Все это — абсолютно то же самое, что делал царь в Полоцке. Это авторы цикла "Летопись времен" называют «освобождением» и «помощью православию».
Никогда со стороны польского католицизма не было и миллионной доли того религиозного геноцида, какой учиняла ордынская правоверная Москва по отношению к нашему православию. Максимум, что выискали авторы программы «Летопись времен» в ряду «злодеяний католиков» (а искали усиленно и дотошно), — это сожжение иезуитами наших протестантских книг (протестантских! — подчеркиваю, а не православных). И это авторы программы порицают как «зло» и как обоснование для «московской православной нам помощи». И при этом, очевидно, «помощью нашему православию» считают полное уничтожение московитами всего православия в Полоцке, Новгороде, Пскове, Твери — со зверским убийством всего православного духовенства, с разграблением и сожжением церквей и монастырей, с вывозом всех церковных колоколов в Московию. Ну а верхом этой «братской единоверной православной помощи» авторы программы, наверно, считают устроенную Иваном Грозным свадьбу новгородского архиепископа с кобылой.
Вполне понятно, что факты московского геноцида над русским православием — сознательно замалчиваются сегодня Москвой, а вместо этого выпячивается бредовый вымысел про «злодеяния католиков». Вот, например, российский журнал «Русский Дом» (на обложке написано: «Журнал для тех, кто любит Россию! Журнал издаётся по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II») напечатал статью Ивана Мартынова, проректора Могилевского университета, которая называется «Русофобия по-белорусски». В ней автор пишет:
«Преследуемые католическим духовенством, иезуитами, фанатичной польской шляхтой, а в последствии и самим правительством Польши, обездоленные и униженные православные белорусы и украинцы в течение почти двух веков, когда входили в состав Речи Посполитой, кровью и слезами платили за свою веру, свою национальность. Православных варили в котлах, жгли на медленном огне, терзали железными когтями, сажали на спицы, травили собаками».
Это делали с нашими православными Украины, Беларуси, Твери, Пскова и Новгорода — вовсе не католики, а только и именно одни московиты, которые с нами как раз и не были одной православной веры. Это — вполне точное описание любимых зверств Ивана Грозного, который православие РПЦ Киева считал «главной ересью», ибо оно не почитало его как своего «богоцаря». Приписать азиатские зверства московитов цивилизованным католикам — это верх иезуитских ухищрений великодержавников Орды.
У Гаваньини: «он [Иван Грозный] приказал монахов, игуменов, настоятелей монастырей и прочих церковнослужителей, лишенных всего имущества, предать смерти различными способами: изрубить топорами, заколоть пиками, утопить. После этого, схватив некоего знатного мужа по имени Федор Сырков, он приказал привести к себе в лагерь, расположенный в полумиле от Новгорода …И тотчас он приказал схватить его и погрузить его ноги до колен в медный котел с кипящей водой и варить до тех пор, пока не укажет все свои сокровища; а был он очень богат и за свой счет основал и построил двенадцать монастырей».
При этом я не знаю ни одного примера, чтобы католики-беларусы (коих у нас было 38 % населения территории нынешней Беларуси в период ВКЛ, согласно «Атласу истории Беларуси» (Минск, Издательский центр БГУ, 2005, стр. 15)) — варили бы в котлах православных униатов-беларусов РПЦ Киева (коих было 39 %). Бред невообразимый: мало того, что беларусы варят беларусов — так еще и католики варят униатов. Зачем? Иван Мартынов по своему незнанию (простительному только первокласснику, но не проректору университета) нашел нас, униатов, «православными РПЦ Москвы», хотя у нас наша униатская вера была запрещена указом царя только в 1839 году.
Еще у нас, согласно «Атласу» БГУ, жило по вере 4 % русских староверов, 1,5 % протестантов, 10 % иудеев, 1 % мусульман, 6,5 % православных РПЦ Москвы. Вот может быть именно их последних у нас католики «варили в котлах, жгли на медленном огне, терзали железными когтями, сажали на спицы, травили собаками»? Но почему такая избирательность — ведь под рукой 10 % нашего населения иудеев — чего их-то у нас никто не варил в кастрюлях? И русских староверов никто не трогал, и протестантов, и мусульман.
Ответ прост: это ложь.
Только и именно одна Московская вера занималась массовым уничтожением всех иноверцев: иудеев, православных РПЦ Киева (с 1596 — униатов), католиков, протестантов, староверов. И только мусульман не трогала, так как Московская вера была в Орде едина с исламом (т. н. «правоверие») — ни одного религиозного конфликта в Орде не было.
А вот ВКЛ-Беларусь отличалась от Орды-Московии как раз толерантностью: у нас никого не преследовали из-за вероисповедания. Ибо у нас не было ордынских представлений Московской веры о том, что «монарх является богом», эдаким египетским фараоном для своих рабов. Такая вера была возможна только в рабской Орде, где селяне были закрепощены в рабство, отсюда и московское название «крестьянин» — как «христианин», мол, раб не землевладельца, а раб бога-землевладельца: впервые «крестианами» стали именоваться рабы-селяне государя Москвы. У нас же власть никто не олицетворял с богом, поэтому рядом стояли костелы, церкви, синагоги — и никто не порывался «варить сограждан иной веры в котлах». МЕНТАЛИТЕТ у нас был иной, чем у восточного соседа. Знаменитая беларуская толерантность. Полная противоположность менталитету Москвы.
альтернатива
Итак, с чего началась эта резня москово-татарами русских земель? С того, что в 1569 году Иван Грозный узнал, что новгородцы, псковичи и тверяки крайне хотят тоже войти в Речь Посполитую — в единое государство поляков, литвинов-беларусов и русинов-украинцев. Авторы цикла абсолютно игнорируют этот факт, настаивая, что будто бы Уния была для нас «польским игом», «мы стали рабами Польши». Но с какой же стати Новгород, Псков и Тверь тоже дружно захотели стать «рабами Польши»? Очевидно, что они хотели тоже войти в Речь Посполитую, ЧТОБЫ НЕ СТАТЬ РАБАМИ МОСКВЫ И ОРДЫ.
Напомню, авторы цикла потому назвали московскую оккупацию Полоцка «освобождением», что, дескать, «возникла возможность объединения всех древне-русских земель в едином государстве». Тот факт, что при этом огромные русские земли Твери, Пскова и Новгорода хотели объединяться вовсе не с Московией-Ордой, а с литовско-русско-польским государством, — они игнорируют.
На самом деле тут важнейшая историческая альтернатива: если бы Тверь, Псков и Новгород не были разгромлены московитами и татарами и успели войти в Речь Посполитую, то она собрала бы уже все РУССКИЕ земли. Ибо Московия никакой «Русью» не являлась: у Руси должна быть русская вера РПЦ Киева, с которой Москва-то как раз и воевала. Как можно воевать против русской веры, уничтожать русское духовенство и при этом считаться какой-то «Русью» (еще и «православной») — уму не постижимо. Москва — это Орда, а не Русь.
Речь Посполитая с огромными русскими землями Твери, Пскова и Новгорода была бы уже совсем другим государством: без польского доминирования. При этом, как считают историки, в Новгороде и Пскове тогда уже был сформирован свой особый новгородский этнос, равный в ряду литвинов (беларусов) и русинов (украинцев). Он продолжил бы существовать с сохранением государственности Новгорода (что и предусматривал федерализм Речи Посполитой), так что сегодня там существовала бы самостоятельная славянская нация и страна.
Московия была поработителем Руси, и неудивительно, что именно в ходе описанной выше оккупации и разорения Новгорода у русских возникла легенда о граде Китеже. Как писал Лев Гумилев в книге «От Руси до России», согласно легенде, сей град ушел под воду от ига московитов (а вовсе не татар!) — и вернется к свету, только когда Русь сбросит власть Московии.
Менталитет раба власти
Сам народ Московии — не являлся по своему менталитету русским народом и кардинально отличался от населения Новгорода, Пскова, Твери и от русинов-украинцев. (Не говоря уже о литвинах-беларусах, которые никогда не были Русью, а всегда были Литвой — Литвой были и кривичи Смоленска, Брянска, Курска, а «русинами» считались только те этнические литвины, кто был Киевской веры; равно «поляками» называли литвинов-католиков.) У жителей Руси всегда был свободный характер и традиции демократии: князей выбирали, а Новгородское, Полоцкое и Псковское Государства были республиками, а не монархиями. А вот в Москве жил совсем иной народ, который всегда тяготился ментально к Орде и восточным сатрапиям.
Читаем у Александра Гваньини:
«В конце концов, все — как вельможи, так и чиновники, как люди светского сословия, так и духовного, — официально признают, что воля государева есть воля Божья и, что бы государь ни совершил, хотя бы и ошибочное, он совершил по воле Божьей. Поэтому они даже верят, что он — ключник и постельничий Бога и исполнитель его воли. Почему и сам государь, если когда-нибудь к нему доходят просьбы советников о чем-нибудь полезном, обычно отвечает: «Сделаю, если Богу будет угодно или Бог повелит». Также если о чем-нибудь неизвестном или сомнительном спросить московитов, то все они обычно отвечают: «Про то ведает Бог или великий князь», или: «Так угодно Богу и великому государю».
