– Как бы у нее не взыграли деспотические наклонности…
– О, не бойтесь, мистер Бронн, она отлично понимает, что без нас окажется с туземцами один на один. А ей этого не очень-то хочется.
"Странные камни", о которых говорили местные жители, действительно оказались руинами. Причем действительно странными.
– Это не римская архитектура, – констатировал дю Понт, передавая мне бинокль.
– Определенно, – согласился я, приглядевшись, – я бы предположил что-то пуническое с местными ливийскими влияниями. Построено без шика, но основательно.
Древний храм был сооружен у подножия скалы из ее же обломков. Много столетий спустя обвал перегородил путь бежавшему неподалеку потоку, и возникшее болото поглотило часть построек. Теперь заросшие мхом ступени вели прямо в зеленоватую тускло блестевшую жижу. Даже мой не слишком наметанный глаз мог различить среди пучков тростника и плавающих поверх воды листьев ребристые спины крокодилов. И что неприятно, путь к руинам перекрывал широкий топкий рукав. Он пролегал между двумя каменными платформами. Одной с нашей стороны, второй с той. Между ними было метров десять – двенадцать.
– Нужен мост, – я опустил бинокль, – иначе никак.
– Можем срубить любое дерево. С этой стороны их достаточно, – пожал плечами Хеммет.
Идея была разумной, и мы достаточно быстро смогли перебросить бревно с платформы на платформу. Оно было не слишком толстым и упруго раскачивалось под ногами. Это заставило нас оставить большую часть тяжелого снаряжения. Только Эрика категорически отказалась расстаться с отвинченными от самолета "железками".
– Мало ли что тут может случиться с моим оборудованием, – заявила она, – мне спокойнее, когда оно со мной.
Я не без замирания сердца наблюдал, как она с тяжелым рюкзаком за плечами идет по качающемуся стволу дерева. К счастью все обошлось благополучно.
– Ну и где ваши троглодиты? – произнесла Эрика, спрыгнув на замшелые камни платформы.
Ее слова эхом отдались среди руин, и словно в ответ откуда-то сверху, грохоча, покатилось несколько камней.
Мы задрали головы. Увы, ничего кроме зеленой бахромы листьев над скалами. Несколько минут мы ждали, обнаружат ли себя неведомые обитатели руин. Ничего.
Мы осторожно двинулись вглубь развалин. Судя по всему храмовый комплекс несколько раз перестраивали, но сохраняя особенности первоначального стиля. Массивные колонны темного камня поддерживались тяжелыми платформами-стереобатами, возвышавшиеся над болотом словно квадратные острова.
Перебираясь с одной платформы на другую, мы добрались до узкой расселины в отвесной скале. Естественное образование было немного расширено каменотесами и дополнено резными пилонами и полуобвалившейся аркой. Мы прошли через нее и двинулись по извилистому, открытому сверху, коридору. Через пару десятков метров мы наткнулись на небольшой алтарь с вырезанными на боках изображениями гигантского хищника и павианов, остро напомнивших мне про статуэтки, с которых все и начиналось. Позади нее стояла немного обветшавшая, но величественная статуя высокой стройной женщины в легком струящемся хитоне. Прошедшие тысячелетия смыли покрывавшую скульптуру краску, и теперь ее глаза слепо глядели поверх наших голов. Но я отчего-то был уверен, что когда-то они были разноцветными…
– Что здесь написано? – поинтересовался Хеммет, разглядывая вырубленные на алтаре греческие буквы.
Я пригляделся.
– Если кратко, то предупреждение грабителям, что священные животные хранят это место и только достойный может войти и увидеть хранимое. В общем, традиционное запугивание потенциальных расхитителей храмовой собственности…
– Животные это, я так понимаю, первобытный хищник и павианы?
– Похоже на то.
– По сравнению с тем черепом, обезьяны смотрятся как-то неубедительно, – хмыкнул Лайвсли.
– Вы просто не слишком хорошо знаете этих тварей, – заверил его Хеммет, – лично я предпочел бы иметь дело с одним большим хищником, чем со стадом из полусотни раздраженных павианов…
Справа от алтаря виднелся еще один естественный скальный проем обработанный строителями храма. Мы осторожно туда вошли. Спустились по небольшой лестнице и оказались в циклопическом подземном зале. Он представлял собой естественную пещеру, выточенную в толще скалы водой. Затем каменотесы немного обработали ее стены, подравняли пол и украсили нижнюю часть стен грубой резьбой, наполовину заплывшей известковыми отложениями. Из зала вели два прохода, не считая того, по которому мы вошли. Левый спускался куда-то вниз, в сырую, пахнувшую гнилью темноту. Правый взбегал ступенями к середине стены и открывался наружу. Через этот проем в зал и проникал дневной свет.
– Начнем с верхнего, – выразил общее мнение Хеммет.
Мы поднялись по ступеням и оказались на небольшом уступе, нависавшем над храмом. Как раз отсюда к нам тогда скатились камни. Уступ был густо покрыт растительностью, пробивавшейся через обломки небольшого портика. Среди пышной зелени там и сям мелькали коричневатые мохнатые фигуры.
– Не может быть! – прошептал Хеммет.
Увы, это было. Сначала я принял копошившихся среди заросших развалин существ за горилл. Но разглядев длинные прямоугольные морды, понял свою ошибку. Это были павианы. Гигантские павианы!
Мы припали к земле, изготовив винтовки. Даже обычный павиан, несмотря на довольно скромные размеры, может быть страшным противником. Он быстр, поразительно умен и вооружен огромными клыками, у старых самцов достигающих размеров львиных. На что будет способен подобный зверь, увеличенный до размера гориллы мне было даже страшно подумать.
Неподвижно сидевший на обломке колонны огромный самец, похоже вожак, обернулся в нашу сторону. Я отчетливо увидел почти человеческие карие глаза, глубоко спрятанные под колоссальным надбровным валиком. Из-за этого валика казалось, что зверь хмурится. Но в его глазах я увидел что-то непривычное. Я бы даже назвал это интеллектом, если бы не был уверен в отсутствии разума у животных… Вожак слегка наморщил верхнюю губу, продемонстрировав желтые клыки. Принюхался. Недовольно фыркнул.
– Не стреляйте, – прошептал Хеммет, – может они сами уйдут.
Вожак медленно слез с обломка колонны, повернулся к нам ярко-красным задом и не спеша, с полным достоинства видом, прошествовал в дальний конец уступа, слегка бурча по пути. Остальные павианы забеспокоились, и тоже потянулись в ту же сторону. То ли они были знакомы с пигмеями и полагали не слишком разумным затевать драку, то ли еще по какой причине, но все стадо организованно отступило к дальнему краю площадки. Добравшись туда, обезьяны с неожиданной для столь массивных животных легкостью запрыгнули на скалы и растворились среди камней и зарослей.
– Предлагаете оставить их в покое? – спросил я Хеммета.
– Нас и так не слишком много, а эта тварь играючи может оторвать человеку руку или ногу. Не думаю, что в нашей ситуации затевать рискованное сафари будет лучшим выходом. Кроме того павианы достаточно мстительны и если мы убьем нескольких, то могут подкараулить и напасть повторно. По крайней мере, обычные павианы на это способны…
– Ну хорошо. Тогда идем дальше.
С уступа вверх по скалам вела еще одна вырубленная в камне лестница, заканчивавшаяся у проема метрами тридцатью выше. Вскарабкавшись по ней, мы осознали, что это только начало. За проемом лестница продолжалась уже внутри скалы.
– Они что, до самой вершины горы ее прорубили? – воскликнула Эрика, – там же несколько сотен метров!
Нам повезло. Не прошло и получаса нашего восхождения, как мы достигли еще одного зала. В отличие от нижнего, он был узким и длинным и заканчивался круглой каменной дверью. Рядом, привалившись к стене, сидел на камнях человеческий скелет. На нем еще различались остатки полуистлевшего одеяния и позеленевшие медные украшения. Кто-то из хранителей здешних сокровищ оставался на своем посту до самого конца…
На поверхности двери я узнал знакомый по основаниям статуэток узор. А в ее центре было подобие вырезанной в камне ручки.
– Сильвестр, попробуй, – распорядился Лайвсли.
Великан Кробар ухватился за ручку, немного покряхтел и отпустил.
– Что-то ее держит, – покачал он головой, – не поддается.
Я пригляделся. На двери по кругу кольцевой желобок. Сверху, снизу и по бокам он прерывался. В этих местах в каменный монолит были вставлены бронзовые дисковидные бляшки с прямоугольными углублениями. Чем-то они напоминали головки огромных потайных шурупов. Каждое из углублений было повернуто по-своему.
– Минуточку.
Я вытащил из планшета одну из статуэток и приложил к одному из этих углублений. Идеальное совпадение! И орнамент почти такой же. Я поочередно приложил статуэтку к каждой из бляшек, пока не нашел ту, где половинки орнамента на основании статуэтки и бронзе точно не совпали. Затем повторил операцию с двумя остальными.
