Теперь лунный модуль начал свой последний спуск к Морю Спокойствия. Армстронг выглядывал через иллюминатор лунного модуля, чтобы следить за осуществлением кульминационной стадии программы снижения, управляемой компьютером. Находившийся неподалеку от хрупкого лунного модуля Олдрин следил за их продвижением, выкрикивая периодически показания высоты и скорости. Вскоре показалась намеченная зона посадки, ясно видимая Армстронгу с высоты приблизительно 300 м. Для Армстронга запланированная территория посадки казалась теперь проблематичной. Неожиданно он обнаружил большой кратер, окруженный валунами и скалами, некоторые из которых были весьма внушительными. Он затем направил лунный модуль вперед, установив его почти горизонтально, и он заскользил над полем, усыпанным валунами, на высоте 100 м. Армстронг действовал быстро, даже когда Олдрин громко продолжал свои отсчеты: «Шестьсот футов[9], вниз на девятнадцать футов в секунду… Четыреста футов, вниз на девять… Двести футов, вниз на четыре с половиной… Сто футов, вниз на три с половиной, девять вперед. Остаток топлива пять процентов… Сорок футов, вниз на два с половиной, поднимая немного пыли…» Хьюстон зазвучал: «Тридцать секунд. Вот насколько им хватит топлива. Лучше достань его на земле, Нейл». Через мгновение, которое казалось вечностью, Армстронг умело направил модуль на мягкую посадку, хотя тормозящий двигатель поднял огромное облако пыли. «Есть контакт!» — жизнерадостно сообщил Олдрин, отправляя подтверждение безопасного прилунения. В Центре управления напряжение достигло высшего уровня. «Мы записываем ваше сообщение, Орел», — объявил Хьюстон экипажу «Аполлона-11». Это, по словам Коллинза, было «наполовину вопросом и наполовину ответом». Наконец, Армстронг подтвердил космический триумф: «Хьюстон, здесь Море Спокойствия. „Орел“ совершил посадку».
В ту же самую ночь Нейл Армстронг вышел через люк, осторожно спустился по маленькой лестнице и ступил на лунную поверхность. Момент был волнующий и незабываемый — первая прогулка человека по Луне. Это событие транслировалось по телевидению миллионам зрителей на Земле. Краткие слова Армстронга передали исторический характер момента: «Это один маленький шаг человека и гигантский прыжок человечества».
Когда на лунной поверхности к Армстронгу присоединился Олдрин, астронавты установили американский флаг, расположили сейсмические датчики и другую научную аппаратуру и собрали образцы скальной породы.
Для астронавтов время, проведенное на Луне, казалось коротким, но оно стало поразительным, беспрецедентным эпизодом саги об исследованиях человека.
Астронавт Стаффорд и космонавт Леонов встречаются после стыковки советского и американского космических кораблей, июль 1975 года
Старые взгляды, новые реалииВ истории XX столетия, если не всего второго тысячелетия, полет «Аполлона-11» представляет собой выдающийся момент. Земляне, смело ступившие на поверхность Луны, продемонстрировали момент приобретения человеком самого поразительного опыта. Телевизионный показ Армстронга и Олдрина, исследующих далекую лунную поверхность, вызвал ощущение благоговейного ужаса и даже чего-то магического. Большинство связанных с Землей наблюдателей чувствовали, что полет «Аполлона-11» представляет нечто больше, чем просто грубое отражение огромного технологического и инженерного мастерства Америки. Некоторые пытались общими фразами отразить в виде целой саги о космическом путешествии триумф цивилизации — долгожданный контрапункт века, заполненного войнами, революциями и огромными человеческими страданиями. Другие, более спокойные, решили интерпретировать это событие более узко — как долгожданную победу Соединенных Штатов в холодной войне. Летом 1969 года американцы обнаружили себя стоящими перед земными проблемами: сеющая распри война во Вьетнаме, расовые конфликты, растущее социальное разногласие. Шестидесятые годы обозначили время глубоких культурных изменений в американской жизни. Для многих этот непосредственный контекст изменений и неопределенность заглушали любое стремление что-либо праздновать.
По иронии судьбы полет «Аполлона-11» — и пять успешных лунных путешествий «Аполлонов», последовавших за ним, — не провозгласили для Соединенных Штатов новую эру исследования космоса с участием человека. Легендарный полет на Луну завершил эру, но не открыл новую. Поскольку публичный интерес к космосу стал снижаться и появились другие конкурирующие национальные приоритеты, бюджетные вливания для НАСА резко сократились. Перед лицом этой волны строгой экономии средств американская космическая программа принялась за множество новых проектов, ограничиваясь пилотируемыми полетами только на околоземных орбитах. Некоторые из этих новых направлений отражали реальные программы НАСА, а другие игнорировали. Вскоре возобновился интерес к полетам автоматических станций для исследования Солнечной системы. Вековая мечта посетить Марс не оставляла пылких космических энтузиастов, но ее реализация откладывалась на неопределенный срок.
Перед Советским Союзом стояли собственные ограничения. Оставаясь сверхдержавой, коммунистическое государство было вынуждено бороться с сильной внутренней напряженностью и противоречиями Эта скрытая динамика на протяжении жизни целого поколения будет вести советский режим к кончине, хотя такой кардинальный поворот событий казался в 1969 году совершенно невозможным. Советский Союз обозначил космическую эру запуском спутника, легендарным орбитальным полетом Юрия Гагарина и рядом других запоминающихся полетов, которые можно характеризовать словом «впервые». Сверхсекретный космодром Байконур служил платформой для запуска множества современных ракет и пионерских научных космических станций. Эти основополагающие, яркие космические события не обеспечили Советскому Союзу постоянного лидерства в космической гонке. Пытаясь осуществить пилотируемый полет на Луну, Советский Союз продемонстрировал, что ему для этого не хватает организационных и технологических средств. Оглядываясь назад, мы видим, что дебют Советского Союза как страны, способной совершать космические полеты, следует по праву считать впечатляющим. И не только это. Русские установили свое присутствие в космосе, которое продлится дольше советского режима в их стране.
Органы московской пропаганды высокопарно приветствовали космическую эру с преувеличенным возбуждением, провозглашая, что первые победы Советского Союза отражают могучую и непрерывную динамику, присущую только коммунистическому обществу. В действительности и Советский Союз, и Соединенные Штаты широко использовали технологию как эффективный инструмент для поддержания состязательного преимущества в холодной войне. Советскому режиму помогали талантливые конструкторы, инженеры и ученые, которые дали движению первый импульс. Однако это преимущество продержалось недолго — и исчезло, как только американская космическая программа получила четкую поддержку, приняла соответствующее устойчивое положение и щедрое финансирование. И наоборот, слабость советской космической программы стала очевидной, продвижение вперед остановилось вследствие обременительных бюрократических препятствий, которые отнимали силы, расходуемые на внутренние распри, ненужные расходы и неэффективные действия. К концу 60-х годов русские в основном стали зрителями громких лунных устремлений. Однако неспособность идти вровень с американцами не означала конец СССР как космической державы: в эпоху после полета «Аполлона» русские ракеты и орбитальные космические станции будут поддерживать и даже определять новую космическую эру.
Оглядываясь назад, мы видим, что эта новая эпоха исследований характеризовалась стремительными технологическими прорывами. Холодная война с ее военными ракетными программами была катализатором, который способствовал невероятным инновациям на многих фронтах. Когда русские в 1957 году запустили свой первый искусственный спутник, они инициировали феноменальную серию побед с обеих сторон. Быстро развивались ракетостроение и конструирование космических аппаратов, что позволило осуществить пилотируемые орбитальные полеты, начиная с полета Юрия Гагарина в 1961 году. Для полетов «Аполлона» в конце 60-х Соединенные Штаты, как правило, запускали свою огромную надежную ракету «Сатурн-5» — поистине одно из технических чудес космической эры. Эта эпоха стала демонстрационным залом для современного космического корабля, предназначенного для длительных полетов, сближения и стыковки в космосе и посадки на лунную поверхность. Всевозрастающие темпы космических исследований измерялись первыми научными космическими зондами, начиная с «Луны-1», запущенной Советским Союзом в 1959 году. Этот аппарат стал первым искусственным объектом, который вырвался из поля притяжения Земли, пролетел мимо Луны и вышел на околосолнечную орбиту. Последующие зонды, отправляемые в дальний космос обеими странами, предоставили замечательные данные об атмосфере Венеры и поверхности Марса. Космическая эра нуждалась в энтузиастах и талантливых инженерах с обеих сторон. Организационные требования были очень жесткими во времени, и в этом отношении НАСА имело преимущество, демонстрируя провидческую способность соответствовать государственной национальной цели — совершить пилотируемый лунный полет до конца 60-х годов.
