По характеру реакций организма различают две основные формы укачивания.
Первая из них протекает с ярко выраженными вегетативными проявлениями – тошнотой, рвотой, профузным холодным потом, обильным слюноотделением, к которым присоединяются головные боли, головокружения, нарушения сердечного ритма (Брянов, Горбов, 1954).
При второй, скрытой форме люди жалуются главным образом на вялость, апатию, сонливость, снижение работоспособности (Копанев, 1970). Способствовать развитию морской болезни, отягощая ее проявление, могут множество дополнительных факторов. Ими могут оказаться всевозможные запахи пищи, красок, керосина, раздражающие обонятельный анализатор, прием жирной или сладкой пищи, алкоголь, курение, пребывание в замкнутом плохо вентилируемом помещении и т. д.
Весьма неблагоприятно влияет на устойчивость человека к укачиванию высокая температура воздуха (Трусевич, 1888; Юганов, Лапаев, 1972).
Для профилактики и лечения морской болезни в настоящее время применяется множество препаратов. Так, широкое применение с тем или иным успехом нашли различные медикаментозные средства: аэрон, платифилин, димедрол, дифазин, пипольфен, фенерган, изотиазин, бенадрил и др. Их принимают в чистом виде или в различных сочетаниях (Окунев, 1958; Wood et al., 1965).
Весьма эффективным средством для борьбы с морской болезнью оказывается лекарственный комплекс, состоящий из 0,25 г спазмолитина, 0,025 г супрастина, 0,015 г тиамина бромида, 0,005 г фенамина и 0,5 г анальгина. Так, при воздействии прямолинейного ускорения из 25 неустойчивых к укачиванию людей, принимавших препарат, 19 не испытали никаких признаков морской болезни. Успешным оказалось применение лекарственного комплекса из 0,005 г скополамина; 0,025 г пипольфена; 0,015 г тиамин бромида; 0,005 г фенамина и 0,5 г анальгина. У 15 испытуемых не наблюдалось признаков морской болезни, а у 6 время появления вестибуло-вегетативных рефлексов увеличилось в среднем в 5 раз (Есипов, 1973).
Хорошие результаты получила А. И. Вожжова (1948), применяя против укачивания смесь из 10 г мединала и 0,2 г натриобензойной соли кофеина. В 84% у лиц, получивших препарат, повысилась устойчивость к укачиванию.
Следует отметить, что несмотря на огромное количество рекомендуемых фармакологических средств, наибольший эффект достигается при приеме производных белладонны-скополамина, гиосциамина и др. (Лукомская, Никольская, 1971).
Для предупреждения морской болезни препараты рекомендуется давать сразу же после посадки на спасательные лодки, плоты, если волнение моря выше 2-3 баллов.
В условиях автономного плавания на спасательных шлюпках и плотах при появлении признаков морской болезни рекомендуется принять горизонтальное положение с слегка запрокинутой головой. При этом у большинства людей укачивание уменьшается, что объясняется отсутствием добавочных ускорений, вызываемых активными и пассивными движениями головы, уменьшением возможности смещения внутренних органов по отношению к диафрагме, и, наконец, горизонтальное положение ставит отолиты в условие минимального раздражения (Окунев, 1957; Вожжова, Окунев, 1964; Quix, 1932).
Способствует уменьшению укачивания оптическая фиксация неподвижной точки горизонта, отдаленных волн, облаков (Bruner, 1955). При подташнивании облегчают состояние глубокие ритмичные (10-12 раз в 1 мин.) вдохи в момент подъема на гребень волны, кристаллы лимонной кислоты, кислая карамель, жевательная резинка и т. п. (Вожжова, 1948).
Помимо неприятных субъективных ощущений, снижения работоспособности, морская болезнь чревата еще одной опасностью, которую следует принять во внимание при ограниченных запасах питьевой воды. Обильные рвоты и профузное потоотделение, сопровождаясь значительной потерей жидкости, могут ускорить процесс обезвоживания, особенно при плавании в тропиках (McClure, Fregley, 1972).
Следует также принять во внимание, что рвотные массы, попадая за борт, нередко привлекают к спасательному плоту морских хищников, в связи с чем их желательно собирать в пластиковый мешочек.
Среди океанских просторов в прибрежной зоне, среди скал, в тихих лагунах коралловых атоллов и болотистых зарослях мангров встречается немало ядовитых рыб, пресмыкающихся, медуз, моллюсков, представляющих в той или иной степени опасность для человека. Встреча с ними часто бывает неожиданной, а последствия весьма серьезными.
Это произошло на пятый день эксперимента в океане. К 12 час. дня жизнь в шлюпке становилась нестерпимой. Единственным спасением от жгучих лучей солнца была вода. Правда, о купании нечего было и помышлять, так как рядом со шлюпкой кружили акулы, но, зачерпывая пригоршни воды, мы то и дело устраивали себе маленький освежающий душ. Герман, перегнувшись через борт, набрал в ладони воду, но вдруг отдернул руки и откинулся на банку. На его предплечье расплывалось багровое пятно, в центре которого высыпали мелкие пузырьки, словно от ожога крапивой.
«Кажется, меня какая-то гадость укусила», – пробормотал он, испуганно потирая руку.
Мы кинулись к борту. На сине-голубой поверхности воды тихо покачивались фиолетово-розовые шары, похожие на мыльные пузыри. Это были физалии – медузы сифонофоры[10].
Физалия (Physalia aretusa) – удивительное создание, получившее название свое по имени доктора Мари Физаликс, которая открыла ее и описала. Это целая колония полипов «разных специальностей» (рис. 156). На плаву ее поддерживает овальный плавательный пузырь – пневматофор до 20-30 см длиной и 8-10 см шириной, заполненный газовой смесью из азота, кислорода (12-15%) и аргона (1,18%) (Брэм, 1948).
Рис. 156. Физалия.
Пузырь – сложный гидростатический аппарат, изменяющий в зависимости от условий свой удельный вес. Стоит усилиться волнению, как стенки-гребни немедленно сокращаются, излишек газа выдавливается, и физалия, словно подводная лодка, идет на погружение. Как только наступает затишье, особые железистые клетки заполняют опустевшие емкости газом, и сифонофора вновь всплывает, сверкая на солнце голубыми, фиолетовыми и пурпурными красками. Эта яркая расцветка и послужила причиной, по которой физалию назвали «португальским линейным кораблем», так как португальские моряки любили ярко раскрашивать свои каравеллы...
Интересно, что форма пузыря у физалий, живущих в северном полушарии и в южном, различна, и они никогда не встречаются на «чужой территории».
Эта особенность помогает сифонофоре противостоять силе вращения Земли, силе Кориолиса и обеспечивает «северным» сифонофорам движение влево, являя еще один яркий пример естественного отбора.
Трубчатый нежно-голубой полип отвечает за пищеварение физалии, другой полип ведает размножением, а длинные, достигающие 30 м щупальца-арканчики, унизанные пузырьками стрекательных клеток – нематоцист, обеспечивают колонию питанием и защищают ее от врага. Каждый пузырек наполнен жидкостью, содержащей ядовитые вещества. Внутри нематоциста свернута спиралью зазубренная стрекательная нить, и стоит прикоснуться к щупальцам, как нить, распрямившись, вонзается в тело жертвы отравленной стрелой.
Яд физалий напоминает по своему нервно-паралитическому действию яд кобры. Введение даже небольшой дозы яда под кожу лабораторным животным – морским свинкам, собакам, голубям – оказывалось для них смертельным. Он необычайно стоек к высушиванию и замораживанию, и щупальца сифонофоры, пролежавшие в течение шести лет в холодильнике, прекрасно сохранили свои токсические свойства (Эйбль-Эйбесфельд, 1971). Впрочем, морские животные далеко не все столь чувствительны к яду физалии. Например, рыбка номеус (Nomeus gronovi), которая без страха шныряет между грозными щупальцами, переносит без последствий инъекцию порции яда, одной десятой которой хватило бы, чтобы умертвить крупную рыбу. А хищный моллюск гляукус (Glaucus), похожий на синюю ветку причудливого растения, поедает физалию не боясь ее яда.
Но для человека яд сифонофоры крайне опасен. Описаны случаи гибели людей после обширных «ожогов», нанесенных ее стрекательным аппаратом (Пигулевский, 1968).
«Я почувствовал нестерпимую боль, – так описывает нападение физалии один из пострадавших, – как будто рука погрузилась в кипящее масло.
Но это был не «жгучий поцелуй», это был страшный сокрушительный залп стрекательных батарей физалии. Через несколько минут кисти рук оказались парализованными. Щемящая боль распространилась на лимфатические узлы под мышками. Кожа на кистях посинела, вздулась и заблестела.
Одновременно начали ощущаться сильные рези в желудке, приступы удушья, судороги. В течение часа они повторились дважды. Боль стала утихать через два часа, а затем все явления исчезли» (Просвиров, Иванов, 1962).
Между тем Герману становилось все хуже. Краснота и опухоль поползли кверху, захватили предплечье. Боль охватила грудные мышцы. Стало трудно дышать. Пульс участился, стал прерывистым. Гера стонал, охал, судорожно глотая воздух. Тут уж мы забеспокоились не на шутку. В ход был пущен весь арсенал средств антигистаминных, болеутоляющих, сердечных. Руку обильно промыли, не жалея пресной воды, обработали спиртом. Боль начала стихать и через полтора часа совсем исчезла. Лишь яркая краснота еще напоминала о пережитом приключении (Волович, 1969а).
