Ознакомительная версия.
Список глаголов с прямым объектом в дательном падеже, может быть расширен каузативными глаголами, образованными от нейтральных при помощи каузативных суффиксов, т.е. требующих не просто одушевленный, но вовлеченный в действие объект, как например ծիծաղեցնել, զայրացնել, զարմացնել [цицахецнел, зайрацнел, зармацнел] «рассмешить, рассердить, удивить».
Как справедливо замечает М. Абегян, в современном армянском языке наблюдаются колебания в выборе дательного падежа (персонификация животных и неодушевленных объектов) или именительного падежа (деперсонификация лиц) (Абегян, 1965,с.442 – 443).
Имя с препозитивным неопределенным артиклем или с неопределенными местоимениями. Можно констатировать, что колебания особенно часто наблюдаются при употреблении имен с неопределенными местоимениями и препозитивным неопределенным артиклем.
Прежде чем рассмотреть эту группу имен с точки зрения их оформления в роли объекта важно определить их статус. Е.В.Падучева разделяет неопределенные местоимения на три класса, называя их местоимениями неизвестности, т.е. неопределенными для говорящего (на -то), слабоопределенными (на -кое, не-, а также один) и нереферентными экзистенциальными (на -нибудь,-либо) (Падучева, 2004, с. 210). Анализируя употребление имен с неопределенными местоимениями в армянском языке можно придти к выводу, что у них похожий референциальный статус. Но на материале армянского языка видно еще и следующее: ни одно имя, дополненное любым из неопределенных местоимений не является нереферентным в той степени, или в том смысле, в каком нереферентно общее имя. В частности, общее имя, т.е. имя без артикля или неопределенного местоимения еще не может считаться полноправным существительным хотя бы потому, что оно не способно склоняться.
А.Г. Мурадян, сопоставляя категорию определенности / неопределенности и употребление артикля в армянском и французском языках, находит, что в современном армянском языке категория определенности нейтрализуется в родительном, отложительном, творительном и предложном падежах, так как в этих падежных формах встречаются уже упоминавшиеся существительные и они воспринимаются, как определенные, и только в единственном числе неопределенность маркируется при помощи препозитивного неопределенного артикля (Мурадян, 1986,с 13 – 14). Скорее всего А.Г. Мурадян имеет в виду не реальное упоминание того или иного существительного, а явление пресуппозиции, т.е. общие фоновые знания говорящих, обеспечивающие однозначную идентификацию референта. Для нас важно, что этим своим замечанием автор показывает, что близко подошла к тому, чтобы считать способность к склонению субстантивообразующим фактором и что склоняемость говорит о превращении слова в определенное (или хотя бы референтное) существительное.
В настоящей работе мы объединяем неопределенный препозитивный артикль и неопределенные местоимения в одну группу, потому что их различия не существенны для выявления особенностей оформления прямого объекта, но для нас существенно различать имя без артикля, которое мы считаем недосуществительным, и референтное, хотя и неопределенное существительное. Поясним лишь, почему мы считаем, что неопределенные местоимения делают имя референтным. Заметим, что разделение на классы по референтности производится исходя из ситуации коммуникации: 1) слабоопределенные местоимения (неопределенный препозитивный артикль) это те, которые указывают на осведомленность говорящего и на неизвестность для слушающего (по мнению говорящего); 2) местоимения неизвестности (для говорящего) содержат частицу -то, восходящую к указательному элементу и ассоциирующуюся со вторым лицом; 3) экзистенциальные местоимения это те, которые по мнению исследователя нереферентны для говорящих, так как сфера их референции выходит за пределы наличной ситуации общения, включающей только говорящего и адресата. Если принимать во внимание и третьих лиц, тогда неверно было бы считать абсолютно нереферентными местоимения, отсылающие к «кому-нибудь, кому-либо, кому бы то ни было».
Таким образом, для нашего исследования, проводимого на материале армянского языка, более значительным является различение немаркированного общего имени и неопределенного имени с препозитивным неопределенным артиклем или числительным или с одним из неопределенных местоимений, чем поиск их референциальной идентификации.
Возвращаясь к проблеме оформления прямого объекта в современном армянском языке, попытаемся разобраться в тенденциях употребления в этой функции дательного или именительного падежа имен с неопределенными местоимениями.
Названия вещей и животных, употребляясь с неопределенными местоимениями (или неопределенным препозитивным артиклем)обычно не персонифицируются и в роли объекта принимают форму именительного падежа.
Названия лиц в функции прямого объекта оформляются дательным падежом, когда они следуют за глаголом и именительным, когда предшествуют глаголу. Например, Բերեց մի պստիկ հինգ տարեկան աղջկա նստեցրեց մեջտեղը: [Берец ми пстик хинг тарекан ахчка нстецрец мечтехэ.] «Привел (одну) маленькую пятилетнюю девочку усадил в середину» (Прошян). Здесь объект оказался между двумя глаголами привел и усадил, но следование за первым глаголом (привел) уже определило персонифицированность объекта, по-видимому по признаку большей синтаксической самостоятельности, чем при предшествовании глаголу. Ср. еще: Նա մի երեխա էր փնտրում, որ ջրի ուղարկի: [На ми ереха эр пнтрум, вор джри ухарки] «Он (одного) ребенка искал, чтобы послать за водой» и Ինչպե՞ս կարող է այդ ատյանը դատել որևէ քահանայի, վարդապետի, երբ … Քրիստոս շաբաթ օրը բժշկում է մի կաղի, մի դիվահարի: [инчпес карох э айт атянэ дател воревэ к’аханайи, варт’апети, ерп’ … к’ристос шап’ат’ орэ бжшкум э ми кахи, ми дивахари] «Как может этот суд осудить какого-то священника, архимандрита, когда Христос в субботний день лечит (одного) хромого, (одного) припадочного?».
Подведем итоги. Анализ типичных контекстов, в которых обычно рассматривается действие категории лица/не-лица в армянском языке позволяет увидеть ряд закономерностей персонифицированного склонения названий вещей и животных и де-персонифицированного склонения названий лиц. На основе выявленных закономерностей можно сформулировать следующие положения.
Имя без артикля (общее имя, не имеющее референции, но выражающее некое свойство), будь то названием лица, вещи или животного в роли прямого объекта ставится в форме именительного падежа и обязательно предшествует глаголу, т.е. является синтаксически несамостоятельным, хотя и оказывается под ударением.
Названия лиц в функции объекта оформляются дательным падежом, когда они употребляются с определенным артиклем.Акогда названия лиц употребляются с неопределенными местоимениями (или с неопределенным артиклем) то принимают форму дательного падежа, когда следуют за глаголом и форму именительного падежа, когда предшествуют глаголу.
Названия животных склоняются как неодушевленные предметы и получают в функции объекта форму именительного падежа, когда они употребляются с неопределенными местоимениями и предшествуют глаголу, и возможно, форму дательного падежа, когда следуют за глаголом15. Когда названия животных употребляются с определенным артиклем, то выбор падежной формы объекта остается за говорящим. Он может руководствоваться либо стилистическими соображениями, либо собственным эмоциональным отношением, при этом учитывая семантику глагола.
Названия неодушевленных предметов в функции объекта всегда имеют форму именительного падежа, кроме тех случаев, когда семантика глагола требует наличие одушевленного объекта, сознательно (по М. Абегяну) участвующего в действии, выраженном этим глаголом. Типичные контексты для персонификации неодушевленных предметов – как правило, пословицы, поговорки, басни, сказки, детская литература, поэзия.
Литература
Абегян М.Х. Теория армянского языка. Ереван: Митк, 1965. 699 с. (на арм. яз.).
Джаукян Г.Б. Основы теории современного армянского языка. Ереван: Изд-во Академии Наук Армянской ССР, 1974 (на арм. яз.).
Джаукян Г.Б., Хлгатян Ф.О. Армянский язык. Общие сведения. Стилистика. Ереван: Луйс, 1976.
Иванов Вяч.Вс. Сравнительно-исторический анализ категории определенности – неопределенности в славянских, балтийских и древнебалканских языках в свете индоевропеистики и ностратики // Категория определенности – неопределенности в славянских и балканских языках.М.: Наука, 1979. С. 11 – 64.
Климов Г.А. Очерк общей теории эргативности. М.: Наука, 1973.
Леонтьев А.А. Предмет лингводидактики глазами филолога и методиста // Человек. Сознание. Коммуникация. Интернет. Варшава: Институт русистики (Варшавский университет), 2004. C. 13 – 18.
Ознакомительная версия.
