с досадою сказал: «Нельзя быть человеку с животными в одном стаде. Если мне не иметь общения с людьми, то с кем же иметь его? Если бы во Вселенной царил порядок, то моего участия в изменении ее было бы не нужно».
7. Сопровождая Конфуция на пути из Чу в Цай, Цзы-лу отстал и, встретившись со старцем, несшим на палке за плечами навозную корзину, обратился к нему со следующим вопросом: «Не видели ли вы моего Учителя?» Старец сказал: «Ты не трудишься, не в состоянии различить сортов хлеба. Почем я знаю, кто твой учитель?» С этими словами он воткнул палку в землю и стал полоть. Цзы-лу стоял, сложив почтительно руки. Тронутый его почтительностью, старик оставил Цзы-лу ночевать, зарезал курицу, приготовил просо, накормил его и представил своих двух сыновей. На другой день Цзы-лу отправился в путь и сообщил о случившемся Конфуцию. Философ сказал: «Это отшельник», и послал Цзы-лу опять повидаться с ним. Но когда Цзы-лу пришел к прежнему месту, то увидел, что старец уже ушел. Цзы-лу сказал: «Не служить – значит отрицать долг. Если нельзя упразднить нравственную связь между старшими и младшими, то как же можно упразднить долг между государем и подданным? Желая держать себя чистым (т. е. укрыться от житейской грязи и смуты), мы нарушаем великие социальные законы. Службою благородный муж исполняет свой долг по отношению к государю. Что Учение не распространяется, это мы знаем».
Старец, или почтенный человек, о котором идет речь, также принадлежал, говорят, к категории отшельников, которые в то смутное и бесправное время, не видя возможности принести пользу своей родине и, быть может, из желания спасти свою жизнь, удалялись от мира и вели уединенную жизнь, заботясь о своем нравственном преуспеянии. Им не нравилась суетливая и, по их мнению, бесполезная деятельность Конфуция и его учеников, направленная к осуществлению на практике в государственном управлении своих идеалов. Потому-то все они и относились к Конфуцию и его последователям с явным пренебрежением. Последние также платили им той же монетой, считая их нарушителями одного из пяти основных принципов социальных отношений, который, по их мнению, они приносят в жертву своему эгоизму. Эти пять принципов суть: любовь в отношениях между родителями и детьми, долг в отношениях между государем и подданным, различение между супругами, порядок между старшими и младшими и искренность (доверие) между друзьями.
8. Отшельники – это Бо-и, Шу-ци, Юй-чжун, И-и, Чжу-чжан, Лю Ся-хуэй и Шао-лянь. Философ сказал: «Не поступившиеся своими убеждениями и не посрамившие себя – это были отшельники Бо-и и Шу-ци». Об отшельниках Лю Ся-хуэе и Шао-ляне он отозвался, что те поступились своими убеждениями и посрамили себя; но слова их согласовались с разумом вещей, а действия – с общим мнением (т. е. справедливостью); у них было только это. Об отшельниках Юй-чжуне и И-и он отозвался, что те, живя в уединении, хотя и были разнузданы в речах, но сами лично удовлетворяли условиям нравственной чистоты, и их удаление от мира соответствовало силе обстоятельств. Философ добавил: «Я отличаюсь от всех этих – я не предрешаю ничего, я ни за, ни против, а руководствуюсь сознанием долга».
О Бо-И и Шу-ци было говорено в гл. V § 32. Что касается Юй-чжуна, иначе Чжун-юна, то он вместе с Тай-бо бежал к цзинским инородцам. Живя в царстве У, он остриг волосы, татуировался и ходил голый. О Чжу-чжане нам ничего неизвестно из классиков. Шао-лянь хотя и был восточный варвар, но строгим соблюдением правил о трауре заслужил одобрение ритуалистов.
9. Главный капельмейстер Чжи отправился в Ци; Гань, распорядитель музыки при завтраке, отправился в Чу; Ляо, распорядитель музыки при обеде, ушел в Цай, и Цюэ, распорядитель музыки при ужине, отправился в Цинь; барабанщик Фан-Шу удалился в Хэ-нэй, к северу от Желтой реки; тамбу-рист У удалился в Хань-чжун, а младший капельмейстер Ян с [игравшим на каменном гонге] Сянем удалились на взморье.
Известно, что музыка составляла одну из прерогатив владетельных князей. Между тем, после преобразования музыки Конфуцием, в царстве Лу три знатные фамилии предвосхитили это право; тогда музыканты, не желая служить узурпаторам, разбрелись по разным частям тогдашнего Китая.
10. Чжоу-гун обратился к Лу-гуну с такою речью: «Благородный государь не бросает своих родственников, не доводит сановников до ропота из-за того, что их не употребляют на службу; аристократию без важных причин не бросает и не ищет всех совершенств в одном человеке».
Это наставление, с которым Чжоу-гун обратился к своему сыну Бо-циню, отправлявшемуся на княжение в Лу.
11. У Чжоу было восемь знаменитых чиновников: Бо-да, Бо-го, Чжун-ту, Чжун-ху, Шу-е, Шу-ся, Цзи-суй и Цзи-гуа.
Одни говорят, что эти знаменитости, рожденные от одной матери с четырьмя сосцами, процветали при Чэн-ване (1115–1078 гг. до Р.X.), а другие полагают, что они жили при Сюань-ване (827–781 гг. до Р.X.). Приводятся они здесь с целью показать, как богата была талантами династия Чжоу.
1. Цзы-чжан сказал: «Если ученый при виде опасности жертвует жизнию, при виде корысти думает о справедливости, при жертвоприношении думает о благоговении и при похоронах – как бы проявить свою скорбь, – то этого довольно».
2. Цзы-чжан сказал: «Безразлично существование таких людей, которые хранят только приобретенные добродетели, не заботясь о расширении их, верят в Учение, но не отличаются непоколебимостью».
3. Ученики Цзы-ся спросили у Цзы-чжана относительно сношений с людьми. Цзы-чжан сказал: «А как говорил об этом Цзы-ся?» Ученики отвечали, что он говорил так: «С годными людьми водитесь, а негодных отталкивайте». Цзы-чжан сказал: «Это отличается от того, что слышал я. Благородный муж уважает людей, выдающихся своими талантами и нравственными достоинствами, и снисходительно относится ко всем остальным; он хвалит добрых и сострадает к немощным. Допустим, что я обладаю великими талантами и достоинствами, в таком случае, чего я не снесу от других? А если я недостойный человек, то люди отвергнут меня. Но каким же образом отвергать остальных?»
Чжу-си находит, что хотя Цзы-чжанова ирония над Цзы-ся основательна, но он сам с своим широким либерализмом также неправ, потому что от вредных друзей нельзя не удаляться.
4. Цзы-ся сказал: «Всякое малое знание, конечно, заключает в себе что-нибудь заслуживающее внимания; но едва ли оно будет пригодно для отдаленных государственных целей. Поэтому благородный муж и не занимается ими».
Под именем «малого знания» разумеются все роды занятий, ремесел и художеств, например: земледеление, огородничество, врачевание, гадание и т. п.
5. Цзы-ся сказал: «О том, кто ежедневно узнает, чего он не знал, и ежемесячно вспоминает то, чему научился,
