Ознакомительная версия.
Переход на восприятие функций и полномочий органов исполнительной власти в качестве их обязанностей не требует коренной реконструкции наших представлений о механизме государственного управления. В конечном счете, раздел практически всех статутных актов (положений, уставов) органов исполнительной власти, традиционно содержит исчерпывающее перечисление функций органа, которые при ближайшем рассмотрении являются его (органа) обязанностями, тогда как раздел о правах есть перечисление процессуально-процедурных полномочий, которые предоставлены органу для выполнения им своих обязанностей. Далеко не случайно, в языке законодательства о системе органов управления выработана особая филологическая конструкция долженствования, сочетающая в себе как права, так и обязанность, а в какой-то мере и ответственность органа исполнительной власти.
Восприятие соответствующих долженствований в качестве прямых обязанностей органа исполнительной власти перед обществом, а не только перед вышестоящим органом может стать поворотным моментом развития всей системы государственного управления. С одной стороны, управляемые, а равно и все общество, могут получить реальный рычаг воздействия на органы исполнительной власти с целью повышения их эффективности и ответственности за результаты работы. Времена безмерной дискреции, свободного волеусмотрения канули в лету, т. к. деятельность органов управления давно стала непременным элементом хозяйственного механизма и составной частью социального регулирования. Надлежащее отправление исполнительной власти в настоящее время имеет значение неотторжимой функции государства, а организация этой деятельности – предметом правового регулирования, имеющим приоритет над многими другими направлениями деятельности государства. Как отмечает И. Л. Бачило «…первым методом, который реализуется в процессе организации деятельности исполнительной власти, является метод правового регулирования, реализующий важнейшую задачу исполнительной власти – задачу организации деятельности системы в сфере ее компетенции».[80] Однако нам представляется, что время постоянно смещающее акценты в любой теории, требует расширения роли права в механизме функционирования исполнительной власти. Не только компетенция, но и многие другие элементы построения системы управления стали, становятся или настоятельно требуют материально-правового и процедурно-процессуально правового регулирования. В их числе «встречные потоки» – компетенция органа управления в сопоставлении с правами и обязанностями управляемых субъектов, требующие точной юстировки в целях предотвращения расхождения или даже конфликта правового регулирования, адресованного управляющим и управляемых как субъектов права, находящихся в едином правовом поле. Сюда следует отнести и правовые средства защиты прав и законных интересов реципиентов (адресатов) управленческого воздействия; судебная; защита прав организаций и граждан не должна быть единственной гарантией законности в сфере управления.
На повестке, пусть не сегодняшнего, но завтрашнего дня стоит упорядочение управленческих процедур путем установления порядка выработки и принятия управленческих актов. Предпринимаемые меры по планированию этой деятельности, в частности, по ограничению количества проверок и иных контрольных мероприятий далеко не исчерпывают возможностей юридического инструментария.
В перспективе предметом непосредственного правового регулирования должна стать компетентность, способности и морально-этические качества аппарата исполнительных органов. Субъективные оценки, мнения, рекомендации как способы оценки качеств при приеме на работу в качестве служащих госаппарата уступят свое место объективным критериям качеств кандидатов. Наконец, юридически должны быть закреплены и регламентированы технические средства отправления исполнительной власти, их совместимость между собой, обеспечены все информационно-правовые потребности управленческих субъектов.
На протяжении многих веков и тысячелетий осуществление исполнительной власти подвергалось демонизации, окружалось покровом таинственности и непредсказуемости. Именно за исполнительную власть неустанно боролись и борются политические партии, националистические движения, разного рода экстремисты. Причина этого кроется в том, что она (исполнительная власть) являет собой «ключ» к власти президентской, представительной и судебной, т. е. путь к политическому господству в обществе в целом. Эта простая констатация будет верна до тех пор, пока общество не пересмотрит свои представления о существе государственного управления, о соотношении личности, общества и государства, пока не предпримет действенных шагов по изменению сложившегося за долгое время положения вещей. Сказанное весьма созвучно позиции А. Е. Михайлова, считающего, что «Зрелое гражданское общество призвано добиваться реальности государственных обязательств перед ним».[81]
Мы очень далеки от радужных надежд на скорые изменения роли исполнительной власти. И в мире в целом, и в нашей стране осуществление государственного управления в юридическом смысле сложилось под знаком патернализма, означающего приоритет публичных интересов над частными, несопоставимость компетенции органа управления с правовым статусом предприятия, организации или личности на стороне управляющих, а обязанностей и ответственности на стороне управляемых. Пока роль проводимых время от времени административных реформ, научных административно-правовых исследований текущей деятельности высших органов государственного управления по совершенствованию механизма управления состоит сейчас в доведении до оптимума традиционной концепции исполнительной власти.
Вместе с тем, тенденция «переполюсовки» в отношениях власти и общества, впервые заявившая о себе в XX веке, в веке наступившем проявит себя достаточно явственно и весомо. Преобразованию прав исполнительных органов в их обязанности, позитивную и негативную ответственность способствует не только демократизация общественной жизни, продолжающийся процесс воплощения Конституции РФ 1993 г. в юридическую практику, но и внутренние процессы функционирования национальной правовой системы. Важнейшим из них является укореняющийся в законотворчестве подход к управленческим отношениям как двусторонни представительно-обязывающим правоотношениям, как к взаимодействию юридически равнозначных субъектов. И в этом случае под осуществлением исполнительной власти следует понимать правоприменительную деятельность заключающуюся в использовании предусмотренных законом юридических конструкций, свойственных тем или иным сферам управления.
Еще одной важнейшей проблемой является совершенствование законодательства об административной ответственности. Представляется весьма дискуссионной необходимость обновления этого института путем проведения третьей кодификации в силу следующих обстоятельств. Во время принятия ныне действующего КОАП РФ институт административной ответственности представлял собой правовое поле, сложившееся в ходе продолжительного по времени нормотворчества и нуждавшееся в упорядочении путем кодификации. Но возникший в 2001 году КОАП РФ посредством внесения множественных в него дополнений и изменений, мало связанных с текущим регулятивным регулированием, перенес центр тяжести на применение конкретных составов административных правонарушений, оставив без внимания другую функцию КОАП – защиту граждан и организаций от необоснованного применения к ним мер административной ответственности.
Дело в том, что никакое правонарушение не имеет отраслевой принадлежности и до юридического квалифицирования как преступления, гражданско-правового, административно-правового деликта, экологического, трудового или иного события, требующего юридической оценки, остается для права ничем иным как деянием. Однако Особенная часть КОАП допускает отнесение к категории административных правонарушений, деяний, не прошедших юридическую квалификацию и, вполне вероятно, не являющихся правонарушением вообще. Поэтому предпочтительным выглядит предложение формирования законодательного акта об административной ответственности – по аналогии с Уголовным Кодексом, регулирующим отношения, связанные с уголовной ответственностью, а не с уголовными правонарушениями.
Действующий КОАП РФ не свободен от критики и по другим основаниям. В нем, в частности, определяется административная ответственность как должностных и физических лиц, так и лиц юридических, налагаемая по принципиально другим правилам; бросается в глаза излишняя дробность составов административно-правовых составов и тенденция дальнейшего их увеличения; во многих случаях составы КОАП предусматривают административную ответственность за гражданско-правовые, финансовые и иные нарушения, защищаемые в исковом порядке, и др.
Ознакомительная версия.
