74
Libertas, liberare, libratio, libra — свобода, освобождать, взвешивать, взвешивание (мера веса — livre) — все эти выражения, по-видимому, имеют один этимологический корень. Свобода есть взвешивание прав и обязанностей; сделать человека свободным — значит уравновесить его с другими, т. е. сравнять его с ними.
В только что вышедшем первом номере ежемесячного издания «L’Egalitaire» самопожертвование провозглашается принципом равенства; такой взгляд обнаруживает смешение понятий. Самая возможность самопожертвования предполагает наличность величайшего неравенства. Искать равенства в самопожертвовании — значит признать, что равенство противно природе. Равенство должно основываться на справедливости, на праве в узком смысле слова, на которые ссылается сам собственник; в противном случае равенство немыслимо. Самопожертвование выше справедливости; оно не может играть роль закона, ибо по самой природе своей должно оставаться невознагражденным. Конечно, было бы желательно, чтобы все уразумели необходимость самопожертвования, и мысль, высказанная «L’Egalitaire», весьма похвальна; к несчастью, только она совершенно бесплодна. Что в самом деле можете вы возразить человеку, который вам скажет: «Я не хочу жертвовать собой»? Следует ли его принуждать к этому? Когда самопожертвование бывает вынужденным, оно носит название угнетения, рабства, эксплуатации человека человеком. Самопожертвование пролетариев, преданных собственности, относится именно к этой категории.
Из всех социалистов нашего времени ученики Фурье мне долго казались самыми прогрессивными и почти единственными, достойными этого названия. Если бы они сумели понять свою задачу, сумели говорить с народом, возбудить его симпатии, молчать о том, что сами они не понимают; если бы они не предъявляли таких гордых притязаний и если б высказали больше уважения к общественному разуму, то, быть может, реформа была бы начата ими. Но как могут эти яростные реформаторы преклоняться перед властью и роскошью, т. е. перед явлениями наиболее враждебными реформам? Как они не понимают, что в наш рассудочный век люди могут быть обращены лишь рассудочными доводами, а не мифами и аллегориями? Как могут они, беспощадные противники цивилизации, заимствовать у последней самые отвратительные плоды ее: собственность, неравенство состояний и рангов, чревоугодие, прелюбодеяние, проституцию, теургию, магию и прочую чертовщину? К чему непрестанное метание громов по адресу морали, метафизики и психологии, когда злоупотребление этими науками, в которых они ничего не смыслят, составляет всю их систему? К чему эта мания обожествлять человека, главной заслугой которого было то, что он, самым странным языком, рассуждал о вещах, совершенно ему незнакомых? Кто признает непогрешимость какого-либо человека, тот делается неспособным просвещать других; кто отрицает свой разум, тот скоро станет отрицать свободу мысли вообще. Проповедники фаланстера доказали это собственным своим примером. Пусть же они снизойдут наконец до рассуждений, до методического исследования; пусть они дают нам доводы, а не откровения, и мы охотно послушаем их. Пусть они организуют промышленность, земледелие, торговлю; пусть они сделают труд привлекательным, а самые низкие работы почетными, тогда они могут быть уверены в одобрении с нашей стороны. И пусть они, главное, отделаются от своего иллюминатства, которое придает им скорее вид мошенников и шарлатанов, нежели верующих и апостолов.
Индивидуальное владение вовсе не препятствует интенсивной культуре и единству эксплуатации. Я не говорил о неудобствах дробления, потому что это общеизвестная вещь, много раз уже обсуждавшаяся другими. Но я удивляюсь тому, что экономисты, которые так хорошо обрисовали недостатки мелкого хозяйства, не заметили, что причиною этих недостатков является собственность. Странно также, что они не поняли, что их проект мобилизации земли есть первый шаг к упразднению собственности.
Мф. 5, 3.
Слова Молитвы Господней («Отче наш»): Мф. 6, 11.
Лаццарони (букв.: нищие, босяки) — деклассированные люмпен-пролетарские элементы в Южной Италии. В XVIII–XIX вв. этот термин стал применяться ко всей массе беднейшего населения Италии и ряда других стран.
Маммона (арам. «богатство») — в Новом Завете обозначение осуждаемой демонической власти собственности (Лк. 16, 9, 11, 13; Мф. 6, 24).
Полента — латинское название ячной крупы.
Букв.: «цивильный лист» (фр.) — статья государственных расходов на содержание главы государства.
Эрисихтон, сын фессалийского царя Триопа, вырубил священную рощу Деметры, за что богиня наказала его чувством неутолимого голода. Миф об Эрисихтоне Овидий рассказывает в VIII книге «Метаморфоз» (738–878).
Корроларий — зд.: неизбежное следствие.
Невеста слишком красива (фр.) — выражение, означающее, что достоинства (какие-либо или чьи-либо) превзошли ожидания.
Конкубинат (лат.) — букв.: сожительство.
Дебет и кредит (фр.).
Мужественная женщина, героиня (лат.).
Букв.: праздношатающаяся, гулящая; грубо: шлюха (фр.).
Навязчивая идея (фр.).
Вольнодумец, свободомыслящий человек (фр.).
Ученые женщины (фр.).
Женщина — это рабыня и рождена, чтобы подчиняться (фр.).
Конскрипция (фр.) — воинская повинность.
Полиандрия — многомужество.
Милость сверх милости, женщина святая и непорочная (лат.).
Миф об андрогинах рассказан в «Пире» Платона.
Король царствует, но не управляет (фр.) — выражение из речи французского государственного деятеля А. Тьера (1797–1877).
Повелевать, чтобы лучше служить (фр.).
Повиноваться, чтобы лучше править (фр.).
Презренная, расслабленная и глупая (фр.).
Наслаждения.
См. примеч. 5.
См. примеч. 9.
Жеманницы (фр.).
Да будет стыдно тому, кто об этом дурно подумает (фр.) — девиз «Ордена Подвязки», учрежденного английским королем Эдуардом III в 1344 г.
См. примеч. 8.
Спутники, сопровождающие женщин для их охраны от возможных неприятностей (фр.).
Без названия. — Ред.
Баба, тряпка (фр.) как правило, о мужчинах.
Здесь: «легкомысленных» (фр.).
По собственному желанию (лат.).
Влечение, похоть (лат.).
Мимолетное желание, прихоть (фр.).
Наоборот (лат.).
Своеобразный, специфический (лат.).
Синтетическое резюме (фр.).
См. примеч. 4.
Самоуправление (англ.).
Менильмонтан — пригород Парижа, где находился дом «верховного отца» сенсимонистов — Анфантена. В этом доме в 1832 г. он собрал «избранных братий» («апостолов» сенсимонизма). В нем они прожили четыре месяца в условиях полного затворничества, занимаясь нравственным самоусовершенствованием.
Равенство (фр.).
