грамотно понимать и мыслить моральные явления, что необходимо держать в голове? Совесть как условие (понимая ее символических характер), прямой характер утверждения и одновременно какоето другое конкретное утверждение. А держать сложно, поскольку, как я сказал, в этом смысле нет простых вещей. Все простое, отлившееся в какуюто прекрасную форму, держится на сложности структуры напряжения.
Но я, кажется, отвлекся в сторону, из-за слова "простое". Обратимся к более современным вещам - к искусству и психоанализу. Представьте себе. что нам нужно послать марсианам обобщающий образ или "портрет" XX века. Вы знаете, что часто портрет преступника составляется из словесного описания разными свидетелями: существует такая техника сопоставления. Так вот. наш портрет XX века, имеющий отношение к проблеме identity, очевидно, тоже должен включать в себя и элементы преступления-в широком смысле этого слова. Поскольку многое из того, что говорится о психоанализе (а бессознательное это лишь часть факта identity XX века), просто болтовня, которая захватила и так называемое модернистское искусство. И я хочу сказать о том. как мы к этому относимся. Ведь то. что говорится в нашей стране о новом искусстве или о психоанализе, как правило, чудовищно, потому что неграмотно. Ибо в культуре отсутствует живое дело философии. Попробуйте без философии, то есть не сказав ни слова об онтологии, о сугубо теоретических вещах в контексте анализа того духовного мира. который связан в том числе и с современным искусством, создать портрет XX века. Не получится. Проявится лишь схема преступления.
Повторяю, все, о чем я говорю - в смысле философской машины - не утверждается буквально. И то же самое в психоанализе. Он не сводит все к желудку или полу. Что есть якобы у человека какой-то "ящик", в котором "лежит" бессознательное. Все это придумали дилетанты. Фрейд об этом не говорил, являясь представителем философской культуры XX века, а его пытаются понять глазами предшествующей натуралистической культуры, позитивистской.
Например, Эдип. Иногда спрашивают: откуда может был" комплекс Эдипа у человека, если он вообще не знал родного отца? Как он может завидовать отцу и хотеть занять его место? То есть приводится такое эмпирическое опровержение. Кстати, попробуйте мысленно применить это опровержение по отношению к тому, что я говорил о философии. Возможно ли это? - Что не соответствует эмпирическим фактам. Разумеется, невозможно. потому что не об этом идет речь. И Фрейд не ссылался на эмпирические события, которые якобы происходят в этой связи в реальном семейном треугольнике. Что ребенок хочет занять место отца, спать с матерью и т.д. Фрейд предупреждал (как я предупреждаю в отношении философии) относительно Эдипова комплекса, что он никогда о нем не говорил, а говорил о метафоре отца. То есть он ""%+ понятие, посредством которого обозначил психическую работу, проделываемую ребенком, когда тот осваивает факт отличия себя от другого, в смысле пола. Оказывается, факт становится фактом, только пройдя через эту работу. Или после такой работы. А до нее - нет факта. Нет различия полов, пока не установлено, каким способом это установлено. То есть перед нами снова ситуация Уилера - ответ установится по ходу работы. Уилер, конечно, же не думал о Фрейде, когда приводил свой собственный пример. Как и Фрейд наверняка не знал об Уилере, потому что он и жил гораздо раньше и, вообще, о физике XX века никакого представления не имел. Он занимался неврологией и знал лишь классическую ньютоновскую физику.
Не знаю, как вы относитесь к этому, но для меня самое увлекательное в наши дни - это, конечно, такого рода вещи. Не знания сами по себе, если в них нет и грана философии, а напряжение понимания. Для философа самое непонятное в России - это акт непонимания. Признаюсь, что одним из моих самых сильных переживаний в свое время было переживание совершенно непонятной, приводящей меня в растерянность слепоты людей перед тем, что есть. Поразительный феномен, когда люди на что-то смотрят и не видят, не извлекают опыт. И это при том, что от этого очень многое зависит; я думаю, образ напряженного лука и является тем образом, что необходим россиянину. Ибо для напряжения понимания нужны инструменты. Ведь лук напрягается не просто руками; это изобретенный инструмент, содержащий в себе целый мир. Так что надо заниматься философией.
Я приводил вам цитату из Уилера о некоем мире, который становится похожим на наше движение в нем. Когда мы вдруг начинаем познавать, и то, что мы познаем, устанавливается по мере нашего познавания. Но опять же - познаем в мире, а не в себе. Все это старая история. В свое время Декарт участвовал в образовании онтологической связки укорененности человека в мире в ее классическом варианте, который в наиболее чистом виде представлен Спинозой. Спиноза ученик Декарта (в смысле интеллектуального ученичества, а не географического); он - один из немногих философов декартовского времени, кто понял Декарта. Декарт же всю жизнь настаивал на том, что не существует предсуществующих истин. Он обсуждал это в странной форме (напоминаю, чтобы замкнуть круг). Он говорил так: разве Бог создает вещи, сообразуясь с законами? Нет, этого не может быть, потому что тогда Бог был бы ограничен в своей мощи. Значит, есть что-то другое, некая полнота, которая не противоречит Богу. Именно полнота проявления волн и есть нечто истинное, потому что так установилось. Истина - потом, после того. как что-то предпринято. Это - корень его позиции в мире. Декарт жил в Голландии, в стране якобы относительной религиозной свободы по сравнению с католической Францией. Почему? Потому что он хотел жить там (об этом можно прочитать в его письмах), где человеческое общество было равнозначно для него географическому пейзажу. Когда не нужно понимать язык, поскольку люди вокруг него напоминали ему щебечущих птичек. Он не желал понимать птиц; он хотел, чтобы они оставались для него элементами географического пейзажа, с которыми не вступишь в человеческое, связывающее тебя общение.
Я все это говорю к тому, что нечто - истинно, после того как установилось. И затем стало истиной, которую мы воспринимаем уже как закон. Хотя напрячься можно вокруг любой мысли. И потом - как сложится будет истина или не будет. Истина не обязательно должна быть хорошей. Она может показаться ужасной, но мы сами так хотели.
Перед этим я пытался пояснить технический язык философии, проецируя его на известные нам реальные проблемы. Я говорил вам, что самая большая сложность в обращении с философией -
