Иванов В. Собр. соч. Т. 2. Брюссель, 1974. С. 418, 432. Далее цитаты обозначаются в скобках (СС) в тексте, римской цифрой указывается том и арабской — страницы.
Подробнее об этом в связи со стимулами, идущими от Платона и бл. Августина, см.: Цимборска-Лебода М. Эрос в творчестве Вячеслава Иванова. На пути к философии любви. Томск; М., 2004. С. 44–50.
Бердяев Н. Проблема человека (К построению христианской антропологии). С. 13.
И там войти в твое живое лоно,
Воскресшее, любовь моя могла.
В нем розою дышала и цвела
Твоя любовь, и рдела благовонно.
И было, как ночной эфир, бездонно
Твоих святынь объятие. Пчела
Из розы мед полуденный пила
И реяла над сладостной влюбленно.
По телу кровь глухой волной огня
Клубила пурпур мглы благоуханной;
А в глубине лазури осиянной
Пчела вилась крылатым диском дня.
Хмелело солнце розой несказанной…
Ты в солнце недр явила мне — меня.
(СС II; 428)
Ср. «Как будто сердцу сердце отдавала…» (СС II, 426).
Это воскресшее тело ушедшей и вновь обретенной есть уже не то «оплаканное, сгорелое тело», преданное погребению, о котором идет речь в элегической «Канцоне I», насыщенной сильным биографическим подтекстом; и конечно, его статус отличается от того, какой имеет «тяжкое тело» оставшегося на земле любимого; ощущение преодоления его тяжести в экстатическом подъеме — это лишь временное состояние (СС II, 427).
Согласно С. Булгакову, «идея антитезы духа и тела, столь любимая метафизиками и моралистами, выражает собой не изначальную сущность тела, но лишь известную его модальность, определенное состояние телесности…» — Булгаков С. Свет невечерний. С. 222.
По справедливому замечанию Л. Карсавина, без тела «не существовало бы человека, а существовала только душа» (Карсавин Л. О началах. С. 222).
Богомолов Н. А. Петербургские гафизиты // Богомолов Н. А. Михаил Кузмин: Статьи и материалы. М., 1995. С. 80–81. Ср. теперь: Кузмин М. Дневник 1934 года / Публ. Г. Морева. СПб., 1998. С. 93, 98–99, 293–295; Тюрина И. И. Вячеслав Иванов: между дионисизмом и гедонизмом // Русская литература в XX в.: Имена, проблемы, культурный диалог. Томск: Изд-во Томского ун-та, 2003. Вып. 5. Гедонистическое мироощущение и гедонистическая этика в интерпретации русской литературы XX века. С. 8–20; Дмитриев П. В. Балеты М. Кузмина «Выбор невесты» и «Одержимая принцесса» // Страницы истории балета: Новые исследования и материалы. СПб., 2009. С. 170–171.
Кузмин М. Дневник 1934 года. С. 99.
Письмо К. Сомова к М. Кузмину от 10 августа 1906 г. Цит. по: Богомолов Н. А. Петербургские гафизиты // Богомолов Н. А. Михаил Кузмин: Статьи и материалы. С. 86.
Отметим, что персидский язык, не делая различия между женским и мужским родом, обостряет эту амбивалентность, что заставляет переводчиков ломать голову, когда объект любви не назван по имени.
Ср. во фрагментарной записи Фейги Коган от 13 июня 1920 года: «Все поэты-персы, сектанты-суфиты стремятся сопрягать небо с землею. Недаром Владимир Соловьев так любил Гафиза и переводил его». — «Кружок поэзии» в записи Фейги Коган / Публ. А. Шишкина // Europa orientalis. 2002. № 2 = Poesia e Sacra Scrittura. Vol. 2. [2004]. C. 141.
О последнем см.: Шишкин А. Б. К истории поэмы «Человек»: творческая и издательская судьба // Иванов Вяч. Человек. Приложения: статьи и материалы. М., 2006. С. 42.
Асеев Ник. Московские записки / Публ. А. Парниса // Вячеслав Иванов: Материалы и исследования. М., 1996. С. 159.
Аверинцев С. С. Поэзия Вячеслава Иванова // Вопросы литературы. 1975. № 8. С. 177.
О функции слова «мистагог» в финале ср. также: «В последнем стихе „Палатки Гафиза“ аллюзии на древнегреческую традицию способствуют разрушению гедонистического пафоса. Как известно, „мистагог“ — это жрец, посвящавший участников мистерии в таинство; приобщение же к таинству зачастую оказывалось возможным только благодаря особому экстатическому состоянию посвящаемого, при котором высшая степень восторга легко переходила в исступление. Гедонистическое умиротворение и наслаждение, таким образом, отвергается ради утверждения особой цели — обретения тайного единства „мы“ посредством обета сохранения „завещанных наследий“. Сопряжением „восточного“ сегмента с древнегреческим Иванов расширяет мир, в котором личности оказывается возможным, преодолев „свой“ индивидуализм, вступить в сферу „божественного всеединства“». — Тюрина И. И. Вячеслав Иванов: между дионисизмом и гедонизмом. С. 15.
Письмо Д. Н. Мицкевича к А. Б. Шишкину от 15–25 апреля 2010 г.
Кузмин М. Дневник 1905–1907 / Публ. Н. А. Богомолова и С. В. Шумихина. СПб., 2000. С. 143. Далее дневник цитируется с указанием страниц в тексте статьи.
Соломон не из Ветхого Завета, а из Агады, укротивший с помощью чудесного перстня демонов и даже их главу Асмодея. «Вспоминаю Гафиз, и воспоминание это мне приятно», — писал Бердяев Вяч. Иванову 22 июня 1908 года (Из писем к В. И. Иванову и Л. Д. Зиновьевой-Аннибал Н. А. и Л. Ю. Бердяевых / Публ. А. Шишкина // Вячеслав Иванов: Материалы и исследования. С. 132).
Иванов Вяч. Собр. соч. Т. 2. Брюссель, 1974. С. 738–739. Далее произведения Иванова цитируются по этому изданию, том (римской цифрой) и страницы (арабскими цифрами) указаны в тексте статьи.
Кузмин М. А. Собр. стихов. Т. 3. München, 1977. С. 710.
Богомолов Н. А. Петербургские гафизиты. С. 346.
Там же. С. 72.
Черновой автограф «Друзьям Гафиза» («Во сне я распят был…») в РО ИРЛИ (Ф. 607. Ед. хр. 21).
Ср.: Богомолов Н. А., Малмстад Дж. Михаил Кузмин: Искусство, жизнь, эпоха. М., 1996. С. 127.
В файле — полужирный — прим. верст.
Впервые опубликовано по машинописи Малмстадом в изд.: Кузмин М. А. Собр. стихов. Т. 3. С. 446–447, ср. с. 709–710.
«…Опасное право — быть судимым… по законам для немногих»: Из архива Сергея Городецкого / Публ. и коммент. В. Енишерлова// Наше наследие. М., 2001. № 56. С. 148.
Иванов Вяч. Собр. соч. Т. 4. С. 79. О сомнениях в принадлежности этого текста Вяч. Иванову была указано в примеч. 114 нашей работы «Le banquet Platonicien et soufi à la „tour“ pétersbourgeoise» // Cahiers du Monde russe, XXXV. 1994. P. 76–77.
Ср.: «Стихотворение Городецкого из Эль-Руми было предостережением и напоминанием». — Дневник от 1 июня 1906 (II, с. 74).
Любопытно, что в 1917 году вышла Песнь песней в стихотворном переложении Л. Ярошевского под редакцией и с предисловием М. Кузмина.
Автор этих строк помнит рассказ В. А. Мануйлова об одной из лекций Вяч. Иванова в Баку, где поэт и филолог объяснял шесть слов, в латинском языке обозначающих различные виды поцелуя.
Наиболее корректно здесь будет припомнить созданное на Башне эротическое стихотворение Вяч. Иванова «Veneris Figurae» (опубл. в 1907). Примечательно, как его интерпретирует Волошин в докладе «Пути Эроса (Мысли и комментарии к Платонову „Пиру“)»:
Все сладостные, чудовищные, страшные и мистические виды любви, которые искушающий и многохитрый пол рассеял по великой лестнице живых существ, соединены в человеке <…> они составляют шестьсот шестьдесят шесть фигур любви — «Veneris Figurae», изображавшихся на стенах древних храмов и на алтарях Афродиты Первопрестольной.
Через шестьсот шестьдесят шесть символических ступеней звериного естества, через 666 различных видов страстную огня должен пройти божественный дух, чтобы просиять алмазным светом высшей мудрости, которая в единой руке соберет все нити физической природы и сделает человека действительным, верховным правителем ее.
