А тем временем «Витязь» шел полным ходом на север, к берегам Великобритании. Нам дали разрешение на заход в порт Дувр.
Вышли на траверс Бискайского залива, известного своим «плохим характером». Редко суда проходят Бискайский залив без шторма или хотя бы без хорошей болтанки. И в нашем случае было так же. Хотя погода скверная, не стихает ветер, небо серое, в тучах, все же решено было сделать станцию в районе, который может быть условно назван Западноевропейской котловиной. В 13 часов остановили ход, глубина около 5000 м. Отряд бентоса начал траление. Несмотря на ветер и волну, траление прошло успешно и был добыт материал по разным видам беспозвоночных. Рыб не было.
Это была последняя работа «Витязя». В 20 часов подняли трал на борт, дали гудок и пошли курсом на север.
3 апреля. Ночью разыгрался шторм, ветер достиг 8 баллов; качка боковая, с борта на борт. Все, что могло падать, падало. В моей каюте стоит тяжелое кресло. Как только наклонит корабль на один борт, кресло падает, при крене корабля в обратную сторону оно само встает. Пожалуй, это была самая сильная качка за весь рейс. Штурман передает по внутреннему радио штормовое предупреждение: «Женщинам соблюдать осторожность при хождении по коридорам. Не ходить на каблуках, не выходить на палубу». Крен достигает 30°. Конечно, этой качке далеко до тех штормов, которые «Витязю» приходилось испытывать в Тихом или Индийском океанах. И каждый раз поражаешься остойчивости корабля. Глядишь в окно, выходящее на прогулочную палубу, и видно, как надвигается большущая многометровая волна, — вот-вот сейчас положит на борт, но «Витязь» только вильнет своим корпусом и опять идет прямехонько.
Мы вошли в циклон, надвигается дождь, небо обложено тучами.
Анатолий Петрович Андриашев, вообще человек ловкий и тренированный, идя на обед в кают-компанию, спускался по широкому трапу, самоуверенно не держась за перила. Как на грех, качнуло. Он поскользнулся и упал. Ушиб лицо, повредил ребро. Вернулся в каюту, лежит. Наш молодой судовой врач оказал первую помощь. Наутро положение больного не улучшилось, и пришлось дать телеграмму в советское посольство в Лондоне и морскому агенту о том, что на борту больной и нужен врач.
За ночь шторм «выдохся», ветер постепенно стих, и море стало успокаиваться. На севере небо ясное, но здорово похолодало. В 7 часов утра температура воздуха всего 4°. Выпал снег. По метеосводкам, холод идет из Гренландии.
К утру подошли к Ламаншу, или, как его называют англичане, к Английскому каналу. В канале очень оживленно. Все время идут встречные суда — танкеры, контейнеровозы, траулеры, лайнеры. С утра шли средним ходом, чтобы не прийти в Дувр слишком рано, но после того, как было принято решение ускорить прибытие, дали полный ход. Рассчитываем прийти в порт завтра утром.
5 апреля. Тихая погода, слабый туман.
Часам к десяти утра стали видны берега Франции, район Кале, со стороны Великобритании — знаменитые белые скалы Дувра. Прошел паром на воздушной подушке, соединяющий Кале и Дувр, и быстро скрылся из глаз. Эти суда на воздушных подушках ходят очень быстро и поддерживают пассажирскую связь между английским Дувром и портами Франции, Бельгии, Нидерландов — Кале, Булонью, Дюнкерком, Флиссингеном, Остенде.
Нашла хмара, темная туча, полил дождь, и берега скрылись из виду. Но вскоре опять видимость стала хорошей. Подошел лоцманский катер, лоцман поднялся на борт и повел судно, описывая большую дугу (вероятно, из-за мелей), в Дуврский порт, в восточную гавань, к самому дальнему от города причалу.
Ошвартовались. Вскоре подъехала машина, с пирса перекинули на борт длинный трап, и вот уже к нам поднялись врач и морской агент. Врач осмотрел больного, выслушал, выстукал и посоветовал срочно госпитализировать его. Часа через два приехала машина, и Андриашева перенесли в нее на носилках. С ним поехали судовой врач и Н. В. Парин, знающий английский язык.
После ужина, получив от портовых властей пропуска, пошли в город. Долго идем портовыми путями. Мимо проносятся огромные грузовые фургоны, везущие товары с разгружающихся судов, а чаще в загруженном виде переплывающие Ламанш на специальных грузовых паромах. Фургоны не только английские, но и других стран — из ФРГ, Франции, Нидерландов, Италии, изредка видели и наши международные машины Совтрансавто. Паромы — огромные суда водоизмещением в несколько тысяч тонн. Они пристают к причалу кормой, которая раскрывается, как широкие ворота, и машины выезжают прямо на слип причала. В паром входит до двухсот легковых и грузовых машин, устанавливаемых в два зтажа. Один такой причал был почти рядом со стоянкой «Витязя», и мы постоянно наблюдали, как в течение дня раз десять, а то и больше подходили набитые автомобилями паромы одной и той же фирмы, но несущие разные порядковые номера.
До въезда в город дорога километра два идет доками, складами, причалами, подъездными путями и т. п. Интересно, что она проложена под высокими отвесными меловыми обрывами, характерными для Дувра. На обрывах гнездится огромное количество чаек, которые криками заглушают даже гул автомобильных моторов.
Прошли проходную в порт. Полисмены крайне вежливы, предупредительны: проверили наши пропуска, узнали, что мы с советского судна, — рассказали нам об автобусном сообщении с Лондоном. Время уже позднее, пропуска у нас действительны до 20 часов, и поэтому экскурсию пришлось отложить. Встретились с Н. В. Лариным и доктором, которые шли из больницы. У Андриашева на рентгене обнаружили перелом ребер, что означает не менее чем недельное пребывание в больнице.
На следующее утро пошли в город. Дувр симпатичный типично английский небольшой городок. Прошлись по главным торговым улицам. Я люблю заходить в магазины металлических изделий, смотреть инструменты, ножи и т. п. Эти магазины очень хороши в Англии. Купил шведское полотно для лучковой пилы (для пилки дров). Ни в Марселе, ни в Испании, ни в Португалии я не встречал такого полотна. А тут, в единственном в Дувре магазине железных изделий, вдруг нашел. Не удержался и купил товарищу хороший большой складной нож. Спросил продавца, почему все товары лежат открыто, их можно брать в руки, осматривать, а вот ножи лежат в витрине запертые на замок. Ответ был интересный: «Ничего не крадут, а вот ножи хорошие крадут, их нельзя не держать под запором».
На следующий день намечена экскурсия в Лондон. Все желающие разбиты на группы в 45 человек, по числу мест в автобусе. Расстояние от Дувра до Лондона — 75 миль, т. е. около 135 км. Дорога интересна и приятна. Дувр находится в одном из самых зеленых графств Англии — Кенте. Тут мало промышленных предприятий, преобладает сельскохозяйственный пейзаж. Много хмельников, которые поставляют хмель пивоваренным заводам, садов, поднимающихся по склонам живописных холмов. Недаром это графство называют «садом Англии». На огороженных зеленых пастбищах пасутся стада темно-бурых коров, овец. Проезжаем небольшие деревни, городки. Дома сложены из камня и кажутся одинаковыми. Около некоторых из них лежит сельскохозяйственный инвентарь, стоят тракторы, сеялки и т. п.
Начинается пригородная зона Большого Лондона, плотно застроенная однообразными домами, наполненная сутолокой автомобилей, грузовиков, автобусов. Незаметно оказываемся в центральной части города. Перед нами знаменитый Гайд-парк с его просторными лужайками, на одной и? которых мы останавливаемся, чтобы отдохнуть.
Нас троих привлекает Национальная галерея, где мы провели несколько часов. Национальная галерея в Лондоне — один из богатейших художественных музеев Европы. Я в Лондоне бывал, жил однажды несколько месяцев, так что многое было мне знакомо. Но спутники мои здесь впервые, поэтому прежде всего посмотрели, как это принято у туристов, смену караула у Букингемского дворца. Полюбовались водоплавающей птицей: дикими утками, гусями, живущими в прудах прилегающего к дворцу парка круглый год,
Проходя вдоль Темзы, видели ошвартованную у набережной знаменитую шхуну «Дисковери» — судно капитана Р. Скотта, на котором он вместе со своими товарищами плавал в Антарктиду. Испытывая огромные трудности и лишения, они пешком добрались до Южного полюса, но там их ожидал удар: норвежский флаг подтвердил опасения, что несколькими месяцами раньше здесь побывал Амундсен. Это было тяжелое потрясение для честолюбивого англичанина. На обратном пути к ледовому барьеру, где оставался корабль, капитан Скотт погиб. В Лондоне ему установлен памятник. На «Дисковери» нас, к сожалению, не пустили, так как на корабле шел ремонт.
В другом месте Темзы мы видели стоящую на приколе знаменитую «Кэти Сарк» — парусную трехмачтовую шхуну, долгое время державшую мировой рекорд по скорости. Среди парусных судов, возивших чай из Цейлона в Лондон, ни одно не могло обогнать «Кэти Сарк» на переходе из Австралии в Англию. На парусных судах чай сохранялся лучше, чем на пароходе, где чай сорбирует запахи масла, угля и т. п. Но и на паруснике от долгого лежания в сыром трюме чай портился, поэтому особенно ценился тот «чайный клипер», который быстрее всех доставлял чай в Лондон.
