Мы прошли дальше по пляжному откосу и наткнулись на окунувшийся в море конец северной оборонительной стены. Здесь уходили в воду развалы толстых сасанидских плит. Тяжелые тугие волны гулко наотмашь били по их шершавым каменным бокам и лениво откатывались назад, оставляя на песке шипящую полоску белой пены.
Некоторые из плит были необычны: длиннее и толще других, вдоль их поверхности пролегала глубокая полукруглая выемка. Совсем недавно мы где-то видели точно такие же каменные блоки. Но где?
Это было вчера, когда мы осматривали Нарын-калинскую цитадель и проходили вдоль северной защитной стены. День стоял пасмурный, небо затягивали низкие серые облака, в горах сгущались и плотнели сизые грозовые тучи. Неожиданно кто-то обратил внимание на странные выдолбленные посредине удлиненные каменные блоки, которые с разных сторон подходили к круглым отверстиям в земле. Что это? Мы заглянули в один из них — там, как в колодце, блеснула вода. Откуда здесь, в скалистой возвышенной местности могла быть грунтовая вода? Промерив веревкой с грузом найденные нами «колодцы», мы вдруг обнаружили, что это зарытые в землю глиняные амфоры для воды. Вскоре, когда тучи сползли с гор и из них хлынул короткий, но обильный южный дождь, все стало понятно.
По продольным углублениям длинных плит побежала дождевая вода, сначала тоненькими струйками, а потом большими потоками, устремившимися с разных сторон к бочкам-амфорам. Вот оно в чем дело: длинные плиты с углублениями — это каменные лотки для сбора дождевой воды. Стекая к зарытым в землю сосудам, вода накапливалась в них и долго хранилась. Поэтому прав был Л.Гумилев: поднятый его ныряльщиками со дна моря черепок амфоры — не случайная находка, а остаток водозаборной системы, в которую входили и обнаруженные нами в море каменные лотки и которая уже в VI в. снабжала защитников города пресной водой. Кстати, такой способ водоснабжения широко развит во многих странах мира с засушливым климатом, где мало рек и подземных вод и где поэтому ценится и бережно хранится каждый литр падающей с неба дождевой воды.
Таким образом, в тот дождливый летний день замкнулась длинная цепь доказательств наземного происхождения подводной части дербентской стены. Она строилась в VI веке не на морском дне, а на берегу и только через 300 лет оказалась затопленной морем.
Заканчивая обсуждение истории возведения дербентских стен, нельзя не упомянуть, что в отличие от арабских географов, другие наблюдатели того времени, по-видимому, слушали и рассказы о наступлении моря на сушу. Так, например, московский купец Федор Котов так писал об этом: «А Дербень город каменный, белый, бывал крепок, только не люден. А стоит концом в горы, а другим концом в море. А длиной в горы более трех верст. И сказывают, что того города море взяло башен с тридцать. А теперь башня в воде велика и крепка».
Свидетелей былого низкого уровня Каспия обнаруживают по всему побережью, особенно по самому обжитому — западному.
Если с Девичьей башни в Баку смотреть на море, то в акватории бухты недалеко от берега можно увидеть небольшой плоский, как блюдце, островок с низкими песчаными берегами. На самом деле, в совсем недалеком прошлом это был не остров, а холм. И он им оставался до тех пор, пока подъем уровня Каспийского моря не привел к его затоплению и не превратил сначала в полуостров, а затем в остров.
На этом небольшом остатке суши, расположенном в бакинской бухте рядом с мысом Баилов еще в начале XVIII века были обнаружены развалины какого-то загадочного сооружения. Русский гидрограф того времени Ф.Соймонов писал: «В означенном заливе Бакинском, южнее города Баки, в 2 верстах, на глубине 4 сажен — каменное строение, стена-башня, и хотя оная башня уже и развалилась, однако в некоторых местах и выше воды знаки есть, и по известиям слышно, якобы в древние времена построение было на сухом пути и был то гостиный двор».
Другие исследователи не соглашались с этим и считали, как, например, А.Вознесенский в 20-х годах позапрошлого столетия, что на дне бухты находились бывшие сторожевые городские сооружения. Среди же бакинских старожилов бытовало мнение, что в бакинской бухте под водой покоится бывший караван-сарай.
Уже в советское время (в 1939–1940 гг. и в послевоенные годы) И.Джафар-заде провел археологические исследования, показавшие, что здание на дне бакинской бухты — это средневековый храм огнепоклонников. Кстати, аналогичные культовые сооружения найдены и на самом Апшеронском полуострове. На каменных же плитах, облицовывавших затонувший храм, были найдены и расшифрованы надписи, гласившие, что строитель Зейн-Ад-динбен-Абу-Рашид из Ширвана возвел здание в 1224–1235 гг.
Таким образом, было окончательно доказано, что древний храм стоял на холме и к нему подходила дорога, проложенная по насыпи. Теперь эта насыпь вместе с холмом затоплена и выглядит как подводный перешеек, идущий от берега к островку в бакинской бухте. Проведенные другим русским исследователем Б.Аполловым геодезические исследования показали, что уровень моря с 1235 г. до наших дней поднялся здесь почти на 8 м.
В те же предвоенные годы в Апшеронском проливе при строительстве Артемовской дамбы на глубине 1,5 м от уровня моря было найдено скифское кладбище, датируемое I веком до н. э. Из илистого песка со дна моря было извлечено девять каменных гробниц длиной по 2,4 м со скелетами скифских воинов. «Из этого следует, — пишет известный исследователь Каспия профессор К.Гюль, что Апшеронский полуостров в I веке до н. э. был естественным путем соединения с островом Артёма и в этом случае скифы своих воинов могли хоронить на холме или же вообще на суше. Подтверждением того, что в прошлом Апшеронский полуостров был соединен с островом Артема, служит и существующее среди местных жителей предание, что на острове Артема (до революции называвшегося Святым-Пир-Аллахи, что означает божий храм) был храм огнепоклонников (газовые выходы), на поклонение которым шли жители селений Гюргян, Тупкян и Зыря, в прошлом огнепоклонники».
Большой интерес представляют также подводные открытия, сделанные на участке морского дна, расположенного в 20 км севернее устья реки Куры. Там, недалеко от поселка Норд-Ост-Култук аквалангисты спортивного клуба «Наяда» в 50 м от берега нашли на дне моря остатки фундаментных и стеновых плит, керамику, украшения, монеты.
Все они принадлежали жителям затонувшего средневекового поселения XI–XIII веков Бяндован, береговая часть сооружений которого была давно уже обнаружена и исследована археологами.
В результате работы ежегодных экспедиций, начиная с 1970 г., здесь, на участке шириной более 7 км с севера на юг, разведаны три зоны развалов сооружений древнего поселения.
Вот что писал об одном из эпизодов подводных исследований организатор и участник экспедиций научный сотрудник Музея истории Азербайжана В.Квачидзе: «Лодка подошла к участку подводных поисков. Здесь еще раньше были обнаружены остатки фундамента. Подводные стены шли перпендикулярно к берегу в море. Они были сложены еще древними мастерами… Со дна моря подняты остатки простой и глазурованной посуды, в частности, днища чаш с изображением птиц, оленей, рыб, звездообразных орнаментов, квадратные обожженные кирпичи, части каменных жерновов». Кроме того было найдено много серебряных и бронзовых монет XII–XIII веков, сердоликовых бус, браслетов. В разрушенных гончарных мастерских встречались керамические предметы с клеймами древних ремесленников. Специалистам удалось расшифровать некоторые надписи: «Изготовил чашечник Юсиф», «Жизнь мира — любовь!», «Пока с тобой труд и наука…» и др.
Аналогичные подводные находки были сделаны в 1973 г. в районе мыса Амбуранского (Кегня — Бильгях) вблизи северного побережья Апшеронского полуострова. На глубине 10 м были обнаружены остатки сооружений, очевидно, порта, который по сообщению средневековых путешественников, существовал здесь с XI по XVI век.
Здесь между двумя выдающимися в море мысами под водой была найдена ровно сложенная каменная гряда, бывшая, вероятно, древним молом. Возле нее исследователи обнаружили три больших кованых железных якоря, а также несколько наборных каменных якорей, похожих на античные, которые обычно встречаются в Средиземном море. Со дна были также подняты черепки фаянсовой посуды, расписанной кобальтом, глазурованное блюдо, селадоновая чаша и другие древние предметы домашнего обихода.
Все эти свидетельства показывают, что, по-видимому, в конце XIII — начале XIV века произошло быстрое повышение уровня Каспийского моря. В течение нескольких десятилетий целые города и отдельные сооружения оказались под водой. Море поднялось более чем на 10 м.
Об этом, кстати, имеются сообщения и в древних письменных источниках. Например, персидский писатель Даджати в 1304 г. сообщил, что древний порт Абескун, располагавшийся на восточном берегу Каспия вблизи нынешнего Серебрянного бугра (Гюмуш-тепе), погрузился под воду с катастрофической быстротой. Азербайджанский ученый и писатель Бакуви в 1400 г. писал, что часть башен и стен древней бакинской крепости затоплена морем. Это подтверждает также рукописная лоция для морской географии, составленная в 1804 г. русским гидрографом Лариным. На ней отмечено, что вода доходит до стен и ворот бакинской крепости.
