и техники юриспруденции.

Значение же такой, преимущественно специальноюридической характеристики правовых вопросов в т. II, по мнению автора, в полной мере согласуется с положениями Отчетного доклада ЦК КПСС XXVI съезду партии о том, что новые законы позволяют регулировать общественные отношения «тоньше, точнее». Ведь точность и «утонченность» правового регулирования означают не только его соответствие назревшим потребностям социальной жизни, но и такое его построение, при котором достигается умелое, искусное сообразно этим потребностям применение специального юридического инструментария. А к последнему наряду и в соответствии с особенностями методов, способов и типов правового регулирования (отраслевых и специальных юридических режимов, централизованных и децентрализованных методов, запрещающих и предписывающих способов, общедозволительных и разрешительных типов и др.) относятся как раз разнообразные, отличающиеся подчас уникальной спецификой юридические нормы, правоотношения, правовые акты — все то, что образует тонкости механизма правового регулирования, а также правоприменительной деятельности.

Т. II включает пять разделов: механизм правового регулирования (разд. седьмой), норма права (разд. восьмой), правоотношение (разд. девятый), правовой акт (разд. десятый), правоприменительная деятельность (разд. одиннадцатый).

Автор глубоко признателен рецензентам тома — заслуженному деятелю науки РСФСР профессору С. Н. Братусю и члену-корреспонденту Академии наук СССР В. Н. Кудрявцеву — за ценные замечания и конструктивные предложения.

1. Понятие механизма правового регулирования.

2. Различные подходы, или аспекты.

3. Инструментальный, специально-юридический аспект МПР.

4. Психологический аспект МПР.

5. Социальный механизм действия права.

6. Основной аспект.

Наиболее общим образом механизм правового регулирования (в последующем — МПР) может быть определен как взятая в единстве система правовых средств, при помощи которой обеспечивается результативное правовое воздействие на общественные отношения.

Понятие МПР производно от понятия правового регулирования. Этим прежде всего определяются место и значение понятия МПР в марксистско-ленинской общей теории права. Как и понятие правового регулирования, оно в рамках правоведения представляет собой методологическую категорию, конкретизированно выражающую требования материалистической диалектики по отношению к явлениям правовой действительности. В соответствии с этим понятие МПР обеспечивает такое четко философски сориентированное видение правовых явлений, которое дает возможность провести в общей теории права специально-юридический анализ философского уровня (I.17.1).

Понятие МПР позволяет:

— не только собрать вместе явления правовой действительности — нормы, правоотношения, юридические акты и др. и обрисовать их как целостность (это достигается также и при помощи понягия «правовая система»), но и представить их в «работающем», системно-динамическом виде, что характеризует результативность правового регулирования, его способность гарантировать с правовой стороны достижение поставленных законодателем целей;

— высветить в связи с этим специфические функции, которые выполняют те или иные юридические явления в правовой системе, показать их связь между собой и взаимодействие.

Вместе с тем понятие МПР, хотя и производно от понятия правового регулирования, имеет самостоятельное высокозначимое место в категориальном аппарате марксистско-ленинской общей теории права. Оно призвано отразить анатомию правовой действительности с ее динамической стороны и, следовательно, обрисовать саму субстанцию права, т. е. элементы правовой системы, через которые осуществляется правовое регулирование.

Это обстоятельство в высшей степени важно при рассмотрении тех вопросов теории права, которые относятся в основном к догме права и технике юриспруденции и по своему содержанию являются общими для отраслевых юридических наук. Поскольку за исходные при таком рассмотрении взяты положения о МПР, постольку здесь, при освещении специальных проблем теории права, обеспечивается последовательное проведение метода материалистической диалектики. Таким путем общетеоретическая трактовка вопросов догмы права и техники юриспруденции может быть поднята на философский (общесоциологический) уровень и интегрирована в единое содержание общей теории.

Приведенные определение и краткая характеристика МПР нацелены в основном на инструментальную, специально-юридическую его интерпретацию, при которой внимание сосредоточивается на средствах юридического воздействия, образующих в своей последовательной связи единую цепь правовых явлений.

Вместе с тем понятие МПР является достаточно емким и многогранным, допускающим и другие подходы к освещению средств правового воздействия. Эти подходы, позволяющие в ряде случаев использовать научный потенциал иных наук — психологии, общей социологии и др.,-направлены на то, чтобы раскрыть те или иные, подчас весьма существенные, стороны процесса правового регулирования, свойственные ему механизмы.

Важно лишь, чтобы престижность соответствующего понятийного аппарата в терминологии не привела к неоправданному их использованию, а отсюда обесценению этой проблемы, утрате ею необходимой определенности: к такой ее постановке, при которой всякая последовательная связь между правовыми явлениями служила бы основанием для конструирования понятия механизма[1], к тому же подчас связанного со стремлением представить его чуть ли не единственно оправданным в научном отношении. Ведь при всей емкости и многогранности понятия МПР оно во всех случаях призвано показать системно-динамический срез правовой действительности, анатомию юридического воздействия.

Среди подходов к МНР, имеющих конструктивное значение, следует выделить три: инструментальный, т. е. специально-юридический механизм, психологический и социальный механизмы действия права.

Можно предположить, что сам факт наличия обособленных друг от друга подходов к проблеме МПР — свидетельство еще недостаточно высокого состояния ее разработки. В этом плане, по-видимому, наиболее теоретически значимых и практически важных выводов можно ожидать от исследований, в которых удастся соединить указанные выше подходы. Уже сейчас видна органическая связь между особым построением глубинных элементов правовой системы, которая характеризует специально-юридические функции права и выражается в соотношении дозволений, запретов и обязываний, с психологическим механизмом, мотивами поведения людей, а отсюда с теми социальными явлениями, которые можно отнести к социальному механизму действия права (правовыми установками, ориентациями участников общественных отношений и др.). В связи с этим появляется ряд новых социально-политических, юридических и психологических моментов в освещении элементов МПР — юридических норм, правоотношений и др. Некоторые из изложенных далее соображений призваны отразить такого рода соединение подходов, или аспектов, к проблеме МПР.