Над аэродромом был легкий туман, мы услышали гул моторов задолго до того, как различили очертания самолета. Но вот он сел, открылась дверца, и вышли три плечистых офицера ВВС. Начальник аэродрома обратился к одному из них:
Командир Блов, разрешите познакомить вас с профессором Смитом.
Ко мне подошел крепко сложенный человек лет тридцати, с энергичным лицом и пронизывающим взглядом. Последовало обычное приветствие; я сказал:
Держу пари, когда вы пришли в военно-воздушные силы Южной Африки, вы не подозревали, что вам придется когда-нибудь вести самолет за дохлой рыбой.
Лицо Блова отразило некоторое замешательство; краткий ответ подтвердил, что я угадал его мысли. Блов произвел на меня впечатление человека, который будет бороться до конца, — превосходный союзник и опаснейший враг. Впоследствии я узнал, что это один из наших лучших военных летчиков.
Все трое украдкой изучали меня: как этот щуплый человечек сумел убедить премьер-министра отправить специальный самолет за какой-то рыбой?
Лётчики спросили, готов ли я. Да, а они? Мой вопрос их озадачил, но затем они ответили, что готовы. Какими продуктами они запаслись? Обычными рационами, существует стандарт, и им больше ничего не нужно. Я спросил, откуда такая уверенность, но они настаивали, что этого достаточно. Я улыбнулся про себя. Впрочем, учитывая мои собственные припасы, мы действительно могли быть спокойны на случай непредвиденной задержки, поэтому я не стал спорить. Далее я справился, сколько воды на борту. Литров пятнадцать, в умывальнике, а что? Я спросил, знают ли они Восточную Африку, и продолжал, не дожидаясь ответа, что если все будет хорошо, то этого достаточно, но если произойдет авария, мне вовсе не улыбается драться из-за воды с шестью такими богатырями. Нужно запасти побольше. Найдется ли на аэродроме подходящий сосуд? Какого объема? Минимум двадцать пять литров. Такого нет, но можно доставить с базы «Сандерлендов». Я спросил, нельзя ли взять оттуда две канистры и сколько времени потребуется на доставку. Сорок минут! Я стоял на своем, и так как самолетом распоряжался сейчас я, они уступили. Немедленно была послана машина. Запас воды нам не пригодился, но никто из экипажа меня не упрекнул. Тем более, что сорок минут ожидания не были потеряны даром: все равно аэродромный заправщик работал с перебоями.
Мы вылетели в 7.10. Я впервые летел на военном самолете. Корпус изнутри не обит, никаких удобств, и довольно шумно; для вентиляции служили небольшие отверстия в корпусе.
Как только мы легли на курс, я прошел вперед и записал фамилии, звания и должности членов экипажа. Познакомьтесь:
Командир Ю. П. Д. Блов
Капитан П. Летли
Лейтенант В. Ю. Берг
Лейтенант Д. М. Рэлстон
Капрал Ю. В. Ю. ван Некерк
Капрал Ф. Бринк.
Я справился о маршруте и узнал, что мы будем ночевать в Лумбо, а завтра утром пораньше вылетим в Диего — Суарес на севере Мадагаскара. Потом? Им не удалось выяснить, есть ли посадочная площадка на Коморских островах. В годы войны южноафриканцы расчистили взлетную дорожку на Паманзи, однако никто не знает, сохранили ли ее французы и рассчитана ли она вообще на самолет такого типа.
Маршрут «Дакоты»
Выходит, даже ближайшее будущее окутано мраком неопределенности… Как будто мне мало гложущего меня сомнения: может быть, это вовсе и не целакант? После всех тревог и шумихи, после того, как из меня всю душу вымотали, — и вдруг это какая-нибудь обычная рыба? То- то будет смеху; и Малану достанется, оппозиция не упустит случая его уколоть. Да-а, облегчения пока не предвидится… А впрочем, мы уже летим, значит, что-то по крайней мере делается.
Приготовиться: сейчас будет Лоренсу-Маркиш. Летли указал мне на предохранительный пояс. Я вернулся на свое место.
Как только открылась дверь, я выскочил наружу. Жара! А что делается на Коморах… Какой-то чиновник подбежал и взволнованно обнял меня. Боюсь, что я ответил не особенно сердечно.
Я издали приметил южноафриканского вице-консула Филиппа. Он прибыл встретить меня. Самого консула внезапно вызвали в ЮАС; он очень сожалел и просил передать мне наилучшие пожелания. Его заместитель обязался помочь во всем, что окажется в его компетенции.
По пути из Дурбана я написал по-португальски краткий отчет о произошедшем и теперь послал его в редакцию местной газеты «Нотисиас», где у меня было много друзей. Я предусмотрительно запасся в Дурбане мозамбикской валютой.
При всем нашем нетерпении мы не могли пожаловаться: заправка баков и исполнение формальностей были закончены в рекордный срок.
Снова мы в воздухе, летим на север над сушей, прямо на Базаруто; Иньямбане остался далеко справа. Когда мы поравнялись с Бейрой, я полез в свой багаж и вручил каждому члену экипажа по небольшому пайку: печенье, инжир и сыр. За общей трапезой сдержанность быстро исчезает. Летчики как будто оттаяли, они нет-нет да улыбались мне. Я спросил Блова, можно ли разжечь примус, чтобы приготовить для всех кофе, но моя просьба его потрясла — это противоречило всем правилам. Я объяснил ему, что много раз без каких-либо последствий разжигал этот самый примус в трюме, полном тола, и гарантирую полную безопасность. Не забывайте, настаивал я, что после всего пережитого я твердо намерен добраться до этого цел аканта. Но он решительно возражал, сколько я ни ссылался на то, что они сами курят вовсю.
Я невольно улыбнулся, вспоминая, как сидел в кренящейся лодке, среди канистр с керосином и ящиков со взрывчаткой, держа на коленях горящий примус, на котором стоял полный кофейник. Изо всех современных изобретений я чуть ли не выше всего ценю примус: без него мы вряд ли смогли бы так успешно работать в тропиках. Его ценность определяется уже тем, что кипящая вода убивает бактерии и микробы. Вы когда-нибудь задумывались над тем, чем была бы наша жизнь в противном случае?
Но в этот раз мы остались без кофе.
Я сидел на своем месте, мрачный, погруженный в размышления. Вдруг подошел Блов и заговорил усмехаясь.
— Это путешествие сделает вас богатым. Только что по радио сообщили, что Совет научных исследований ассигнует вам пятьсот фунтов.
Я поневоле улыбнулся его простодушию и крикнул в ответ:
— Нет, дружище, эти деньги не мои. Я просил у них ассигнования на покрытие расходов, рассчитаться за целаканта и все такое прочее.
Молодец старина П. Ж. дю Туа, быстро исполнил мою просьбу! Вот еще лакомый кусочек для газет…
Я сказал Блову и Летли, что рыба еще может оказаться не целакантом, ведь мы полагаемся только на скупое сообщение Ханта. Они свистнули от удивления, мои слова их явно озадачили. Объяснить им все было бы слишком сложно. В свою очередь они рассказали, что стоимость рейса около 40 фунтов в час. Получалось, что целакант— если это он! — обойдется фунтов в пятьдесят за килограмм. Драгоценная рыба, что ни говори! На таком промысле не разбогатеешь…
Летчики спросили, знает ли о моих сомнениях премьер-министр. Конечно, я сам ему сказал, что готов рисковать своим именем и репутацией, лишь бы удостовериться, что мы не упустили целаканта. Пораженные моим ответом, они не стали больше обсуждать этот вопрос. Возможно потому, что затруднялись подобрать достаточно дипломатичные слова для выражения своих мыслей… Во всяком случае, теперь они еще лучше знали, какая ответственность меня обременяет.
Экипаж был настолько квалифицированным, что мне не хотелось вмешиваться в его планы. И однако же это было неизбежно. Мало кто знает тропическое приморье Восточной Африки так хорошо, как я. А кроме того, мне совсем не улыбалось лететь на Мадагаскар, не попытавшись сначала приземлиться поближе к цели. При всем желании я не мог отделаться от мысли, что появление южноафриканского военного самолета в Диего-Суаресе способно растревожить незажившую рану, причиненную в годы войны оккупацией острова, в которой ЮАС сыграла не последнюю роль. Среди чиновников — и не только среди них — найдутся люди, помнящие эти события, и никакие ссылки на военную необходимость мне не помогут.
Три первых целаканта.
Вверху — ист-лондонский целакант (чучело)
В центре — малания, отсутствуют первый спинной плавник и третья лопасть в хвосте
Внизу — третий экземпляр, пойман на Анжуане
Знаменитая листовка.
Текст гласит: «Внимательно посмотрите на эту рыбу. Она может принести Вам счастье. Заметьте необычный двойной хвост и плавники. Единственный сохраненный для науки экземпляр был длиной 150 см. Наблюдались и другие. Если Вам посчастливится поймать или найти такую рыбу, НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ НЕ РЕЖЬТЕ И НЕ ЧИСТЬТЕ ЕЕ, а сразу же поместите целиком в холодильник или доставьте знающему человеку, который сумеет ее сохранить. Попросите его немедленно известить телеграммой профессора Дж. Л. Б. Смита, университет им. Родса, Грейамстаун, ЮАС. За каждый из первых двух экземпляров будет выплачено по 100 фунтов (10 000 эскудо); эту сумму гарантирует университет им. Родса, а также Южноафриканский совет научных и промышленных исследований. Если Вы поймаете больше двух экземпляров, сохраните их все так как это очень важно для науки, и Вы будете хорошо вознаграждены»
