По поводу последней теоремы необходимо сделать одно важное замечание. Отличительная особенность ноосферы, согласно взглядам Вернадского, — глобальный масштаб ее научно-технического потенциала. Эта особенность, очевидно, распространяется и на область социальной стратегии; именно это и сделало, надо думать, возможными такие социальные феномены, как сталинизм и фашизм. Учитывая подобную опасность, необходимо выдвинуть еще одно требование к рациональной стратегии эволюции ноосферы, а именно, императив социальной экологии.
Модели эволюции
Таким образом, ноосфера — динамическая и в процессе своей эволюции все более усложняющаяся система. Модели ее эволюции можно условно разделить на детерминированные и стохастические. Эволюционные модели носят главным образом детерминированный характер в тех случаях, когда существует достаточно полный объем фундаментальных научных представлений. Простой показатель полноты этих представлений — возможность построения на их основе конкретных технологических процессов переработки потоков информации, энергии и материальных ресурсов в интересах цивилизации. Поэтому такие модели эволюции удобно называть технологическими.
Простой вариант модели технологической эволюции рассмотрен автором ранее[21] В качестве критериев, определяющих различные фазовые состояния эволюционирующей ноосферы, выбраны энергетика, информатика и социально-биологический фактор. Минимальное количество определяющих критериев позволило получить решение соответствующих уравнений в аналитической форме.
Полученное решение позволило сделать ряд важных выводов о некоторых наиболее общих особенностях технологической эволюции ноосферы:
1. По космическим масштабам процесс техноэволюции заканчивается практически мгновенно — его продолжительность не превышает 103–105 лет.
2. Вероятность эволюции вдоль различных фазовых траекторий различна.
3. Практически отсутствуют цивилизации, развитие которых носит главным образом экстенсивный характер, иными словами, определяется неограниченно нарастающим потреблением энергии и материальных ресурсов.
Остановимся подробнее на последнем выводе — для наших целей он особенно важен. Этот вывод означает, что космическая деятельность ноосферы в развитых стадиях ее эволюции носит когерентный, экологически сбалансированный характер, а верхний предел энергопотребления скорее всего не превышает небольшой доли энергии, излучаемой собственным солнцем. Нетрудно видеть, что именно такой интенсивный характер развития соответствует принципу коэволюции, который был сформулирован выше.
Отсюда, в свою очередь, следует другой важный вывод: если где-то в окружающей нас части Вселенной имеются другие автономные космические цивилизации, находящиеся на технологической стадии эволюции, то весьма маловероятно, чтобы они оказались в состоянии осуществлять такие дорогостоящие и энергоемкие проекты, как сооружение достаточно мощных радиомаяков или организация межзвездных экспедиций.
Перейдем к стохастическим моделям эволюции. В их основе лежат те или иные научные гипотезы, не получившие пока прямого подтверждения. Можно указать три типа моделей этой группы:
1. Финалистские модели, смысл которых состоит в том, что в конечном счете ноосфера обречена на гибель в силу действия того или иного фактора — космической катастрофы, энергетического или экологического кризиса, самоликвидации разумной жизни вследствие, например, военных или социальных конфликтов, духовного вырождения и т. п. Если исключить достаточно редкие космические катастрофы, происходящие настолько быстро, что разумная жизнь не успеет приспособиться к изменившимся условиям, то, опираясь на методы синергетики, можно показать, что во всех остальных случаях не существует фатальной неизбежности гибели ноосферы. Напротив, выбирая правильную стратегию управляющих воздействий, ноосфера в состоянии обеспечить высокую устойчивость процесса собственной эволюции.
2. Метанаучная эволюция. Группа соответствующих моделей основана на гипотезе, что современная наука далека от завершения и что впереди нас ожидают новые фундаментальные открытия. Физика наших дней знает несколько горячих точек, новые открытия в «окрестностях» которых могут привести к радикальному пересмотру всего здания современной науки, — это свойства пространства — времени на предельно больших и предельно малых расстояниях, единая теория взаимодействий, теория физического вакуума и др. Возможны и открытия принципиально новых физических явлений, каким оказалось в свое время, например, открытие радиоактивности.
Нельзя исключить, что цивилизация, овладевшая этими новыми предполагаемыми высотами, будет располагать и совсем другими энергетическими возможностями. Не откроет ли это для нее новые пути установления контактов с младшими братьями по разуму, например с обитателями Земли? Вряд ли: с той же степенью вероятности можно утверждать, что с новыми открытиями такая цивилизация получит в свое распоряжение также и принципиально новые способы связи — более эффективные, но недоступные для земной цивилизации.
3. Гетерономная эволюция, или возникновение метацивилизации, как следствие установления контактов между различными автономными очагами разумной жизни. Основная исходная гипотеза этой группы моделей состоит в том, что существуют области Вселенной, в которых достаточно велика плотность таких «очагов» разума, имеющих естественное или искусственное происхождение.
Обращаясь к принципу гомеостатичности, отметим, что автономно развивающаяся ноосфера сочтет целесообразным выделять на поддержание контактов значительную часть своих ресурсов только в том случае, если это поведет к повышению эффективности ее креативной и адаптивно-адаптирующей деятельности.
Применительно к гетероэволюции из принципа гомеостатичности можно получить еще одно важное следствие. Очевидно, функциональные зависимости эффективности метацивилизации — союза космических цивилизаций — и энергетической цены от численности цивилизаций различны. Простейший пример таких зависимостей — линейная и квадратичная функции. Подобные задачи типичны для теории катастроф. Пользуясь ее методами, нетрудно показать, что существует критическая величина численного состава метацивилизации, превышение которой ведет к резкому снижению эффективности. Оценки, сделанные автором для одного частного случая, дали величину порядка 103.
Отсюда следует, между прочим, что метацивилизации, если они существуют, даже обладая достаточными энергетическими возможностями, вряд ли придерживаются стратегии открытых дверей в проблеме поиска звездных партнеров по диалогу. «Молчание неба» продолжается и на этом уровне.
Может ли измениться вид Home sapiens?
Вернемся ко второй группе стохастических эволюционных моделей — к метанаучной эволюции и поставим вопрос: что можно в этом плане сказать относительно эволюции вида Homo sapiens? Почти общепризнанной в настоящее время является точка зрения, согласно которой с возникновением человеческого общества естественный отбор перестал работать и биологическая эволюция человека прекратилась. Homo sapiens, согласно таким взглядам, — вершина биологической эволюции, венец творения. Напомним в этой связи, что и Вернадский и Циолковский придерживались по этому вопросу иной точки зрения. Человек, писал первый из них, «служит промежуточным звеном в длинной цепи существ, которые имеют прошлое и, несомненно, будут иметь будущее». А вот что писал о разумных существах других миров Циолковский: «Их высокие качества трудно вообразимы. Они представляют подобие богов разных степеней».
Вооружившись мнением столь высоких авторитетов, посмотрим вначале, не существует ли все-таки в природе предпосылок для эволюции человека. На одну такую возможность указал недавно С. Лем — не только крупный писатель-фантаст, но и весьма квалифицированный биолог. Выбирая, быть может, несколько шокирующие, но зато ясные выражения, Лем пишет, что человек — это паразит земной биосферы, максимальная активность которого, очевидно, не совпадает с его оптимальной адаптацией к среде. Человечество, как и любой паразит, может оказаться вирулентным по отношению к биосфере. Если человек не найдет в себе сил оптимальным образом приспособиться к биосфере и принять в качестве ведущего принцип коэволюции, то он может в конечном счете одержать над природой полную «победу», которая будет одновременно означать гибель и «хозяина» и «паразита».
Возникает вопрос: будет ли биосфера терпеливо ждать этого часа, если человек так и не поумнеет? Нет, отвечает Лем, у нее есть средства противодействовать этому. Одно из них — вирус иммунодефицита человека, возникший совсем недавно и оказавшийся столь эффективным именно в силу тех условий, которые создал сам человек. В этой связи Лем справедливо отмечает, что этот вирус, вызывающий страшную болезнь — СПИД — или какой-либо иной, столь же или еще более эффективный агрессор — в состоянии сыграть в перспективе немаловажную роль в новом, неожиданном витке эволюции вида Homo sapiens.
