Об одном из самых первых берговских медицинских приборов вспоминал недавно в своем письме Бергу ленинградский профессор Фаворский: «Вспоминаю, как на заре своей молодости Вы лечились в физиотерапевтическом отделении Ленинградского морского госпиталя от хронической болезни подводников — радикулита. По выздоровлении Вы преподнесли отделению аппарат диатермии, сделанный по Вашему распоряжению в мастерских. По тому времени этот аппарат был чудом».
Возможности электроники с тех пор, конечно, неизмеримо расширились. Но одиночки здесь уже бессильны. Для изготовления современных приборов одной мастерской не обойдешься. Нужны заводы со сложным и тонким оборудованием, специальные конструкторские бюро, научно-исследовательские институты, где мысли, идеи превращаются в конкретные приборы.
Нужны люди с особыми научными стремлениями и склонностями, которые были бы не только инженерами-электротехниками, но и специалистами в области медицины, биологии, физиологии. Нужна колоссальная организаторская сила, чтобы привести в движение такой механизм. Естественно, Берг не мог остаться в стороне.
В 1956 году, лежа в больнице с инфарктом, он на себе остро ощутил беспомощность медицины, и у него было много времени, чтобы всесторонне оценить возможности электроники в медицине. Он ознакомился с положением дел в этой области, привлек много энтузиастов, и дело пошло. В 1959 году уже можно было созвать первую Всесоюзную конференцию по применениям средств радио в медицине, подвести первые итоги, наметить дальнейшие цели и пути осуществления задуманной Бергом многолетней программы радиовооружения всех областей медицины.
Это было событие в научной среде. Конференция собрала огромное количество радиоспециалистов и медиков. По счастливой для меня случайности я присутствовала на ней как корреспондент «Известий». Я должна была написать отчет о конференции.
— Знаете, — предложил Берг, — давайте напишем эту статью вместе, нам необходимо привлечь к конференции особое внимание общественности.
Все, о чем мы писали в 1959 году в статье «Электроника в медицине» как о будущем, стало настоящим. Теперь в любой поликлинике, в любом врачебном кабинете вы встречаетесь с теми или иными электронными приборами — их выпускает наша промышленность.
Электроника в медицине сегодня — это электроэнцефалографы для исследования состояния мозга, электрокардиографы для контроля работы сердца, это миниатюрные радиозонды, которые больной глотает как пилюлю и та передает из желудка данные о составе желудочного сока. Электроника в медицине — это диагностические машины, которые в своей электронной памяти хранят симптомы многих болезней и помогают врачу установить диагноз. Электроника в медицине — это целая армия приборов и методов, без которой современная медицина невозможна. Но радиовооружение медицины, конечно, на этом не остановилось. Оно продолжается. Остановиться оно уже не может и проводится дружным коллективом ученых и врачей.
КОМПЛИМЕНТ XX ВЕКА
«Пробивной человек» — этот комплимент, рожденный XX веком, подмял под себя комплименты французского галантного происхождения.
Берг всю жизнь «пробивает». Пробивание стало его обязанностью. В одном случае мешает бюрократизм, в другом – скептицизм, в третьем — кажущаяся очевидность.
Как раз с последним Берг столкнулся в борьбе за надежность, эту вечную, но полностью осознанную лишь недавно характеристику любого изделия. Надежность долгое время казалась синонимом качества, но это далеко не так.
— Вопрос о надежности, высоком качестве выпускаемой продукции — самый важный из всех вопросов технического прогресса, — говорил он в одном из выступлений на эту тему. — Без его решения не может быть никакой речи об улучшении управления народным хозяйством и сложными динамическими процессами, с которыми мы имеем дело в промышленности, на транспорте, в связи, в военной технике…
Кибернетика, кибернетические машины — все это может оказаться пустой затеей, болтовней, если «думающие» машины не сумеют думать. Да что говорить о таких высоких материях!
Надежность должна считаться не менее важным показателем, чем экономичность любых машин и изделий, от особо важных до самых будничных. Представьте себе шофера, бедующего на северной трассе, машина которого испортилась, не проработав нормы. Груз не доставлен вовремя, что тянет за собой длинную цепь простоев и убытков. Машину нужно буксировать до мастерских, а это при тамошних расстояниях стоит не малого. Хорошо, если не пострадают при этом люди. А какие убытки мы терпим из-за ненадежности бытовых приборов — радиоаппаратуры, пылесосов, электрополотеров и многого другого, без чего немыслима жизнь современного человека! Затраты на оборудование и содержание многочисленных мастерских гарантийного ремонта соизмеримы со стоимостью иного завода, а чем измерить моральный ущерб, затрату сил и времени владельцев дефектных приборов?
— И, несмотря на жизненную важность первоклассного изготовления приборов, вопрос качества и надежности — наше больное место, и это надо коренным образом менять, ликвидировать раз и навсегда, — в волнении убеждал аудиторию Берг, а все переглядывались: чего, мол, тут не понимать? В чем здесь проблема? Конечно, надо делать хорошие приборы, а не плохие. Это ясно, чего тут волноваться.
В этом волнении — весь Берг. Многие понимают, но продолжают спокойно заниматься своими повседневными делами. Для него понять — значит начать действовать еще в одном направлении. И безотлагательно.
Во-первых, надо изменить поверхностное отношение к вопросу надежности. Доказать, что он только кажется элементарным (мол, захотим, и будем делать надежные приборы), на самом деле все не так просто. Хотя бы по двум причинам. Первая — машину изготовляет человек. И не один, а целый коллектив.
И в этом — неизбежный источник брака.
Статистика утверждает, что 50 процентов неполадок в современном сложном производстве — по вине человека (новая грань проблемы «человек — машина»!).
Пятьдесят процентов! Та часть этих процентов, которая произошла из-за плохого самочувствия рабочего — это еще понятно и оправдано. Но остальные? Те дефекты, что появились из-за халатности, недобросовестности?
— Они недостойны нас, — с гневом говорит Берг и своей важнейшей обязанностью считает пропаганду добросовестного отношения к делу.
Борьба за надежность становится на несколько лет самой активной сферой его деятельности. Он одним из первых в Советском Союзе ставит эту задачу не на уровень лозунговой борьбы, а на высоту первостепенной проблемы. Он не только выступает, пишет статьи, он организует Научный совет по надежности.
В Совете по кибернетике он добавляет секцию надежности и начинает кампанию за совершенно новый подход к оценке продукции. Во главу угла ставится не вал, не процент, а качество. Бездефектное изготовление, сдача продукции по первому предъявлению, без единого замечания, вот знамя, которое поднял Берг.
Кстати, надежность и долговечность машин — это тоже не синонимы. Совсем не всегда нужно добиваться, чтобы машина была «ноской», долговечной — при современных темпах прогресса станки, агрегаты, машины часто устаревают морально быстрее, чем физически. И невыгодно делать их на века. Тут нужно чувство меры, учет экономических и иных факторов.
И вот от проблемы добросовестности пора перейти к проблеме, ей сопутствующей. Вернее, ко второй причине того, почему вопрос надежности не так прост, как кажется с первого взгляда. Если даже предположить, что все рабочие завода, выпускающие электронные машины, будут сплошь ангелами и никто из них не допустит ни процента брака, если даже руководство заводом будет тщательно придерживаться технологии производства – надежную продукцию им все равно выпустить не удастся.
Не удастся до тех пор, пока они не овладеют наукой надежности. А это настоящая, серьезная наука, которой недавно не существовало и которую многие ученые пока упрощают или пренебрегают ею. Берг показывает сомневающимся переводные книги по надежности — они пестрят формулами, графиками, диаграммами, они написаны на основе самой современной математики.
— Я же говорю, это сложнейшая наука, а ею, как это ни парадоксально, еще слишком мало занимаются. Многие не считают ее настоящей наукой, и мы выбрасываем миллионы в мусорную корзину, — говорит Берг.
Помню одну из его лекций на эту тему. Он приводил такие примеры, такие парадоксы, что аудитория разражалась смехом, пожалуй, чаще, чем на иной кинокомедии. И действительно, указ Петра, который Берг где-то раздобыл для этого случая, великолепен:
«Повелеваю хозяина Тульской оружейной фабрики Корнилу Белоглаза бить кнутом и сослать в работы в монастырь, понеже он, подлец, осмелился войску государеву продавать негодные пищали и фузеи.
