Многие научные исследования последних лет подчеркивают важнейшую роль определенных фундаментальных космологических постоянных: если бы у них были даже чуть-чуть другие значения, это привело бы к серьезным последствиям с точки зрения существования человека[153]. Для читателей с некоторой научной подготовкой приведу примеры тонкой настройки фундаментальных космологических постоянных.
1. Если бы постоянная сильного взаимодействия была немного меньше, единственным химическим элементом во Вселенной был бы водород. Поскольку эволюция жизни в известном нам виде фундаментально зависит от химических свойств углерода, жизнь не могла бы возникнуть, если бы часть водорода не превратилась в углерод в результате термоядерного синтеза. С другой стороны, если бы константа сильного взаимодействия была чуть-чуть больше (хотя бы всего на два процента), водород сразу преобразовывался бы в гелий, а в результате не могли бы сформироваться долгоживущие звезды. А без таких звезд возникновение жизни было бы невозможно.
2. Если бы постоянная слабого взаимодействия была немного меньше, на ранних этапах существования Вселенной не возник бы водород. Следовательно, не образовалось бы никаких звезд, а поскольку составляющие биохимических молекул – углерод, азот и кислород – формируются в недрах звезд, а не возникли при Большом взрыве, в такой Вселенной не было никаких органических соединений. А будь она немного больше, сверхновые не могли бы извергать тяжелые элементы, необходимые для жизни. В любом случае жизнь в привычном нам виде не возникла бы.
3. Если бы электромагнитная постоянная тонкой структуры была немного больше, тепла звезд не хватало бы, чтобы согревать планеты до температуры, достаточной для поддержания жизни в привычном нам виде. Если бы она была меньше, звезды сгорали бы очень быстро, и жизнь на этих планетах не успела бы зародиться.
4. Если бы гравитационная постоянная была немного меньше, звезды и планеты не сформировались бы, поскольку для слипания составляющего их материала нужна гравитация. Если бы гравитация была сильнее, звезды, сформированные таким образом, опять же выгорали бы слишком быстро для развития жизни.
Короче говоря, если бы значения некоторых фундаментальных постоянных во Вселенной были немного иными, жизнь оказалась бы невозможной. Без углерода, кислорода и азота не было бы и жизни во Вселенной – ни яблок, ни людей.
Однако же мы живем во Вселенной, где есть и яблоки, и люди, способные испечь из них пирог. Современная космология помогает нам понять, что существование яблок и людей, о котором мы даже не задумываемся, на самом деле просто фантастика! Простой акт изготовления пирога с яблоками куда чудеснее, чем казалось многим из нас!
Понятие «тонкой настройки» в современной космологии общепринято. Но что же оно значит? Может статься, что и ничего. Возможно, существуют сонмы Вселенных – и все остальные голы и бесплодны. А мы просто живем в такой, где жизнь возможна. Нам выпал счастливый билет, и вот мы здесь. Так уж все устроено. Однако шансы возникновения Вселенной, где возможна жизнь, ничтожно, просто невообразимо малы. То, что жизнь крайне маловероятна, заставляет задуматься, удовлетворит ли нас подобное объяснение. Как заметил когда-то Фримен Дайсон, «Чем больше я исследую Вселенную и изучаю подробности ее архитектуры, тем больше нахожу свидетельств, что Вселенная в каком-то смысле предчувствовала наше появление»[154]. И Дайсон в этом не одинок. Английский астроном Фред Хойл был печально знаменит враждебным отношением к идее происхождения Вселенной – он боялся, что в этом видится что-то «религиозное». Тем не менее он ясно давал понять, что в устройстве Вселенной есть что-то странное:
Здравый смысл подсказывает, что суперинтеллект шутил шутки с физикой, равно как и с химией и биологией, и что в природе нет слепых сил, о которых стоило бы говорить. Числа, которые можно вывести из фактов, представляются мне такими убедительными, что подобный вывод практически невозможно подвергнуть сомнению[155].
Как же отвечает на подобные замечания теист вроде меня? Во-первых, поясню, что эти наблюдения ничего не доказывают. Однако, как подчеркивали философы науки, в частности, Чарльз Пирс, цель научного обоснования – это в числе прочего поместить неожиданные наблюдения в контекст, в котором они уже не будут казаться неожиданными и станут, вероятно, даже предсказуемыми. Как я подчеркивал на протяжении всей книги, христианство дает нам общую картину – призму, благодаря которой все видится отчетливее. А если христианство верно понимает, что такое Бог, именно этого и стоило бы ожидать.
Критики креационизма. Стивен Хокинг и Лоуренс Краусс
Что же скажут в ответ противники идеи божественного сотворения мира? В этом разделе мы рассмотрим две недавние авторитетные работы ведущих ученых, которые доказывают, что современное научное мышление позволяет нам вовсе отказаться от идеи Бога. Эти две книги я выбрал, поскольку они вызвали особый общественно-культурный резонанс, судя по объемам продаж и отзывам в печати и других СМИ.
Стивен Хокинг – один из величайших физиков-теоретиков современности и к тому же обладает редким даром популяризатора науки. Самая известная его книга – «Краткая история времени» («A Brief History of Time», 1988) – возглавляла список бестселлеров по версии британской газеты «Sunday Times» рекордно долго – в течение целых 237 недель. В 2010 году Хокинг в соавторстве с американским физиком Леонардом Млодиновым написал книгу «Высший замысел» («The Grand Design»)[156] – интереснейший обзор единых теорий поля и теорий суперструн под аккомпанемент крайне субъективного ворчания в отступлениях философского и теологического толка. Эта книга вызвала интерес журналистов в основном благодаря смелым утверждениям, что наука может обойтись без избыточной гипотезы о Боге (кто писал эти отступления, сам Хокинг или Млодинов, выяснить невозможно). Как пишут авторы, «Нет необходимости призывать на помощь Бога, чтобы он поджег фитиль и дал начало развитию Вселенной» (здесь и далее пер. М. Кононова). Фраза очень яркая, о ней заговорили. Но что имели в виду ученые? Что это за фитиль такой, который нужно поджечь, чтобы «дать начало развитию Вселенной»? И если его поджег не Бог, то кто или что? В сущности, «Высший замысел» оказался хвалебным манифестом грубого научного империализма, где броско и, как оказалось, преждевременно объявлялось, что философия «мертва» и «теперь исследователи, а не философы держат в своих руках факел, освещающий наш путь к познанию»[157]. Это, конечно, чушь – и вся остальная книга, как минимум, служит именно наглядным доказательством, что серьезная философия нам по-прежнему необходима – хотя бы для того, чтобы достойно отвечать на непомерные и нелепые притязания некоторых ученых. Хокинг и Млодинов представляют отнюдь не чистую науку физику – у них получается плохо обоснованная метафизика, чьи недостатки прямо-таки бросаются в глаза.
Основная идея «Великого замысла» состоит в том, что законы физики сами по себе способны объяснить происхождение Вселенной. Поэтому мы должны выбирать – или Бог, или законы физики, как будто одно исключает другое, как будто они находятся в состоянии конфликта. «Поскольку существует гравитация, Вселенная может возникнуть самопроизвольно из ничего»[158].
Однако трудно понять, почему физические законы вообще могут полностью описать Вселенную. Ведь законы сами по себе ничего не создают – они лишь описание происходящего при определенных условиях[159]. От одних законов природы ничего не происходит – это лишь мысленная конструкция, которая помогает прояснить закономерности действий, происходящих в природе. Законы не могут быть причиной, они лишь помогают найти причинно-следственные связи в том, что мы наблюдаем во Вселенной.
Я работаю в Оксфорде и как-то солнечным летним деньком шел на совещание через университетский парк. И встретил там двух американских туристов, наблюдавших за игрой в крикет. Вскоре стало понятно, что происходящее ставит их в тупик. «Вы можете объяснить, что они делают?» – спросили они у меня. Вопрос был не по адресу – я не большой любитель крикета. Тем не менее я постарался объяснить им правила. Похоже, моя жалкая попытка увенчалась каким-никаким успехом. Бэтсмен ударил по мячу, тот взвился в воздух. «Это шесть ранов, да?» – спросили меня мои новые друзья. И точно – цифры на табло тут же изменились. Значит, туристы все же уяснили себе некоторые правила игры!
Когда я читал «Высший замысел», мне вспомнился этот эпизод. Похоже, авторы были убеждены, что законы эквивалентны действию. Законы – описание происходящего в определенных ситуациях или в ходе череды наблюдений. Сами по себе они ничего не вызывают, ничего не создают – это лишь итог, описание происходящего во Вселенной. «Законы» крикета не заставляют бэтсмена выбить шесть ранов. Бэтсмен определенным образом бьет по мечу, а «законы» крикета гласят, что за это полагается шесть ранов. Всю работу делает бэтсмен, а законы просто обеспечивают аппарат для толкования и оценки.
