К-8 всплыла в надводное положение. После этого запустили дизель-генераторы, открыли все переборочные двери (для вентиляции отсеков) и направились в базу.
Непосредственно в ликвидации этой аварии участвовало 15 человек. Они получили первую или вторую степень радиоактивного облучения (150-200 рад.) и нуждались в госпитализации, которая продолжалась больше двух месяцев.
Во времена Советского Союза вся информация об АПЛ была засекречена, тем не менее, первой широкую известность среди них получила К-19, прозванная в народе «Хиросимой». Этот корабль довольно долго входил в состав советского флота и погубил в прямом и переносном смысле этого слова большое число людей. Все началось с дурной для моряков приметы. Во время вывода корабля из цеха с первого раза не удалось разбить об его корпус бутылку шампанского. Через неделю в трюме одного из отсеков возник пожар, в результате которого два рабочих завода получили сильные ожоги.
После начала швартовных испытаний при первом же физическом пуске реакторов в их первые контуры подали воду под давлением в два раза превышающим норму. Это происшествие с согласия командира корабля решили замолчать, а коль так, то и ревизию контуров не проводить. Вскоре вышел из строя один из реакторов. На его восстановление ушло несколько месяцев. Данную аварию также скрыли. В конце концов, К-19 ввели в состав флота и в декабре 1960 г. отправили в пункт постоянного базирования (пос. Западная Лица).
3 июля 1961 г. во время учений СФ в северной Атлантике на этой лодке произошла точно такая же авария, как и на К-8 восемью месяцами раньше. Все началось с резкого падения давления воды в первом контуре реактора правого борта с выходом радиоактивной воды за пределы биологической защиты. Возникла угроза теплового взрыва реактора, так как вновь не сработала штатная система его проливки. Вскоре по общесудовой системе вентиляции все отсеки корабля оказались зараженными радиоактивными газами и аэрозолями. В этих условиях специалисты БЧ-5 приступили к монтированию нештатной системы охлаждения реактора.
Имея ход только от реактора левого борта, К-19 начала движение в базу. Поскольку связь с кораблем была потеряна, командный пункт СФ навел на него две дизельные лодки пр. 613, также участвовавшие в учениях. 4 июля 1961 г. командир К-19 капитан 2 ранга Н.В. Затеев по собственной инициативе перевел весь экипаж на одну из них, предварительно заглушив реактор левого борта. 5 июля 1961 г. необитаемый корабль был взят на буксир подошедшим аварийно-спасательным судном и 7 июля 1961 г. приведен в пос. Полярный. В результате аварии радиационные травмы различной степени тяжести получили практически все члены экипажа лодки, а восемь человек, принимавших непосредственное участие в ликвидации аварии, погибли.
К-19 в августе 1961 г. отбуксировали в губу Малая Лопатка и поставили на прикол. Примерно через семь суток она стала оседать в воду с дифферентом на корму. Пришлось при помощи плавкрана подвешивать корму корабля и исправлять систему вентиляции ЦГБ. С ноября 1961 г. по август 1962 г. на лодке в Северодвинске провели восстановительный ремонт, во время которого был заменен реакторный отсек. Как выяснила специально сформированная Правительственная комиссия, причиной аварии стала мелкокристАПЛическая течь металла импульсной трубки, возникшая во время проведения первого физического пуска реакторов.
Следующая крупная авария снова произошла на К-3. Во время возвращения из боевой службы (на 57 сутки похода), 8 сентября 1967 г. в Норвежском море в подводном положении в носовом отсеке корабля возник объемный пожар большой интенсивности. Через открытую переборочную дверь он в считанные секунды перекинулся на второй отсек. Спасая лодку, ее командир смог задраить переборку третьего отсека. Однако пожар сопровождался интенсивным выделением угарного газа, который по общесудовой системе вентиляции стал распространяться по всей лодке. Особенно пострадали те, кто находился в третьем отсеке. После того как К-3 всплыла в надводное положение, включили дизель-генераторы и провентилировали отсеки. В результате аварии погибли 39 человек и еще 22 отравились угарным газом.
Ситуация усугублялась тем, что на корабле был полный торпедный боезапас, в том числе четыре 533-мм торпеды с ядерными боевыми частями. При этом носовая группа АБ вентилировалась по разомкнутому циклу, и в верхних помещениях второго отсека начал скапливаться водород, в то время как все приборы для его каталитического сжигания вышли из строя. Мало того, через подгоревшую запорную арматуру во второй отсек все время поступал воздух высокого давления. Взрыв мог произойти в любую минуту, так как в первом и втором отсеках корабля оставалось много включенных электроприборов, которые нельзя было обесточить дистанционно. Пришлось снаряжать несколько аварийных партий для предупреждения взрыва водородной смеси[57*].
Причиной пожара стала течь в системе гидравлики первого отсека. Под большим давлением капли веретенного масла (составлявшего ее рабочую среду) в виде облака быстро заполнили весь объем отсека и после соприкосновения с пластинами регенерации воздуха[58*] взорвались. Впоследствии на всех лодках отечественного флота (в том числе и АПЛ первого поколения) веретенное масло в системе гидравлики заменили негорючей смесью ПГВ.
Через 2,5 года после К-3 в аварийную ситуацию вновь попала К-8, причем она закончилась для нее гибелью. 6 апреля 1970 г. во время несения боевой службы в Средиземном море, она получила приказ следовать в Баренцево море для участия в маневрах «Океан». Пополнив запасы с судна снабжения, лодка направилась в заданный район. Среди этих запасов были пластины регенерации воздуха, которые из-за спешности погрузки, временно разместили в проходах седьмого отсека. 8 апреля 1970 г. (на 51-е сутки похода) в Бискайском заливе, когда корабль шел на глубине 120 м, произошло их возгорание. Огонь через несколько минут охватил весь отсек, а продукты горения по общесудовой системе вентиляции распространились по всему кораблю.
К-8 по аварийной тревоге всплыла в надводное положение. Пребывание личного состава в задымленных отсеках оказалось невозможным. Командиру лодки капитану 2 ранга В.Б. Бессонову пришлось вывести расчет центрального поста на мостик, так как управлять ею в изолирующих противогазах ИП-46 было нельзя. Из люка центрального поста вырывался столб плотного дыма, исключавший пребывание людей на мостике. Пришлось его задраить. К счастью, перед гибелью расчет группы управления реакторами, находившийся в выгородке управления ГЭУ, вход в которую был возможен только из аварийного отсека, смог заглушить оба реактора[59*].
Учитывая сложившуюся обстановку командир корабля решил бороться за живучесть лодки, войдя в нее через носовой и кормовой люки. Один из люков удалось быстро открыть благодаря усилиям находившихся в первом отсеке подводникам. Однако кормовой люк отдраили лишь через три часа после начала возгорания[60*]. Спустившаяся в восьмой отсек аварийная партия извлекла из него 15 человек, отравленных угарными газами, и восемь тел погибших. Вскоре (примерно через два часа), из-за отсутствия квалифицированной медицинской помощи[61*], все отравленные также скончались. Всего же, к этому моменту на корабле в общей сложности погибло 30 человек.
Корабль оказался в дрейфе, без хода и связи, с полностью израсходованными запасами ВВД. Весь его экипаж собрался в ограждении рубки и на носовой части надстройки. Волнение моря постепенно усилилось с трех до четырех бАПЛов. Только утром 10 апреля 1970 г. К-8 была обнаружена болгарским транспортом, через который удалось передать в Москву сообщение об аварии. Одновременно на болгарское судно перевели 43 подводника. Шторм усиливался, корма лодки начала постепенно оседать в воду. Вскоре стало очевидным, что корабль спасти не удастся. Тем не менее, В.Б. Бессонов решил продолжить, как только это станет возможным, борьбу за его живучесть.
В ночь на 11 апреля 1970 г. к лодке подошли советские суда Комсомолец Литвы и Касимов, а затем плавбаза Харитон Лаптев. Оставшиеся на К-8 попытались спуститься в первый отсек, но вскоре из-за сильной загазованности были вынуждены вновь выйти на надстройку. Трехкратные попытки транспорта Касимов взять лодку на буксир не увенчались успехом. Когда вода стала доходить до ограждения рубки, командир, оставив 22 добровольца, отправил остальных моряков на советские суда. В ночь на 12 апреля 1970 г. транспорта и плавбаза расположились вокруг погибающей лодки в вершинах треугольника, ведя за ней радиолокационное наблюдение. Незадолго до рассвета, когда волнение моря увеличилось до восьми бАПЛов, вахтенный помощник Касимова увидел красную ракету, и затем лодка исчезла с радиолокационных экранов. Спустя несколько минут были зафиксированы два мощных гидравлических удара, что свидетельствовало о разрушении ее корпуса.
