— Ему очень трудно будет поверить в то, что я жива Для него будет лучше, если все останется так, как есть. Не надо сообщать, что я жива.
— Но… это жестоко.
— А разве не жестоко преподносить любимому человеку такие сюрпризы? Сначала он считал, что я утонула в реке, потом — что я предатель, теперь он уверен, что меня нет среди живых, он был свидетелем моей гибели, а я оказалась жива. Не слишком ли много потрясений для одного человека?
— Может, вы и правы, — развел руками чекист. — Я передам ваше пожелание в Центр. Что еще?
Миллер помедлила, затем сказала:
— Не знаю, правильно ли я поступила, но я предупредила английского разведчика Джона Хатта, прибывшего сюда, о грозящей ему опасности.
— Этот человек знает, кто вы?
— Нет.
— Очень неосторожно с вашей стороны. Мы не имеем права так поступать.
— Дело в том, что появление Джона Хатта могло помешать операции по ликвидации Бедуина.
— Какая связь между ними?
— Через Джона Хатта Бедуин надеялся уехать за океан.
— Они были связаны между собой?
— Англичанин не знал, что Бедуин работает на абвер.
— От кого же ему грозила опасность?
— Здесь целая группа из СД. Приехали в Лозанну ради Джона Хатта.
— Все понял. И все, услышанное от вас, передам в Центр. А теперь, — чекист взял Эльзу за руку, — прощайте.
— До свидания. Может, еще встретимся?
— Возможно…
Он повернулся и размашисто зашагал по аллее к выходу.
Эльза замерла на месте и смотрела ему вслед. Ей казалось, что она вот-вот расплачется. Ей так было хорошо, а теперь она снова остается одна…
Из-за кустов появился Гардекопф.
— Ничего подозрительного во время вашего разговора не заметил.
— Отлично. Как у вас дела?
— Все нормально. Наши «друзья» лежат на дне Женевского озера.
— Вас никто не видел?
— Нет. Сработано чисто.
— Где вы были утром?
— Я проспал.
— То же самое произошло и со мной. Вас разбудили служащие курорта?
— Да.
— Завтра мы с вами выезжаем. Свяжитесь с аэропортом и закажите билеты.
На аллее показались трое из СД. Эльза улыбнулась Гардекопфу:
— Возьмите меня под руку.
Гардекопф неловко выполнил приказ. Все трое подошли к ним.
— Милая кузина, вы, я вижу, время зря не теряете. Где вы нашли такого богатыря?
— Знакомьтесь, друзья, наш соотечественник, антифашист.
— У вас очень интересные знакомства, фрау гауптман.
— Вы считаете, что я не имею права знакомиться, с кем захочу?
— Очень неосмотрительно заводить подобные знакомства, даже за границей. Могли бы посоветоваться со мной, все-таки я ваш родственник, — с обидой заметил Нейс.
— Ах, извините, кузен. Человек, стоящий рядом со мной, по документам антифашист, но при слове «коммунист» у него такое выражение лица, словно речь идет не о его единомышленниках, а о злейших врагах.
— Кто же этот человек?
— Спросите у него сами.
— Кто вы на самом деле? — спросил один из сотрудников СД у Гардекопфа.
— Мне не хотелось бы говорить на эту тему, но моя командировка окончена, я уезжаю в Германию, и бояться мне нечего. Всегда к вашим услугам — обер-лейтенант абвера Гардекопф.
Все трое были изумлены услышанным.
— Фрау, вы всегда нас разыгрываете. Чем это вызвано?
— Я хочу вас проучить, господа офицеры. Вы считаете, что только в СД способны заниматься разведкой.
— А разве есть в рейхе другой такой специалист в деле разведки, как наш Шелленберг?
— Он может быть гением, но без хороших помощников он мало чего стоит.
— Это камень в наш огород?
— Да. Я совершенно случайно услышала ваш разговор о Сикорском. Вы не умеете работать.
— Вас интересовал Сикорский?
— Нет, я здесь на отдыхе.
— Что же вам не понравилось в нашей работе?
— Вы не учли того, что Сикорский не станет дожидаться, пока вы найдете его. Он приезжал сюда.
— Вы видели его?
Офицеры были поражены.
— Да, — ответила Эльза. — Видела, как вас сейчас.
— Но как вы узнали англичанина?
— Очень просто. Я пошла в приемный покой и попросила врача сообщить мне, когда приедет Сикорский. Сказала, что он муж моей подруги. Жена подозревает его в измене и умоляла меня известить ее о приезде мужа.
— Отлично придумано. И что же дальше?
— Когда я узнала, что Сикорский прибыл, поспешила сказать вам, но никого из вас не встретила, а Сикорский через полчаса уехал.
— Может, он еще вернется сюда?
— Вот об этом я его не спросила, — с иронией в голосе ответила Эльза.
— Ничего. Об этом мы узнаем у швейцарской службы безопасности.
— Вы думаете, они задержали Сикорского?
— Нет, они этого не сделают, но сообщить, когда и куда выехал Сикорский, они обязаны.
— Даже так?
— Наши службы в некоторых случаях обмениваются определенной информацией.
— Это большой успех СД.
— Ах, кузина, — нахмурился Нейс, — не прибедняйтесь, абвер делает точно так же. Если бы Швейцария не шла на некоторые уступки, мы не были бы столь либеральны по отношению друг к другу. Благодарим за попытку помочь нам.
— Желаю удачи, господа офицеры.
Эльза была уверена, что Густав Нейс обязательно попытается связаться с ней. Во время разговора он смотрел на нее такими глазами, что ей даже жаль его стало. Он, видимо, считает, что она воспользовалась его откровенностью в своих целях. Портить с кузеном отношения не входило в ее планы. Если она останется в Берлине, таким Ценным источником информации, каким была семья Нейсов, пренебрегать нельзя. Надо убедить его в том, что ее интерес к Сикорскому был вызван только одним — желанием помочь Густаву.
Эльза не ошиблась. Не успела она пройти и половины аллеи, как ее догнал Нейс.
— Густав, я вижу, вы расстроены провалом операции?
— Не совсем. За эту операцию несу ответственность не я, вся вина ляжет на руководителя группы.
— Но вы все же чем-то расстроены.
Нейс вздохнул, но промолчал.
— Я догадываюсь, чем вы огорчены, кузен. Вы решили, что вашу откровенность я хотела использовать в своих целях? Не так ли?
— Да, кузина.
— Мне это совершенно ни к чему, поверьте. Мне не нужен ваш Сикорский, узнать время его прибытия я хотела из желания помочь лично вам. Ни я, ни вы не виноваты, что англичанин так мало времени пробыл на курорте. Если бы он задержался здесь, возможно, я помогла бы вам выполнить операцию.
— Каким образом?
— Никто из вас не знает английского языка. Сикорский мог клюнуть на это. Других шансов ни у вас, ни у меня не было.
— Может быть. Я порядком испугался, когда услышал от вас о Сикорском. Сейчас мои сослуживцы ругают друг друга за болтливость. Они так часто говорили об англичанине, что не могут вспомнить, когда же вы могли это услышать.
— Подозрение на вас не падает?
— Нет. Даже наоборот, они послали меня, чтобы я выведал у вас, когда вы слышали разговор о Сикорском. Дорогая кузина, я вам подскажу ответ: в первый же день, как приехали сюда. Два моих сослуживца сидели на скамейке у входа и так увлеченно спорили о каком-то англичанине Сикорском, что даже не заметили вас.
— Не волнуйтесь, кузен. Если меня спросят, я отвечу именно так. Надеюсь, теперь вы поняли, что я не собиралась преподносить вам неприятный сюрприз. Мне кажется, что родственные чувства должны быть сильнее чувства соперничества, так свойственного нашим службам.
— Да, милая Эльза.
— Завтра я улетаю в Германию.
— Ну что же — до встречи в Берлине. Чаще заходите к нам.
— Если позволят дела, буду заходить чаще. До встречи.
До обеда Эльза не выходила из своей комнаты, ждала Гардекопфа. Но тот не появлялся.
Эльза все время думала о встрече со своим коллегой. Она радовалась, что Андрей благополучно добрался до Москвы, связь с Центром будет налажена. Все идет отлично.
Если бы Эльза знала, что Андрея уже нет в живых, она, наверное, постаралась бы вспомнить его лицо, речь, походку, но она была уверена в том, что Андрей сейчас находится в кругу друзей и родных.
…Андрею не повезло с самого начала: он попал в эсэсовскую дивизию, которая шла во втором эшелоне. До линии фронта от места расположения дивизии было всего двадцать километров, но, чтобы добраться до передовой, нужен был предлог.
С первого дня Андрей думал о переходе, но прошла неделя, а он ничего не смог предпринять. Отчаявшись и не надеясь на счастливый случай, он решился на такой шаг: познакомился с водителем бронетранспортера и предложил ему съездить куда-нибудь за шнапсом. Идея эсэсовцу понравилась. Он доложил командиру роты, что бронетранспортер после ремонта необходимо опробовать. Командир разрешил выехать за пределы гарнизона.
Как только они отъехали несколько километров, Андрей ударом кинжала убил водителя и помчался к линии фронта. До передовой он доехал без приключений. В двух километрах от немецких окопов, в небольшой роще замаскировал бронетранспортер и стал дожидаться ночи. Затем, не включая свет, приблизился к самым окопам и на предельной скорости помчался в сторону русских.
