Помимо того Иосиф сообщает о замечательной природе одного потока между Аркеей и Рафанеей, городами Сирии, который буквально переполняет русло в субботний день, а затем высыхает, пропадая на шесть остальных дней недели, видимо потому, что ключи закрываются; а потом на седьмой день поток возвращается к прежнему изобилию вод по неизвестным причинам. Местные жители дали ему имя – «река Субботы», потому что иудеи празднуют ее как седьмой день недели. Также Евангелие свидетельствует о некоем овечьем пруде; в который кто бы ни вступил, после того как Ангел замутит в нем воду, излечится от любой болезни.[75]
Есть еще описание, что в Ионии, на территории городка Эллис, у селения Гераклея, на берегу реки Киферон был источник, посвященный нимфам, из которого каждый больной, окунувшийся в него, выходил совершенно здоровым. Павсаний рассказывает, что на горе Ликей, в Аркадии, есть источник, названный Агрий,[76] куда шел жрец Юпитера после жертвоприношения, держа в руке дубовую ветвь, которую он окунал в воду источника во время сильной засухи, и в то время, когда он набалтывал воду, оттуда выходили испарения, поднимаясь в воздух, образуя облака, которые покрывали все небо и превращались затем в обильный дождь, поящий всю землю. Среди многих других авторов Руф, врач из Эфеса, замечательно описывает захватывающие вещи о чудесах воды, и, насколько мне известно, они не списаны у других авторов.
Теперь остается сказать о воздухе. Это жизненный дух, пронизывающий все существа, дающий им жизнь и существование, связывающий, приводящий в движение и наполняющий их.[77] Вот почему еврейские ученые не помещают его среди элементов, но рассматривают его как медиум, или клей, связующий все вещи, и как звучащий дух мирового орудия. Он получает влияние непосредственно от небесных тел и сообщает его остальным элементам, а также составам тел. Также он получает от них и удерживает, будто в божественном зеркале, отпечатки (species) всех вещей, как естественных, так и искусственных, и любые виды высказываний и сохраняет их. И неся их с собой, и входя в тела людей и прочих живых существ через поры, вызывает впечатления о таковых, и когда они спят, и когда бодрствуют, и доставляет материал для всевозможных странных снов и предвидений.
Поэтому и говорят, что человек, проходя в том месте, где было совершено убийство или находится недавно захороненное тело, испытывает страх и испуг, поскольку воздух в таком месте полон ужасными картинами этого злодейства и наполняет ими же прохожего, чем и вызывает беспокойство и страх. Ибо все, что производит неожиданное впечатление, удивительно. Вот почему многие философы считали, что воздух есть причина снов и иных впечатлений разума. Он делает это, сообщая образы, или подобия, или виды, исходящие от предметов и высказываний и множащиеся в воздухе, сначала чувствам, затем воображению, и душа того, кто получает их, будучи свободной от забот и не творя помех, сталкивается с таковыми видами и узнает о них. И несмотря на то, что они сообщают чувствам людей и других живых существ прежде всего о своей собственной природе, они все же могут доставлять и некоторые впечатления с небес. В то время пока они находятся в воздухе, благодаря ему, а также способности и предрасположению того, кто их получает, одно может передаваться чувствам более, чем другое. И, таким образом, человек может естественно и без какого-либо суеверия, без помощи какого-либо духа, сообщаться мыслью с другим человеком на любом расстоянии, хотя и не в состоянии точно определить время, когда это происходит. Но обязательно в течение двадцати четырех часов. И я лично знаю, как это делается, и делал это сам. А прежде делал и знал, как это должно быть, аббат Тритемий. Плотин нам доказывает и учит способу, которым вещи духовные и телесные производят некоторые картины (виды) благодаря влиянию тел на тела; они укрепляются в воздухе, проявляются и являются нашему зрению и прочим чувствам с помощью света. Так мы видим движение, когда дует полуденный ветер, а воздух конденсируется в маленькие облака, в которых отражаются, словно в зеркале, удаленные замки, горы, лошади, люди и иное, что, стоит облакам проплыть дальше, развеивается; и, как показал Аристотель в работе «О метеорах», радуга формируется в воздушном облаке точно в зеркальном отображении. И Альберт говорит, что виды тел могут легко формироваться в воздухе, который влажен, тем же способом, как изображения вещей в зеркалах. Аристотель рассказывает, что с одним человеком из-за слабого зрения бывало так: воздух рядом с ним служил зеркалом и обозреваемое отражалось таким образом, что он не мог разобраться и полагал, будто его тень забегает вперед, а свою голову видел перед собой – в том направлении, куда шел. Тем же способом получаются все виды очень удаленных картин в воздухе, чего хотят добиться с помощью некоторых зеркал, чтобы невежды, стоящие в стороне от них, верили, будто видят фигуры демонов и духов, хотя последние всего лишь похожая картина, лишенная всякой жизни. Известно, что в темноте, когда остается лишь маленькое отверстие для лучей солнца на подставленной к нему белой бумаге или зеркале, видят все, что солнце освещает и что совершается снаружи.
Существует еще более примечательное чудо, когда кто-либо, написав портреты или несколько слов, выставляет их ночью определенным способом в хорошую погоду при полнолунии, а кто-либо другой, поставленный об этом в известность, может видеть и читать в окружности или в круге луны картины, поднявшиеся и размножающиеся в воздухе. Это помогает сообщать новости из осажденных городов и мест. Таков секрет, которым прежде владел Пифагор и который сегодня знают лишь некоторые, насколько мне это известно.
Итак, все эти вещи и большое количество других, более значительных, основаны на природе воздуха, и выводят их принципы и причины из математики и оптики. И подобно тому, как отражается видимое, может отражаться слышимое, что и подтверждается эхом. Но существуют еще более тайные искусства, благодаря которым, например, некто может слышать и понимать на весьма удаленном расстоянии то, что говорит или даже шепчет другой человек.
Из воздуха еще происходят ветры, которые есть не что иное, как взволнованный и возбужденный воздух. Существует четыре главных ветра, которые дуют с четырех сторон света; а именно: Нот – с юга, Борей – с севера, Зефир – с запада, и Аполеот, или Эвр, – с востока; о них говорится в стихах Понтануса:[78]
С юга Борей, а с севера Нот Олимп овевают,
С запада веет Зефир, и Эвр с востока стремится.
Нот – южный ветер, туманный, более теплый, болезненный. Иероним называет его дворецким дождя. Овидий описывает его так:
…И Нот на влажных выносится крыльях, —
Лик устрашающий скрыт под смольно-черным туманом,
Влагой брада тяжела, по сединам потоки струятся,
И облака на челе; и крылья и грудь его в каплях.
Но Борей, в противоположность Ноту, – ветер севера, сильный и шумный, он гонит облака, возвращая воздуху покой, и морозит воду. Овидий так говорит о нем:
Вторгся ужасный Борей; ему супротивные земли
Влажны всегда от туманов сырых и дождливого Австра.
И в другом месте:
Сам он трезубцем своим о землю ударил. Она же
Дрогнула вся и воде на свободу открыла дорогу.
И по широким полям, разливаясь, несутся потоки;
Вместе с хлебами несут деревья, людей и животных,
Тащат дома и все, что в домах, со святынями вместе.
Ежель остался дом, устоял пред такою бедою
Неповрежденный, то все ж он затоплен водою высокой.
И уже скрыты от глаз погруженные доверху башни.
Зефир, который также называется Фавониус, – ветер очень легкий, дует с запада; он нежен, прохладен и влажен, смягчает суровость зим, производя все травы и цветы.
Эвр – противоположный ему восточный ветер, называющийся еще Субсолер и Аполеот; он влажный, туманный и хищный. Об одном из них Овидий говорит следующее:
Вечно стояла весна; приятный, прохладным дыханьем
Ласково нежил Зефир цветы, не знавшие сева.
Боле того: урожай без распашки земля приносила;
Не отдыхая, поля золотились в тяжелых колосьях,
Реки текли молока, струились и нектара реки,
Капал и мед золотой, сочась из зеленого дуба.[79]
Глава седьмая
О родах смешений, о том, как они соотносятся с элементами, а также об отношениях самих элементов к душе, чувствам и настроению людей
За четырьмя простыми элементами следуют четыре рода совершенных составных тел: камни, металлы, растения и животные. И хотя для их составления служат все элементы, каждый состав тем не менее следует одному особому доминирующему элементу и больше придерживается его свойств. Так, все камни земляные, ибо они тяжелы и стремятся вниз, и сухость столь сильно доминирует в них, что невозможно сделать их жидкими. Металлы же водные и плавятся, как это признают физики; согласны с ними и химики, поскольку им удавалось получать из металлов вязкую воду или жидкое живое серебро. А растения настолько близки воздуху, что в его отсутствие не могут произвести ни одной почки, ни вырасти. Так же все животные:
