Такая же задача и у проституции. Разумеется, тут не обходится без нашего личного участия, но в типичной ситуации оно строго ограничено половым актом. Ухаживание и даже флирт здесь сведены к абсолютному минимуму. Ведь это начальные стадии образования брачной пары, и они своевременно пресекаются. Если женатый мужчина утоляет свою жажду сексуальной новизны, вступая в связь с продажной женщиной, он, разумеется, может нарушить прочность брачного союза, но не в такой степени, как если бы он предавался романтической страсти, исключающей интимную близость.
Еще один вид сексуальной активности, который требуется изучить, – это возникновение гомосексуальной фиксации. Первичная функция сексуального поведения – воспроизводство вида, но именно этой задачи гомосексуальные пары выполнить не в состоянии. Необходимо отметить следующий факт. В гомосексуальном акте псевдосовокупления нет ничего необычного с биологической точки зрения. При определенных обстоятельствах его совершают и другие виды животных. Однако образование гомосексуальной пары с биологической точки зрения неестественно, поскольку оно не может привести к созданию потомства и тратит впустую силы потенциальных производителей. Чтобы понять, как это может происходить, полезно взглянуть на других животных.
Я уже объяснял, каким образом самка может использовать сексуальные сигналы, чтобы ублажить агрессивного самца. Возбуждая в нем чувственность, она подавляет его враждебность и избегает нападения. К такому же приему может прибегнуть и подчиненный самец. Молодые самцы обезьян часто принимают позы самок, после чего на них влезают доминирующие самцы, которые иначе атаковали бы их. Аналогичным образом могут влезать на подчиненных самок и доминирующие самки. Это использование сексуальных поведенческих образцов в ситуациях, не связанных с сексуальными действиями, стало распространенным явлением на социальной сцене приматов и оказалось чрезвычайно полезным для сохранения групповой гармонии и организации. Поскольку остальным видам приматов не свойствен сложный процесс создания брачных пар, он не приводит к трудностям в виде долгосрочных гомосексуальных союзов. Такая гомосексуальная копуляция лишь решает неотложные проблемы превосходства, но не обусловливает возникновения продолжительных сексуальных контактов.
Гомосексуальное поведение наблюдается также в ситуациях, когда идеальный сексуальный объект (особь противоположного пола) отсутствует. Это относится ко многим группам животных: представитель своего пола используется как объект-заменитель, «суррогат» для сексуальной активности. Находясь в полной изоляции, животные часто прибегают к крайним мерам и пытаются вступать в половые отношения с неодушевленными предметами или мастурбировать. Известно, что в неволе некоторые плотоядные совокуплялись с пищевыми контейнерами. Очень часто мастурбацией занимаются обезьяны, а иногда и львы; кроме того, животные, находящиеся вместе с представителями другой породы, могут попытаться копулировать с ними. Но такого рода деятельность тотчас прекращается, едва на сцене появляется биологически корректный стимул – особь противоположного пола.
Очень часто такие ситуации возникают и у нас, и ответная реакция ничем не отличается от вышеописанной. Если мужчина или женщина по каким-либо причинам не могут иметь общения с лицами противоположного пола, то они находят выход своим желаниям иными способами. Они могут использовать представителей своего пола, могут использовать животных или мастурбировать. Детальные исследования американских ученых показали, что 13 % женщин, представляющих эту культуру, и 37 % мужчин моложе 45 лет вступали в однополые связи, испытывая при этом оргазм. Половые контакты с другими видами животных наблюдались значительно реже (разумеется, вследствие того, что они в гораздо меньшей степени стимулируют желание). Они были отмечены лишь у 3,6 % женщин и 8 % мужчин. Мастурбация, хотя она и не обеспечивает «партнерского стимула», распространена в большей степени. Установлено, что в тот или иной период жизни предавались этому занятию 58 % женщин и 92 % мужчин.
Если такого рода бесполезные в репродуктивном отношении занятия могут происходить без ущерба для долгосрочного детородного потенциала вовлеченных в них лиц, то они безвредны. По существу, они могут быть полезны с биологической точки зрения, так как предотвращают чувство сексуальной обездоленности, которое может привести к социальной дисгармонии. Но если такие отношения вызывают сексуальную «зацикленность», то они создают проблему. Как мы уже заметили, нашему виду свойственно «влюбляться» – вырабатывать сильную связь с объектом наших половых вожделений. Процесс сексуального импринтинга приводит к созданию продолжительной связи, столь важной для выполнения долгосрочных родительских обязанностей. Импринтинг срабатывает тогда, когда возникают серьезные сексуальные контакты, последствия чего очевидны. Самые первые объекты нашего сексуального влечения непременно становятся главными. Импринтинг – это ассоциативный процесс. Некоторые ключевые стимулы, которые присутствуют в момент сексуального удовлетворения, оказываются тесно связанными с этим удовлетворением, а без наличия таких важных стимулов сексуальное поведение сформироваться не может. Если вследствие социальных условий мы вынуждены испытать первое ощущение сексуальной удовлетворенности в гомосексуальном контакте или при мастурбации, то определенные элементы, присутствующие в таких контактах, могут приобрести мощное сексуальное значение на длительный срок. (Именно таким образом возникают необычные формы фетишизма.)
Предположим, что эти факты могут доставить людям больше бед, чем это в действительности случается, однако в большинстве случаев предотвратить это помогают два момента. Во-первых, мы оснащены целым арсеналом инстинктивных реакций на характерные сексуальные сигналы особей противоположного пола, поэтому мы вряд ли захотим следовать за каким-либо объектом, не способным подавать такие сигналы. Во-вторых, наши ранние сексуальные опыты носят экспериментальный характер.
Мы начинаем с того, что очень часто и очень легко влюбляемся и так же легко утрачиваем интерес к своему «предмету». Можно сказать, что процесс полного импринтинга отстает от других сексуальных событий. На этой стадии «исканий» у нас, как правило, возникает большое количество второстепенных объектов импринтинга, причем каждый из них вытесняется следующим. Так продолжается до тех пор, пока мы не сталкиваемся со значащим импринтингом. К этому времени мы, как правило, успеваем подвергнуться воздействию ряда сексуальных стимулов, чтобы после этого закрепиться на биологически подходящих нам особях, так что спаривание с ними проходит как нормальный гетеросексуальный процесс.
Возможно, понять это будет легче, если мы сравним ситуацию с той, которая возникла у некоторых других видов животных. К примеру, образующие пары птицы, живущие колониями, мигрируют в районы спаривания, где будут устраивать гнездовья. Молодые и прежде не спаривавшиеся птицы, впервые летящие в стае на правах взрослых особей, должны, как и все остальные, закреплять за собой территории и создавать брачные пары. Это делается без лишней задержки сразу после их прилета. Молодые птицы подбирают себе партнеров, руководствуясь их сексуальными сигналами. У них врожденная реакция на такие сигналы. После ухаживания за самкой они сосредоточивают свои сексуальные атаки на данной особи. Это достигается в процессе сексуального импринтинга. По мере того как флирт продолжается, инстинктивные сексуальные сигналы (которые являются общими для всех представителей обоих полов каждого вида) должны быть связаны с определенными уникальными опознавательными признаками. Лишь таким образом процесс импринтинга может ограничить сексуальную восприимчивость каждой птицы, направляя ее к определенному партнеру. Все это должно произойти быстро, так как брачный период у них ограничен. Если бы в начале этой стадии все представители одного пола в порядке эксперимента были удалены из колонии, то могло бы возникнуть большое количество однополых пар, поскольку птицы отчаянно пытались бы найти заменителей нужным особям.
