Нужно отметить, что теоретические построения Савранского так и не были опровергнуты — иными словами, теория эта при всем ее, казалось бы, противоречии с позднейшими исследованиями в области физики многомирий, не была, тем не менее, окончательно ни верифицирована, ни фальсифицирована. Рецензенты не нашли ни явных логических, гносеологических, математических и каких бы то ни было иных ошибок в текстах Савранского, опубликованных в Physical Rev. Lett. «Внутреннее совершенство» (или, попросту, красоту) этой теории признавали и рецензенты.
В связи с этим необходимо сказать несколько слов о явлении, которое существовало в науке всегда, а в последние десятилетия, в связи с развитием многомировой метанауки должно быть рассмотрено под иным углом зрения, чем в прежние годы. Я имею в виду альтернативные теории, одной из которых является теория просветов Савранского. Идеи и теории, противоречившие «общепринятым», — явление весьма распространенное. Сколько было предложено (и до сих пор предлагается) теорий тяготения, отличных от ОТО! Сколько было предложено космологических идей, схем, теорий и моделей, не связанных с явлением хаотической инфляции, которая считается в современной физике общепринятой! Именно общепринятой, а не правильной, хотя физики, изучающие хаотическую инфляцию, считают эту теорию именно правильной, поскольку она и только она подтверждается многочисленными наблюдательными данными о космологическом расширении, неоднородностям микроволнового фона, реликтовому гравитационному излучению и так далее. Многочисленные альтернативные теории возникают потому, что ни одна теория, даже обладающая «внутренним совершенством» и «внешним обоснованием», не может претендовать на истину в последней инстанции — опровергнуть теорию может один-единственный эксперимент, который она должна, но не может объяснить, а доказательства полной правильности теории не существует, поскольку никто не знает, какой наблюдательный или экспериментальный результат в будущем сможет или продолжить цепочку подтверждений теории, или станет ее могильным камнем, как уже бывало в истории физики. Альтернативные теории находят питательную среду именно в этом обстоятельстве, естественно связанном с развитием любой научной парадигмы. Разумеется, когда речь идет о единственном эксперименте, способном опровергнуть теорию, это относится и к теориям альтернативным, и в подавляющем большинстве случаев наблюдения и (или) эксперимент именно так с альтернативными теориями и обходятся. Однако существует некоторое количество альтернативных теорий, которые так и не были опровергнуты наблюдениями (чаще всего в силу недостаточной чувствительности аппаратуры) и (или) экспериментами (чаще всего в силу того, что не находилось энтузиастов, пожелавших такие эксперименты поставить). В физике многомирий тоже, конечно, накопилось немало альтернативных идей, теорий и представлений, не опровергнутых, но и не подтвержденных. Мне представляется, что, по крайней мере, в некоторых отброшенных на обочину теориях содержится зерно для развития будущих исследований.
Это относится и к теории просветов Савранского. Ошибочность его теории так и не доказана, а справедливость не подтверждена — в физике многомирий просто не оказалось необходимости в связывающих поверхностях типа просветов Савранского. Взаимодействия альтерверсов (в частности, ветвления и склейки) описываются без привлечения дополнительных предположений о разделительных пространствах п-1 измерений. Практика работы с многомириями, развитая в последние годы, также не обнаружила таких просветов, и все это, казалось бы, ставит крест на существовании разделительных пространств. Однако следует отметить, что в этом (и не только в этом) случае физики оказываются в тисках психологической инерции. Согласно восьмой теореме Волкова (о которой мы поговорим в дальнейшем), в бесконечном множестве многомирий реализуются и такие, которые не были и, возможно, никогда не будут обнаружены, но не содержат внутренних противоречий и уже по этой причине имеют не только право на существование, но и необходимо существуют.
Теория считается правильной, если ее можно верифицировать и фальсифицировать, но современная многомировая метанаука не утверждает, что теория неверна, если ее невозможно ни фальсифицировать, ни верифицировать. В этом случае теорию можно подвергнуть фальсификации и верификации в каком-то из бесконечного числа многомирий.
Можно ввести ограничение — постулат о том, что теория считается справедливой лишь в ситуации «здесь и сейчас»: в нашем альтерверсе (более конкретно — в нашей РОР). Большинство физиков придерживается именно такой позиции, исходя из экономии мышления (бритвы Оккама), что, в свою очередь, противоречит эвереттике как многомировой метанауке, где главенствует принцип Амакко (Лебедев, 2000) об умножении сущностей.
Не вдаваясь в обсуждение этого достаточно сложного гносеологического вопроса, которому можно посвятить немало страниц (что и было неоднократно сделано, см. напр., Haero, Vojol & Chang, 2054), вернусь к теории просветов Савранского и других якобы ошибочных теорий, которые, однако, сыграли важную роль в развитии физики многомирия.
В биографической литературе о Савранском существуют, как и в описании других историй, связанных с многомировой физикой, свои апокрифы, в одном из которых читаем, как сам Савранский объяснял идею «просвета» девушке (Юлии), ради счастья которой он, как утверждает апокриф, пожертвовал собственной жизнью.[12]
«— Да, — сказал он, — множество вселенных, о которых мы ничего не знаем… Все эти миллиарды вселенных реально существуют, они здесь, в нас самих, потому что наше сознание выбирает, в каком из миров окажется в следующее мгновение, понимаете?
— Ага, — сказала я, дотронувшись до тарелочки с плюшкой: может, действительно, съесть и оказаться в такой вселенной, где… Где — что? Все давно прошло, и я не хочу, чтобы вернулось. — Если я сама выбираю себе мир, то почему всегда выбираю неправильно? Почему — не самый лучший?
— К этому я и подвожу, — сказал он и положил свою ладонь мне на руку. Ладонь была теплая и легкая, я могла скинуть ее, могла сказать ему, что он не должен… Но почему-то я не сумела пошевелить даже пальцем, и не захотела, моей руке оказалось уютно в его ладони, будто в пришедшейся впору варежке.
— Это физика, понимаете, Юля?.. Наше сознание выбирает мир, а на что мы всегда ориентированы? На поиск нашей второй половинки! На выбор счастья в жизни. Вот и выбираем. А на самом деле… Когда я предложил гипотезу просвета, было столько споров…
— Гипотезу просвета? — повторила я. Странное сочетание слов. Как формула тени.
— Ах, это, — сказал он. — Сокращение. Пространство световых квантов, так я его назвал. Потому что там нет ничего, кроме фотонов и иных частиц с нулевой массой покоя. Просвет — двумерное пространство, отделяющее каждую ветвь мироздания от соседней. Один выбор от другого. Иначе все вмиг смешалось бы, и выбор оказался бы попросту невозможен. Как смешиваются жидкости, если между ними нет преграды, так и ветви многомирия врастали бы одна в другую, не будь разделяющего их пространства.»
Далее коллега Савранского Игорь Гольцев (апокрифическая личность, на самом деле у Савранского не было ни коллег, ни знакомых с такой фамилией) объясняет смысл просвета:
«— Не во Вселенной, Юлия. В Многомирии. Вы думаете, тайфун в Канзасе — он в нашей Америке, той, что за океаном? Нет-нет, это в какой-то другой ветви мироздания. И звезда… как вы ее назвали… Альциор? Нет такой звезды в нашей Вселенной, она тоже в другой ветви, но это не мешает вам быть единым целым. Я бы никогда не смог найти эти решения, если бы не главная идея Стана — о просвете. Он говорил вам? Двумерное пространство, облегающее каждый из миров, как перчатка облегает ладонь. Пространство, соединяющее миры и разъединяющее их. Если бы не просвет, все ветви перепутались бы друг с другом, как лианы в тропическом лесу. Мы жили бы в мире хаоса, где все наши решения реализовывались бы на наших глазах и взаимодействовали друг с другом. Физически это похоже на кошмар бесконечностей. Вы, наверно, не знаете, но у физиков в конце девятнадцатого века была, как им казалось, нерешаемая проблема — бесконечности в ультрафиолетовой части спектра черного тела, из-за этого покончил с собой Больцман, не выдержал противоречия. А в середине прошлого века возник другой кошмар — бесконечности, от которых невозможно было избавиться в квантовой механике. И если бы не идея Стана о просвете, о двумерной оболочке, своеобразной коре, в которую одеты ветви мироздания, то физика многомирия сейчас…»
Существенны два момента, упомянутые в апокрифе. Первый: идея о том, что миры (альтерверсы) не могли бы существовать раздельно, если бы не были отделены друг от друга пространством с меньшим числом измерений (просветом). Второй: «кошмар бесконечности», от которого пространства просветов, по мысли Савранского, могли физику избавить. Мы видим, насколько правильные соображения переплетаются с неверными, когда наука находится перед необходимостью ломки сложившихся представлений. В принципе, оба соображения Савранского оказались ошибочными, но именно они сделали для физики многомирия больше, чем многие правильные работы того времени — правильные по форме, ни не приближавшие многомировую метанауку к современному состоянию.
