Нет, Сталин не приказывал его убивать, это ему было совсем не нужно. А то, что он публично импонировал Булгакову, спасало писателю жизнь.
Когда вождю донесли о смерти Михаила Афанасьевича, он посмотрел на докладывавшего мрачную новость секретаря ЦК ВКП(б), первого секретаря Ленинградского обкома и горкома А. А. Жданова и спросил: «Зачэм ты мне это говоришь?»
Тот понял что совершенно некстати ляпнул о самоубийстве Булгакова, его лицо резко покраснело, что свидетельствовало о наступлении гипертонического криза. Сталин это увидя, а он знал о болезни Андрея Александровича, сказал: «Ты та-акой молодой, а такой дохлый. Подохнешь, жалко нэ будет. Ты лучше мне доложи, што там в Ленинграде. Жэну, я знаю, не еб. шь, а коньяк по ночам глушишь. Ты мне смотри… ты мне говоришь про смерть Булгакова, Булгаков свое дело сделал и сейчас он мне уже не нужен, потому что нэт этого… туберкулезного мудака Гор-кого. Смотри, не доживешь до великих дней. Поезжай в Ленинград, работай, а не пьянствуй».
Вождю действительно Булгаков уже был не нужен. Но то, что он написал в начале 20-х годов, было сильнейшим аргументом в политических играх вождя с зарождающейся советской интеллигенцией. Его слова: «Те, кто от нас убежал, пусть бегут, ми создадим свою интеллигенцию… А наша интеллиген-ция все-таки сволочная, она продается за крэмлевскую пайку». В его взаимоотношениях с Булгаковым был свой подтекст; он как бы говорил: все вы, так называемые интеллигенты, сволочи. Вы хотите быть культурными, как элита царской России. Но я вам, б…м этого не позволю. Ибо вы никогда не будете такими, как те, прежние — гордость и слава великой Империи. И так, как Булгаков, не найдете истины в строительстве этой новой неведомой, утопической страны. Но он рассмотрел, что никто из вас не увидит, разгадал то, до чего никто из вас никогда не додумается, потому что вы не Булгаковы, вы не дворяне, вы — хуже сволочей и щадить я вас никогда не буду…
Понимали ли это писатель граф Алексей Толстой, генерал советской разведки граф Игнатьев, кремлевская б… графиня Любовь Орлова и другие? Скорее они понимали, знали, что продаются, знали свою цену, но… как же не хотелось работать в крепостническом советском колхозе, в жарком цеху металлургического завода, в забое шахты, где нередко взрывается метан… гораздо легче и проще воспевать дурацкий трудовой энтузиазм рабочих и крестьян советской державы и жрать кремлевскую пайку, изображая верноподданничество вождю и системе.
И вождю наверняка было одновременно и приятно, и противно наблюдать эту чудовищную кровавую вакханалию всех этих лизоблюдов, забывших честь и совесть людишек, примазавшихся к сердцу великой России — к златокаменному символу — Кремлю.
История 5
Образчики фальсификации
В послевоенные десятилетия ветераны ВМФ, журналисты, писатели, историки затеяли острую полемику о командире подводной лодки С-13 в годы войны капитане 3-го ранга Александре Ивановиче Маринеско. В дни празднования 50-летия окончания войны его окрестили «выдающимся флотоводцем XX века» (?! флотоводец — это так сказать, участь адмиралов — Главнокомандующего ВМФ, командующих флотами и флотилиями, разрабатывающими и воплощающими в жизнь стратегические планы по разгрому противника), «подводником № 1». Известно, что 30 января 1945 года он совершил так называемую «атаку века», т. е. торпедировал лайнер «Вильгельм Гу-стлов», на борту которого находилось более тысячи немецких подводников. И, по утверждению некоторых авторов, он тем самым оказал большое влияние на ход и на исход Второй мировой войны.
В советской прессе также сообщалось, что Гитлер объявил в Германии трехдневный траур в связи с гибелью лайнера и что командир советской лодки внесен в список личных врагов Гитлера. Однако во всех номерах с 1 по 15 февраля 1945 года органы фашистского рейха газета «Фелькишер беобахтер» и газета «Дас шварц кор» — официальные рупоры геббельсовской пропаганды — никаких сообщений о трауре не давали!
В связи с этим в марте 1988 года на официальный запрос, где стояли вопросы: «Считался ли Маринеско личным врагом Гитлера и правда ли, что 30 января 1945 года в Германии объявлялся 3-дневный траур?» из города Потсдама (там находится архив) пришел ответ, в котором сообщалось, что все эти сведения не подтвердились. Ничего подобного не обнаружилось и в немецких периодических изданиях военного времени.
Это все тем более странно, что некоторые советские историки и ветераны ВМФ с уверенностью, а иногда и пеной у рта утверждали, что своей «атакой Маринеско спас от разгрома Великобританию!», — так как он сумел потопить аж тысячу отборных асов-подводников, и тем самым сорвал морскую блокаду островного государства. Но это не так.
Еще в 1945 году советскому руководству было известно, что на борту немецкого лайнера находилось немногим более 1250 человек военнослужащих военно-морских сил, 173 члена экипажа, 162 раненых и более 9 тысяч беженцев. Те же моряки германского флота (из числа 1250 чел.) составляли личный состав второй учебной дивизии подводных сил рейха. Ими можно было бы укомплектовать экипажи 100 подводных лодок, однако то были еще зеленые, неопытные вояки. Тогда же было точно установлено, что эти подводники самостоятельно в море никогда не выходили, а в ходе учебы совершили они до двух выходов в море с наставниками и продолжительность их походов не превышала двух суток.
Основные же, настоящие асы германского подводного флота, совершившие по шесть и более походов и имевшие на счету десятки потопленных судов, погибли в 1941-м, 42-м годах. А в 1943 году в действиях «волчьих стай» гросс-адмирала «папы» Деница наступил период застоя, перешедший в жестокий кризис.
Когда информация о командире подлодки С-13 оказалась на столе у Сталина, он поинтересовался: «Скажите, кто хлопочет за Маринеско?» Присутствующий здесь член Ставки, нарком Военно-Морского Флота адмирал флота Николай Герасимович Кузнецов ответил, что об этом хлопотали командующий Балтийским флотом адмирал В. Ф. Трибуц и командир бригады А. Е. Орел.
Тогда Сталин спросил:
— Скажите, товарищ Кузнецов, што, па-а мнению товарища Трибуца, э-этат офицер достоин Героя Советского Союза?
— Я не считаю, что старший лейтенант Маринеско достоин звания Героя Советского Союза, ибо у нас есть более достойные офицеры — командиры подводных лодок Матиясевич, Грищенко…
— Но ведь комфлот утверждает, ш-што Маринеско сорвал блокаду Англии.
— Ни о какой блокаде Великобритании, товарищ Сталин, не может быть и речи, ибо еще год назад англичане эту проблему решили полностью.
— Так пачему же командующий так настаивает?
— Должен заметить, товарищ Сталин, что офицер Маринеско имеет наибольший суммарный тоннаж уничтоженных судов противника, но по другим показателям он существенно уступает большинству командиров советских подводных лодок. Например, по числу боевых походов, количеству уничтоженных судов, расходу торпед на одно потопленное судно. Поэтому его никак нельзя называть подводником № 1. Да и потом, этим самым унижается достоинство более результативных и более заслуженных советских подводников.
Вождь взял со стола напечатанный крупными буквами текст и предложил просмотреть его адмиралу флота. Текст гласил, что в 1944 году подводная лодка «Арчер Фиш» потопила японский авианосец «Синано». Авианосец — боевой корабль и, как правило, следует в охранении миноносцев, его водоизмещение 72 тыс. тонн. И осуществил эту атаку американский командир подлодки.
В следующем абзаце говорилось, что немецкий командир подлодки Прин в 1939 году под покровом ночи вошел в хорошо охраняемую Британскую военно-морскую базу Скапа-Флоу и потопил линейный корабль «Ройял Оук».
Третий абзац уведомлял, что в сентябре еще 1914 года германская подводная лодка У-9 пустила ко дну 3 английских броненосца — «Абукир», «Креси», «Хог».
Благодаря прочитанному наркому ВМФ стало ясно, что никакой «атаки века», проведенной Маринеско, не было. Потому как уже были совершены куда как более значительные подвиги. Тем более что цену вымышленному подвигу прекрасно понимал и вождь… И, хотя вождю эти сведения предоставлены разведкой, Николай Герасимович о них тоже слышал. В связи с этим он попросил разрешения у Сталина и проинформировал его о том, что немецкая подводная лодка У-66 за четыре боевых похода потопила 26 судов суммарным тоннажем 2QQ тысяч брутто-регистровых тонн, а У-103 за три боевых похода пустила ко дну 29 транспортов суммарной вместимостью 150 тысяч брутто-регистровых тонн. Не менее отличились и подводные лодки американцев «Тотог» — 26 судов, «Тенч» — 24, «Флешер» — 21 судно.
«Более того, считаю необходимым доложить, — добавил нарком ВМФ, — что командир дивизиона капитан 1-го ранга Орел отправил в мой адрес заключение о действиях командира С-13 старшего лейтенанта Маринеско, в котором говорится о слабой результативности при выполнении им поставленных боевых задач. Что подтверждается также командиром бригады Курниковым и начальником штаба Краснознаменного Балтийского флота Александровым».
