Ознакомительная версия.
Слово placebo с латыни переводится как “Я тебе угожу” и использовалось писателями, например Чосером, для обозначения неискренних слов, которые тем не менее могут утешать: “Льстецы – капелланы дьявола, которые постоянно распевают плацебо”[14]. Лишь в 1832 году слово “плацебо” перешло в разряд медицинских терминов и стало обозначать обманное и неэффективное лечение, которое все равно приносит облегчение.
Важно то, что Хейгарт понял: эффект плацебо не ограничивается исключительно шарлатанскими методами лечения, но и играет некоторую роль в действии настоящих лечебных средств. Например, приняв аспирин, пациент почувствует облегчение в основном из-за биохимического действия таблетки, однако она может принести дополнительную пользу благодаря эффекту плацебо, если пациент верит или в сам аспирин, или во врача, который его прописал. То есть настоящий лечебный препарат оказывает целительное действие главным образом благодаря самому лекарству и лишь отчасти благодаря эффекту плацебо, тогда как шарлатанское средство не предлагает ничего, кроме последнего.
Поскольку эффект плацебо вызывается уверенностью больного в лечении, Хейгарт задался вопросом, какие факторы укрепляют эту уверенность и тем самым максимально усиливают лечебное воздействие. Он пришел к выводу, что, помимо всего прочего, эффекту плацебо способствуют репутация врача, стоимость лечения и новизна применяемого метода. На протяжении всей истории многие врачи спешили укрепить свою репутацию, связывали дороговизну лечения с его действенностью и подчеркивали новизну своих методов, а значит, по-видимому, уже понимали, что такое эффект плацебо. В сущности, врачи, несомненно, втайне пользовались им столетиями, задолго до экспериментов Хейгарта. Несмотря на это, именно Хейгарт заслуживает признания как первый, кто написал об эффекте плацебо и предал его гласности.
Весь XIX век интерес к эффекту плацебо возрастал, однако лишь в 1940-х годах американский анестезиолог Генри Бичер составил программу строгих научных исследований его потенциала. Он заинтересовался эффектом плацебо в конце Второй мировой войны, когда недостаток морфина в военно-полевом госпитале вынудил его провести невероятный эксперимент. Бичер не стал лечить раненого солдата без морфина, а ввел ему физиологический раствор и сказал, что это сильное обезболивающее. На удивление, больной тут же расслабился и не выказывал никаких признаков боли, стресса или шока. Более того, когда запасы морфина снова подошли к концу, хитрый доктор обнаружил, что может повторять этот трюк с другими ранеными. Невероятно, но получалось, что эффект плацебо способен подавлять даже самые сильные боли. После войны Бичер запустил масштабную программу исследований в Гарвардской медицинской школе, что в дальнейшем вдохновило сотни других ученых по всему миру на изучение чудодейственных плацебо.
Во второй половине ХХ века исследования реакций на плацебо дали довольно-таки неожиданные результаты. В частности, вскоре стало понятно, что некоторые хорошо отработанные методы лечения помогали больным в основном благодаря эффекту плацебо. Скажем, в 1986 году исследованию подвергли пациентов, которым удаляли зубы, а затем массировали десны аппликатором, генерирующим ультразвук. Эти звуковые волны, частота которых так высока, что их уже не слышно, позволяли заметно уменьшить послеоперационный отек и боли. Без ведома больных и врачей исследователи подправили аппарат таким образом, что во время половины лечебных сеансов никакого ультразвука не генерировалось. Поскольку его никто не слышит, пациенты, не получавшие лечения, ни о чем не подозревали. Удивительно, но пациенты описывали приблизительно одинаковую степень уменьшения боли независимо от того, включен был ультразвук или выключен. Выходило, что целебное воздействие ультразвука полностью или по большей части объяснялось эффектом плацебо и слабо зависело от того, работает оборудование или нет. Если вспомнить критерии хорошего плацебо по Хейгарту, становится ясно, что ультразвуковой аппарат им прекрасно соответствует: стоматологи широко рекламировали его действенность, выглядел он дорого и был новинкой.
Еще более невероятный пример связан с операцией по перевязке внутренней грудной артерии, которую делали для облегчения болей при стенокардии. Боль появляется из-за недостатка кислорода, который, в свою очередь, вызван нарушением кровотока по суженным коронарным артериям. Предполагалось, что операция, о которой идет речь, решает проблему, блокируя внутреннюю грудную артерию, что способствует притоку крови в коронарные сосуды. Этой операции подверглись тысячи людей, и впоследствии они утверждали, что боли уменьшились и повысилась устойчивость к физической нагрузке. Однако некоторые кардиологи относились к этому методу с недоверием, поскольку вскрытия умерших больных, ранее перенесших операцию, не выявляли никаких признаков усиления кровотока в коронарных артериях. А если заметного улучшения кровотока не было, почему больным становилось лучше? Неужели облегчение симптомов вызывалось лишь эффектом плацебо? Чтобы это выяснить, кардиолог Леонард Кобб в конце 1950-х годов провел испытания, которые сегодня кажутся откровенно скандальными.
Больных стенокардией разделили на две группы: в одной делали обычную перевязку внутренней грудной артерии, а в другой – операцию-симуляцию, то есть на коже делали разрез, обнажали артерии, но больше никаких хирургических манипуляций не проводили. Важно подчеркнуть, что сами больные не знали, какую операцию им сделали – настоящую или нет, поскольку послеоперационные швы ничем не различались. Впоследствии примерно три четверти больных из обеих групп утверждали, что боли у них существенно уменьшились, а выносливость повысилась. Невероятно, однако если и настоящее, и обманное хирургическое вмешательство приводило к одинаковому успеху, значит, операция сама по себе была совершенно бессмысленной, а пациентам становилось лучше исключительно благодаря мощному эффекту плацебо. Действительно, эффект плацебо оказался так силен, что позволил больным из обеих групп снизить дозу принимаемых лекарств.
Хотя все указывает на то, что эффект плацебо служит во благо больному, важно помнить, что у него могут быть и отрицательные последствия. Представьте себе пациента, которому становится лучше благодаря реакции на плацебо от неэффективного в остальном метода лечения. Причина болезни никуда не исчезла, больному, вероятно, все еще необходимо дальнейшее лечение, однако не исключено, что из-за временного облегчения он за ним не обратится. В случае с перевязкой внутренней грудной артерии основная проблема – суженные сосуды и недостаточное снабжение тканей кислородом – у пациентов осталась, поэтому операция просто дала им ложное чувство безопасности, обманчивое ощущение, что можно больше ни о чем не беспокоиться.
До сих пор складывалось впечатление, будто эффект плацебо сводится только к снижению восприятия боли, возможно, благодаря тому, что у пациента силой воли, подкрепленной плацебо, повышается болевой порог. Такое представление не позволяет в полной мере оценить могущество и охват эффекта плацебо, который работает при самых разных недугах, в том числе при депрессии, тошноте и бессоннице. Ученые регистрировали настоящие физиологические изменения в организме, следовательно, эффект плацебо не ограничивается разумом пациента, а воздействует и непосредственно на физиологию.
Поскольку эффект плацебо может проявляться так сильно, ученые стремились выяснить, как именно он влияет на здоровье пациента. Согласно одной теории, он связан с бессознательным условным рефлексом, который называют еще павловским условным рефлексом в честь физиолога Ивана Петровича Павлова. В 1890-х годах Павлов заметил, что слюна у собак выделяется не только при виде пищи, но и при виде людей, которые обычно их кормят. Он предположил, что слюноотделение при виде пищи – это естественная реакция, или безусловный рефлекс, а при виде кормильца – реакция неестественная, условный рефлекс, вырабатывающийся только потому, что вид человека, обычно приносящего пищу, ассоциируется у животного с ее получением. Павлов задумался, не удастся ли выработать у собак и другие условные рефлексы, например реакцию на звонок перед кормлением. И в самом деле, через некоторое время у собак, которых подвергли такому обусловливанию, слюна выделялась от одного лишь звонка. О важности этой работы красноречивее всего говорит тот факт, что в 1904 году Павлов получил за нее Нобелевскую премию по физиологии и медицине.
Казалось бы, слюноотделение как условный рефлекс – совсем не то же самое, что эффект плацебо при лечении людей, однако в дальнейшем другие русские ученые показали, что условным может быть даже иммунный ответ у животного. Исследователи работали с морскими свинками: им вводили слаботоксичное вещество, которое вызывало раздражение кожи. Чтобы проверить, можно ли вызвать раздражение условным рефлексом, ученые начали слегка почесывать морских свинок перед инъекцией. Как и ожидали исследователи, вскоре простое почесывание кожи без последующего укола приводило к покраснению и отеку. Как ни поразительно, морская свинка реагировала на почесывание точно так же, как на введение токсичного вещества, – просто потому, что у нее выработался условный рефлекс, жестко связавший почесывание с последствиями укола.
Ознакомительная версия.
