Впервые высказывается мысль о том, что Земля не является центром мироздания, а только одной из планет в солнечной системе. Само по себе, только это — грандиозное продвижение вперёд в представлениях об устройстве мироздания.
Эти мысли продолжили своё развитие в работах польского астронома и мыслителя Николая Коперника (1473–1543). Пытаясь понять устройство Вселенной, он выдвинул ряд положений:
Первое положение. Не существует общего центра для всех кругов, т. е. небесных сфер.
Второе положение. Центр Земли не является центром мира, а только центром тяжести и центром пути Луны.
Третье положение. Все пути планет окружают со всех сторон Солнце, вблизи которого находится центр мира.
Четвёртое положение. Отношение расстояния Солнца от Земли к удалённости небосвода меньше, чем отношение радиуса Земли к расстоянию от Солнца, так что отношение это, в бездне небес, оказывается ничтожным.
Пятое положение. Всё, что мы видим движущимся на небосводе, объясняется вовсе не его собственным движением, а вызвано движением самой Земли. Это она, вместе с ближайшими её элементами, совершает, в течение суток, вращательное движение вокруг своих неизменных полюсов и по отношению к прочно неподвижному небу.
Шестое положение. Любое кажущееся движение Солнца не происходит от его собственного движения; это — иллюзия, вызванная движением Земли и её орбиты, по которой мы обращаемся вокруг Солнца или же вокруг какой-то другой звезды, что означает, что Земля совершает одновременно несколько движений.
Седьмое положение. Наблюдаемое у планет попятное движение и движение поступательное не являются их собственным движением; это — тоже иллюзия, вызванная подвижностью самой Земли. Таким образом, уже самого её движения достаточно, чтобы объяснить столько мнимых различий на небе.[15]
Коперник предполагал, что Вселенная имеет шарообразную форму в силу того, что шар имеет совершенную форму:
«…Вселенная — шарообразна, как потому, что шар имеет самую совершенную форму и является замкнутой совокупностью, не нуждающейся ни в каких скрепах, так и потому, что из всех фигур, эта — самая вместительная, наиболее подходящая для включения и сохранения всего мироздания; или ещё потому, что все самостоятельные части Вселенной — я имею в виду Солнце, Луну и звёзды — мы наблюдаем в такой форме; или потому, что все тела добиваются ограничения в этой форме, как это видно по каплям воды и остальным жидким телам, когда они стремятся к самозамыканию. Поэтому, никто не усомнится, что такова форма присуща небесным телам…
…Небо, по сравнению с Землёй, — необъятно, и… оно являет видимость величины бесконечной, а Земля, по оценке нашими чувствами, относится к небу, как точка к телу или конечное по величине к бесконечному. Но ничего другого этим не доказано; и ниоткуда не следует, что Земля должна покоиться в центре мира… Всё сказанное выше сводится только к доказательству необъятности неба, по сравнению с величиной Земли. Но докуда простирается эта необъятность, о том не ведаем».
Идеи Коперника продолжал развивать в своих работах Галилео Галилей (1564–1642). В своём послании к Франческо Инголи, Галилей высказал мысль, что человеческая наука никогда не сможет решить, конечна ли Вселенная или бесконечна. И далее:[16]
«…Из достойных изучения естественных вещей, на первое место, по моему мнению, должно быть поставлено устройство Вселенной. Поскольку Вселенная всё содержит в себе и превосходит всё по величине, она определяет всё остальное и главенствует над всем. Если кому-либо из людей удалось подняться, в умственном отношении, высоко над общим уровнем человечества, то это были, конечно, Птолемей и Коперник…»
Развитие представлений о Вселенной сопровождалось, как гениальными догадками о сути явлений, так и наслоением религиозных и философских представлений, господствующих в конкретный исторический период.
Поэтому, золотые зёрна истинных знаний можно обнаружить, как среди сторонников материализма, так и идеализма. Например, Иммануил Кант (1724–1804), основоположник, так называемого, критического или «трансцендентального» идеализма в свой «докритический» период (до 1770 г.) создал «небулярную космогоническую гипотезу, в которой возникновение и эволюция планетарной системы выводятся из первоначального диффузного облака частиц.
В то же время, Кант высказал гипотезу о существовании Большой Вселенной галактик вне нашей галактики, развил учение о замедлении — в результате приливного трения — суточного вращения Земли и концепцию относительности движения и покоя. Исследования эти, объединённые материалистической идеей естественного развития Вселенной и Земли, сыграли важную роль в истории диалектики.[17]
«…Я полагаю, что первоначальным состоянием природы было всеобщее рассеяние первичного вещества всех небесных тел или, как они (древнегреческие философы-материалисты) их называют, атомов. Эпикур предполагал, что существует тяжесть, заставляющая падать эти первичные частицы материи; она, по-видимому, немногим отличается от принимаемого мной Ньютонова притяжения».
Кант видит в неопределимой склонности каждого вполне сформировавшегося мироздания к постепенной гибели своей один из доводов в доказательство того, что, в противовес этому, в других местах Вселенная будет создавать новые миры, чтобы восполнить ущерб, нанесённый ей в каком-либо месте.
Происходит постоянное обновление природы, бесконечность творения достаточно велика, чтобы, по сравнению с ней, какой-то мир или какой-нибудь млечный путь миров рассматривается им так же, как цветок или насекомое, по сравнению с Землёй. В то время, как природа украшает вечность разнообразием явлений, бог, в неустанном творении, по Канту, создаёт материал для образования ещё больших миров.
«…Когда через всю бесконечность времён и пространств мы следим за этим фениксом природы, который лишь затем сжигает себя, чтобы вновь возродиться из своего пепла, когда мы видим, как природа даже там, где она распадается и дряхлеет, неисчерпаема в новых проявлениях, а на другой границе творения в пространстве несформировавшейся первичной материи она непрестанно расширяет сферу божественного откровения, дабы и вечность, и все пространства наполнить его чудесами[18]…»
Опираясь на ньютоновскую механику, Кант пытается доказать несостоятельность попыток объяснения образования планетарных систем, в частности, солнечной системы, посредством законов механики, которые, по его мнению, не в состоянии объяснить закономерности поведения планет:
«…Если предположить (а этого нельзя не признать), что приведённые выше аналогии с величайшей достоверностью устанавливают, что согласные и закономерно связанные друг с другом движения и орбиты небесных тел указывают на естественную причину, как на свой источник, то этой причиной никак не может быть та самая материя, которая ныне наполняет небесное пространство.
Стало быть, та материя, которая наполняла это пространство прежде и движение которой послужило основой существующих теперь обращений небесных тел, после того, как она скопилась в этих телах и таким образом очистила пространство, оказавшееся ныне пустым, или (что непосредственно вытекает из сказанного) та материя, из которой состоят планеты, кометы да и само Солнце, первоначально должна была быть рассеяна по всему пространству планетарной системы и, в этом состоянии, должна была быть приведена в движение, которое она сохранила и после того, как соединилась в отдельные сгустки и образовала небесные тела, содержащие в себе прежде рассеянное вещество мировой материи[19]…»
Таким образом, Кант видит, в факте самого существования планетарных систем, перст божий, который, в конечном итоге, приводит первичную материю в движение и без которого Вселенная не может существовать, так как, сама по себе, материя не в состоянии нести в себе организующее начало.
Бурное развитие естественных наук в девятнадцатом и двадцатых веках предоставило огромное количество фактов о природе, как макрокосмоса, так и микрокосмоса. Более совершенные приборы позволяли естествоиспытателям гораздо глубже проникнуть в просторы Вселенной. Происходила всё большая и большая специализация научных исследований.
Появлялись новые теории образования Вселенной, такие, как теория Большого Взрыва, согласно которой, наша Вселенная возникла в результате супервзрыва сверхплотного ядра Вселенной, материя которого послужила строительным материалом для формирования метагалатик, галактик.
Основным доказательством этого положения служил факт «разбегающихся галактик», который, сам по себе, ничего не говорит. Факты о происходящем в окружающем нас космическом пространстве требовали какой-то фундаментальной теории мироздания, которая и была предложена Эйнштейном.
