Рождение «полтинника»
Итак, осенью 1940 г„ по окончанию испытаний немецкого танка PzKpfw III и объявленного формирования в РККА 30 мехкорпусов, в отношении легкого танка в АБТУ родилось следующее предложение:
«Для оснащения механизированных соединении, равно как и танковых батальонов пехотных дивизий, иметь один тип танка – Т-126, или иной аналогичный, хорошо защищенный от огня 37-мм пушки на всех дистанциях, по подвижности не уступающий танку БТ на гусеничном ходу…
Заводу №174 осуществить доработку указанного танка согласно уточненным требованиям АБТУ и предъявить его не позднее /0/111-41 г.».
Таким образом, для быстрого формирования мехкорпусов ввиду высокой стоимости танка Т-34 на первое место выходил легкий танк нового типа, который в кулуарах АБТУ назвали «единый танк улучшенного бронирования». Поэтому к моменту окончания испытаний Т-126 (СП), 20 сентября 1940 г., несмотря на то, что танк выполнил программу испытаний полностью, решение о принятии его на вооружение не принималось, а новый начальник ГАБТУ РККА Я. Федоренко получил грамоту следующего содержания: «398-4139с от 20/1Х-40 г. НАЧАЛЬНИКУ ГАБТУ КРАСНОЙ АРМИИ Генерал -лейтенанту ФЕДОРЕНКО По вопросу: Дополнения Т. Т. Т. объекта «126»
Для отработки последующих образцов танка «СП» с внесением в него корректив по опыту изучения Германского танка Т-3, Главспецмаш, в целях форсирования конструкторских работ и изготовления еще 2-х образцов танка, просит вас, в срочном порядке дать дополнительные требования с последующим их оформлением в Правительстве и заключить соответствующий договор с заводом №174 им. Ворошилова.
В решение прошу не задержать.
Начальник Главспецмаша НКСМ /Суренян/».
Интересно, что в тот же день зам. наркома среднего машиностроения С. Акопов также направил Я. Федоренко свои соображения по корректировке ТТТ легкого танка:
«Прошу вас включить в требования по улучшению танка Т-126 кроме увеличения подвижности также обязательное снижение массы до 14 тн, так как его стоимость должна находиться в заданных правительством рамках… Снижение массы танка необходимо также и для того, чтобы не проводить разработку новой подвески и трансмиссии а использовать уже отработанные. В случае невозможности снижения массы танка иными способами, допускается уменьшить толщину его вертикального бронирования до 40 мм.
Считаю такое снижение ТТТ допустимым, так как противотанковая артиллерия большинства иностранных армий имеет на вооружении 37-мм пушку, снаряды которой снимаются броней указанной толщины…»
Макет единого танка улучшенного бронирования ВАММ. 1940 г.
Проект танка Т-50(СП) третьего варианта (СП-3). 1940 г.
Работы по улучшенному варианту танка Т-126 (СП) в ОКБ-2 1 октября 1940 г. возглавил J1. Троя нов под общим руководством С. Гинзбурга. Однако уже 8 октября по просьбе начальника СКБ-2 ЛКЗ Ж. Котина в работы по созданию улучшенного Т-126(СП) была включена также группа А. Ермолаева, которая продолжила работы по «объекту 211». Кроме того, в октябре же проект боевой машины по тем же ТТТ на «легкий единый танк РККА» выполняла группа выпускников – слушателей Академии ВАММ им. Сталина под общим руководством Н. Астрова. Возможно, именно в это время впервые прозвучат индекс нового танка – Т-50.
В ноябре 1940 г. КБ завода № 174 под руководством И. Бушнева проводит разработку трех вариантов танка Т-50(СП). При рассмотрении проектов за основу дальнейших работ был выбран вариант № 2 (СП-2)с продольным размещением дизельного двигателя и 6-катковой ходовой частью. Этот проект был взят за основу при разработке танка Т-50 под заводским индексом «Объект 135».
Заседание макетной комиссии по проекту улучшенного танка состоялось в конце ноября – декабре 1940 г. под председательством военинженера Афонина. Первым рассматривался проект и макет Академии ВАММ, который имел массу около 15 т, пятикатковую ходовую часть, но размещение двигателя В-4 в нем осуществлялось либо вдоль борта машины (на манер Т-40 и «126-2»), либо в корме танка, в моторном отсеке поперек корпуса. Машина очень напоминала PzKpfw III не только внешне, но и целым рядом внутренних узлов. Конструкция КПП. схема охлаждения двигателя, призматические смотровые приборы и даже петли люков в той или иной степени были подобны немецким. При этом танк был излишне широк, но с довольно тесной трехместной башней без развитой кормовой ниши, а главное – был ориентирован на широкое применение кузнечно- прессового оборудования (гнутые борта подбашенной коробки, изогнутый нижний лобовой и кормовой листы корпуса, а также – коническую башню из трех изогнутых прессом броневых листов). И при этом танк имел толщину вертикальной брони всего 32 мм (опять же, как у немецкого). Кроме того, реализация этой машины требовала внесения изменений в конструкцию двигателя В-4. Проект был отклонен.
Вторым в первой декаде декабря рассматривался проект танка Т- 50 («Объект 135») конструкции завода № 174. При массе 14 т он нес улучшенный дизель-мотор В-4 мощностью 300 л.с. Его цементованная броня толщиной 37 мм (обработка такой брони толщиной до 40 мм была уже удовлетворительно освоена на Ижорском заводе) защищала от легких снарядов даже лучше, чем 45-мм броня среднего Т-34. Танк рассматривался с двумя вариантами трансмиссий – планетарной и гидравлической, с которыми его максимальная скорость составляла 60-65 км/ч. Вооружение Т-50 состояло из 45-мм пушки и двух спаренных с ней пулеметов, в укладку танка введен пистолет- пулемет. В целом проект удовлетворял всем выдвинутым требованиям, но расположение командирской наблюдательной башенки сочли неудачным, и она была помешена практически в центр кормовой части башни – по типу немецкого среднего танка.
Образец серийного танка Т-50 завода № 174. Июль, 1941 г.
Танк Т-50 Кировского завода. Весна, 1941г.
В конце месяца свой вариант Т-50 представило СКВ-2 ЛКЗ. Их проект во многом напоминал машину завода № 174. Главные козыри, на которые ставили «кировцы», – про работка конструкции цельнолитого корпуса, что сделало бы машину очень дешевой в серии, а также подковообразный радиатор, позволяющий вкупе с вентилятором, вращающимся в плоскости «подковы», сделать систему охлаждения очень компактной и высокоэффективной. Таким образом, их танк также получил «высочайшее благословение».
Испытания изготовленных образцов Т-50 состоялись в феврале-марте 1941 г. В целом оба рассмотренных танка стоили друг друга. Показатели подвижности, вооружение и обзорность у них были схожими. Главным доводом в решении о приеме на вооружение стала технологичность. А по этому параметру «кировская» машина сильно уступала «ворошиловской». Сложная форма носовой части корпуса создавала большие трудности в его изготовлении. Подливали масла в огонь и системы питания и охлаждения двигателя. Литой же корпус не был освоен и оставался пока еще несбыточной мечтой для советского танкостроения.
На вооружение в конце февраля 1941 г. «с учетом ликвидации отмеченных недостатков» был примят танк завода № 174 им. К.Е. Ворошилова. Но с его массовым производством еще имелись большие вопросы.
Серийный танка Т-50 завода № 174.
Вид сзади, июль 1941 г.
Танк Т-50 Кировского завода. Вид сзади. Весна, 1941 г.
Так, уже в 1941 г. потребность в танках Т-50 только для восполнения недостачи БТ-7 оценивалась в 550 шт., но выпустить даже такое количество завод своими силами пока не мог. Согласно постановлению СНК СССР «О плане текущих военных заказов НКО… на III квартал 1941 г.», принятому 12 апреля 1941 г., завод должен был выпустить с I июля по I октября 25 танков Т-50 по временному техпроцессу. А в IV квартале 1941 г. планировалось запустить первую очередь нового сборочного конвейера и с началом 1942 г. выйти на запланированную мощность, ликвидировав острый недостаток танков БТ-7 в мехкорпусах, после чего начать отгрузку боевых машин во все вновь формируемые подразделения танковых войск, равно как и в танковые батальоны стрелковых дивизий.
Но 22 июня 1941 г. танк Т-50 в серийном производстве еще не состоял и на оснащение танковых подразделений РККА не постулат.
Устройство Т-50
После многочисленных утрясаний танк Т-50 был реализован с «классической компоновкой» и очень напоминал внешне своего более тяжелого собрата – Т-34. Его отделение управления было невелико, и в нем нормально помешался только механик-водитель с небольшим смещением клевому борту. Боевое отделение венчалось башней, в которой (аналогично немецкому танку) находились три члена экипажа. Левее орудия располагалось сиденье командира орудия, справа – заряжающего. В кормовой части башни, с небольшим смещением от продольной оси к левому борту, находился командир танка, имеющий собственную наблюдательную башенку с восемью наблюдательными приборами и вентиляционным люком в крыше. Для входа-выхода экипажа использовались, во-первых, два прямоугольных люка в крыше башни и, во-вторых, прямоугольный люк в наклонном лобовом листе корпуса. Дверца в кормовом листе служила для демонтажа пушки.
