В 1958 году НАСА стало важной частью жизни мыса Канаверал. Военно-воздушные силы, в то время основные обитатели этого отдаленного места, обеспечили НАСА стартовыми площадками, ракетами и другим оборудованием, необходимым для проведения космических полетов. И это было исключительно важно, так как ракеты военно-воздушных сил выполняли существенную функцию в новой космической программе, осуществляемой НАСА. Например, первые полеты «Пионеров» в сторону Луны, проводимые НАСА, осуществлялись с помощью ракет военно-воздушных сил (а иногда сухопутных сил). Это были такие ракеты как «Тор-Эйбл», «Дельта» и «Юнона-2». Когда НАСА разрабатывало программу пилотируемых космических полетов, то для проекта «Меркурий» и «Джемини» полагалась на версии военных МКБР «Рэдстоун» и «Атлас» военно-воздушных сил и «Титан-2». По проекту «Меркурий» орбитальные полеты (с использованием «Атласа») и все полеты по проекту «Джемини» («Титан-2») осуществлялись с легендарной «грядки МКБР». Однако, следуя плану Кеннеди послать американцев на Луну, НАСА все сильнее нуждалось в своих собственных отдельных стартовых комплексах, число которых значительно превосходило то, что имелось на мысе Канаверал.
Появление НАСА резко увеличило огромную экономическую пользу, получаемую от космических и ракетных программ всеми населенными пунктами, расположенными в районе мыса Канаверал. Этот процесс стал ощущаться с тех пор, как начали осуществлять военные ракетные программы. Еще в середине лета 1957 года журнал Time процитировал слова местного жителя о процветании их района: «У нас здесь у всех ракетная лихорадка, — сказал управляющий мотеля „Старлайт“, находящегося в Кокоу Бич, вблизи от мыса Канаверал. — Все сосредоточено на мысе… Это земля, где, вероятно, все автомагистрали перекрываются для того, чтобы грозный упакованный в брезент груз доставлялся на отгороженную секретную территорию, расположенную за воротами». В статье отмечалось, что население округа Бревард, в котором расположен полигон, увеличилось всего за семь лет с 23 до 70 тысяч человек в 1957 году. Стоимость земли повысилась на 500 %, и в таких городах, как Мельбурн, Титусвиль и Кокоу Бич, этот рост, по всей видимости, не прекратится.
К июлю 1969 года, когда шла подготовка «Аполлона-11» к первой пилотируемой высадке на Луну, население округа Бревард увеличилось до поразительной величины в 250 тысяч, включая 35 тысяч инженеров и техников. Но хорошие времена не могут продолжаться бесконечно. Уже через год после полета «Аполлона-11» и задолго до последнего полета на Луну в декабре 1972 года руководитель НАСА Томас Пейн публично заявил о своем агентстве: «Мы находимся на грани катастрофы». Он ссылался на резкое сокращение бюджета НАСА, последствия которого отражались не только на оборудовании, которым располагало НАСА, и полетах. Города, выросшие как грибы вокруг мыса в пору его расцвета, весьма ощутимо пострадали в результате спада деятельности НАСА и уменьшения расходов на подрядчиков. Вскоре начали появляться опустевшие, заколоченные дома, закрытые предприятия и техники, ищущие работу. Составление резюме стало одним из самых прибыльных занятий в округе.
Но в марте 1965 года это место получило значительный толчок к процветанию. К этому времени оно было переименовано в мыс Кеннеди. В ноябре 1963 года, спустя лишь несколько дней после покушения на президента Кеннеди, президент Джонсон издал указ о переименовании мыса Канаверал и космодрома НАСА — в честь убитого президента. Полигон НАСА стал называться Космическим центром имени Кеннеди. Военно-воздушные силы переименовали свой ракетный полигон Канаверал в военный аэропорт имени Кеннеди. Однако в 1973 году в ответ на выражение общественного мнения во Флориде, первоначальное историческое название мыса была возвращено, хотя космический центр сохраняет имя Кеннеди. Полигоны военно-воздушных сил были переименованы в военные аэродромы мыса Канаверал. В марте 1965 года будущее полигона мыса формировалось на острове Мерит в Космическом центре полетов НАСА имени Кеннеди, расположенном напротив огромного ракетного полигона военно-воздушных сил на другом берегу реки Банана.
Взяв на себя полную ответственность за проект «Аполлон», НАСА заняло около 45 000 га земли на острове Мерит, чтобы соорудить монтажные ангары и пусковые полигоны ракет «Сатурн-5», предназначавшихся для полетов на Луну. С огромным размахом НАСА начало само заниматься предпринимательством. В журнальной статье за 1965 год отмечается: «За рекой Банана НАСА строит новые полигоны… их технические характеристики поражают воображение. Например, здание, в котором будет производиться вертикальная сборка ракет, имеет длину 168 м, и за его самыми высокими дверьми в мире будут находиться четыре ракетных бокса. Внутреннее пространство превышает размеры пирамиды Хеопса или Пентагона и демонстрационно-торгового комплекса в Чикаго, вместе взятых». Замирая от восторга, автор статьи перечисляет различные аспекты сборки и перемещения «Сатурна-5» к стартовой площадке, включая самые большие в мире дворники на кабине гусеничного транспортера, который будет доставлять свой массивный груз по «специальной дороге для перемещения ракет на стартовую площадку, ширина этой дороги будет такой же, как автомагистраль в Нью-Джерси, и толщиной почти 2,5 м, чтобы выдержать 8000 т общего веса транспортера и его груза».
Целая сеть дополнительных полигонов была связана с мысом Кеннеди. Руководитель НАСА Джим Уэбб создал в Хьюстоне, штат Техас, новый Центр пилотируемых космических полетов. В 1973 году этот важный компонент космической программы пилотируемых полетов НАСА был переименован в Космический центр имени Линдона Джонсона. Новый космический полигон отвечал за все пилотируемые космические полеты, за подготовку астронавтов и за дальнейшее конструктивное улучшение космических кораблей, для выполнения пилотируемых полетов. Начиная с полета «Джемини», Центр пилотируемых космических полетов выполнял функцию управления всеми пилотируемыми полетами с момента успешного запуска корабля.
Космический центр имени Кеннеди с годами развивался, так как американская космическая программа включала все новые полеты и приоритетные направления. На полигоне НАСА, расположенном на острове Мерит, в комплексе по сборке космических летательных аппаратов собирают «Спейс Шаттл», выполняющий свои последние полеты, чтобы завершить сооружение международной космической станции. НАСА также продолжает выполнять запуски самых различных беспилотных научных спутников. На 2007 год была запланирована посадка на Марс, целью которой является поиск воды на Красной планете, запуск спутника для исследования самых высоких облаков в атмосфере Земли и запуск нескольких других космических научных станций. Для своих непилотируемых космических полетов НАСА использует стартовые площадки, которые оно «одолжило» у военно-воздушных сил. Стартовые площадки аэропорта мыса Канаверал также используются для космических запусков коммерческих спутников связи и других типов спутников, включая военные. По сравнению с напряженным режимом работы комплекса во времена холодной войны, когда на мысе постоянно проходили испытания военных летательных аппаратов, с каждым годом таких запусков становится все меньше.
При совместном рассмотрении американские и русские космические города представляют собой поразительное зрелище и создают ощущение триумфа: это ворота в космос. Они являются отдельными отправными пунктами, как для автоматических, так и для пилотируемых космических кораблей, которые продолжают формировать наше представление о Вселенной даже хотя бы потому, что продвинули вперед науку и технологии. Эти космические порты, хотя и возникли в двух радикально отличных друг от друга политических системах в контексте холодной войны, стали легендарными. И они несут в себе основополагающее сходство в своей архитектуре и назначении. Вместе они отражают стремление человека к исследованию.
Великий выход из сферы притяжения
Мы иногда думаем, что «космос» — это то же самое, что и высота. Если подняться очень высоко, вы окажетесь в космосе. Однако на практике самое главное для ракеты — выйти на орбиту, и это зависит от скорости, а не от высоты. Некоторые из экспериментальных ракет ФАУ-2, запущенные с ракетного полигона Уайт Сэндз, достигали кромки космоса — поднимались достаточно высоко, чтобы сфотографировать кривизну Земли — но они падали назад на Землю. Давайте перестанем вспоминать фантастику, в реальности вы не начнете парить в космосе, как только достигнете «космической высоты». Даже если космический корабль набрал необходимую скорость, он все еще падает, как это было с ракетой ФАУ-2, но достигнув орбитальной скорости, он движется вперед так быстро, что «падает» по кривой к Земле и продолжает свое падение по замкнутой траектории. Вот почему астронавты, находясь на орбите, испытывают чувство свободного падения, похожее на чувство, которое вы испытываете, когда совершаете прыжок с высоты: они буквально все время падают. Вот почему ракету сразу после взлета начинают отклонять в сторону: она должна выйти на свою орбитальную траекторию.
