Очень сожалела, когда узнала, что в связи с болезнью не смог приехать на симпозиум и выступить с докладом академик В.Казначеев.
В конце работы симпозиума выступил Э.Бачурин, ученый исследователь и первооткрыватель Зоны, Он проинформировал сидевших в зале уфологов, ученых, журналистов о посещении мест посадок НЛО и о небезопасности длительного пребывания в Зоне.
Особое внимание он уделил возможности заболевания тех, кто будет длительное время находиться в Зоне. Сам он переболел и аризонской лихорадкой, и болезнью крови.
Он говорил о том, что прямой контакт с низшими планами тонкого мира влечет за собою определенные последствия и может вылиться в:
1. Эмоционально-психические расстройства.
2. Функциональные расстройства.
3. Дерматологические заболевания и опухоли.
4. Изменение состава крови.
5. Временные параличи.
6. Лихорадочные состояния.
7. Частичную или полную потерю памяти (амнезию).
8. Несмотря на его предупреждения, мы с нетерпением ждали дня отъезда в Зону.
После двух суток заседаний, выступлений, споров мы, наконец, сидим в автобусах, ждем отправления. По дороге в Зону мы должны посетить знаменитую Кунгурскую ледяную пещеру. Итак, мы едем. Шутки, смех, оживленный разговор в автобусе.
Вот и пещера. Я уже говорила, что стоял август, лед в пещере несколько подтаял, поэтому причудливых ледяных замков мы не увидели, но "Ящерицы", "Кентавры" изо льда, слепые рыбки в стоячих, совершенно прозрачных водах многочисленных озер в пещере нас поразили, нам казалось, что мы прикоснулись к вечности.
Приехавшие в Кунгур разделились на 2 группы — руководители отправились в район Зоны, подготовить место для лагеря, а мы пока оставались в гостинице.
За время ожидания вестей от уехавших в Зону мы побывали на границе Пермской и Свердловской областей, где на горе находится удивительный храм Христа Спасителя, точь-в-точь как восстанавливаемый в Москве. Оказалось, что строил эти два храма один и тот же архитектор.
Нам повезло, шло богослужение, которое мы с удовольствием отстояли. Я обратила внимание, что мои товарищи все крестились в определенных местах молитв, кланялись.
Я была удивлена, так как считала многих из них атеистами.
К моему стыду, я даже "Отче наш" знаю не до конца. Стояла, слушала красивое пение мужского церковного хора, а мысли уводили меня в далекое прошлое.
Была у меня бабушка Таня, глубоко верующая в Бога. Шла война, отец мой пропал без вести, считали, что погиб, а она молила Бога о сыне, заставляла меня молиться об отце каждый вечер перед сном, была уверена, что Бог спасет его, что мой отец жив, лежит где-то в светлых палатах, обязательно вернется. А я плакала, вспоминая и жалея отца, мы были не только родными по крови, но и "музыкантами", вместе выступали перед публикой, он играл на скрипке, я на цимбалах, а дядя Партас на баяне…
Кончилась война, отец вернулся, а я не верила…
Вспоминала и думала о том, как из нас "выбивали" Христианскую веру.
Прихожане после богослужения рассказали нам, что на Пасху в небе над храмом появился огромный крест, и сошла на людей "великая благодать", которую видевшие это чудо пронесут через всю свою жизнь.
От храма мы возвратились снова в Пермь, чтобы затем ехать к Кунгуру. Это потому, что часть сидящих в автобусах уезжала пятичасовым поездом в Москву.
Вот и Пермь. Простились с товарищами, и снова в путь.
Пермь позади, снова Кунгур, но мы уже не задерживаемся здесь, два битком набитых автобуса мчат нас в Молебку, нас сопровождает Валерий Якимов (его величают "Сталкером" М-ского треугольника) на ГАЗ-66. Он везет наши спальные мешки, лагерное оборудование.
Ехали долго, весело. Как здорово, когда встречаются единомышленники, да к тому же не один раз побывавшие вместе в экспедициях.
Воспоминания, смех, радость то и дело вспыхивали то в одном, то в другом конце автобуса. Недаром замечательный французский летчик и писатель Антуан де Сент Экзюпери говорил: "Нет большей радости, чем радость человеческого общения!"
Много говорили о происшествиях в Зоне: об огненных шарах, о невидимках, водящих людей по лесу, о таинственных звуках, о мелькавших между стволами деревьев странными силуэтами, наконец, о не единственной смерти, постигшей того или иного исследователя в Зоне, о заболеваниях, и т. д. Все это вызывало трепет, неясную тревогу, ожидание чего-то незнакомого, необъяснимого.
Еще по ходу автобуса ко мне подсел Э.Бачурин и пригласил меня к себе на дачу, которая стояла недалеко от Зоны. Я согласилась, посчитав, что не обязательно быть в Зоне, можно и рядом со всем разобраться и сделать свои выводы, как говорит пословица: "Не обязательно находиться на дне кастрюли, чтобы ощутить вкус супа".
Наконец, автобусы остановились, выгрузили вещи (автобусы близко к Зоне не подойдут). Погрузили все в газик, который уехал на базу, а я с Эмилем пошла пешком по тропке. Вот и Сылва. Мост местами разобран, перебираемся через реку по доскам, поднимаемся в гору, идем по тропке, заросшей высоким разнотравьем к нескольким крестьянским хижинам. Рядом грунтовая дорога, вся изрытая колесами грузовых машин, огромные комья грязи, разбросанные вокруг так засохли, что споткнувшись о них, можно сломать шею.
По дороге Э.Ф.Бачурин рассказывает, как в 1983 году обнаружил Зону посадки объектов — проталину в лесу диаметром 62 м. В центре проталины у него остановились часы, а затем стали отставать на 2,5 часа в сутки.
Сетовал, что много людей сюда ходят, хотя опасность здесь велика. Он инструктировал меня, что ночью ходить по лесу надо без фонарика, лагерь разбивать не в Зоне, а находиться в ней только с группой людей.
Ночью, он говорил, можно набрести на зверя, а утром увидеть на палатке какие-то рисунки, знаки, похожие на формулы, а то и шары бледно-красного, красно-розового цветов, которые выплывают будто из самих стволов берез. Многие теряют здесь сознание. Одному ходить нельзя!
Я видела, когда над Пермью в 1993 году "проплывал" ночью большой "дирижабль", со скоростью около 5000 км/час. Я тогда была в командировке на заводе.
Серебристо-белого оттенка шлейф от него долго держался в воздухе, сам же объект светился оранжево-красным светом.
Нечто подобное мы наблюдали с мужем Б.А.Жихаревым в Митино (под Москвой), когда возвращались с работы. Такой же огромный НЛО несколько раз засекал локаторы Перми, а исследователи в Зоне видели свечение от него…
Итак, мы находимся на даче Э.Ф.Бачурина, что в полукилометре от базового лагеря.
Вечером к нам пришли из лагеря Шемшук В.Л. и его помощница Наташа. Людмила, жена хозяина дачи, угощала нас овощами, выращенными ею в огороде, грибами, растущими рядом в лесу.
Опять заговорили о чудесах Зоны, о безголовых инопланетянах, о плазмоидных шарах, сфотографированных Юрием Беликовым, об астральном контакте с представителями ВЦ, который организовал Виктор Коршунов.
Поздней ночью провожали гостей. Над головой звездное небо, звезды яркие, огромные, можно определить каждое созвездие. Ошеломляющая тишина — ни голосов, ни гудков, ни всплеска в черной реке.
Гости ушли.
Мы повернули головы в сторону Зоны, и в 20 градусах от нее Эмиль показал на большую звезду, которая, казалось, быстро приближается, затем появились перемычки, уже это была не звезда, а что-то вроде гантелей, а звезда оказалась посередине.
"Это корабль-носитель, — сказал Эмиль Федорович, — "а сейчас в сторону Зоны пойдут один или два шара". Действительно, так и произошло. Один из шаров, оторвавшись от "гантели" пошел вниз.
Меня била мелкая дрожь от увиденного. "Интересно, — думала я, — видят ли то, что видим мы, наши в лесу?" Мне казалось, что я ощутила прикосновение к чему-то неведомому, грандиозному.
Не знаю, что это было, то ли прав был Э.Ф.Бачурин, что это НЛО, то ли это был зрительный обман — параллакс, наконец, ведь существует же такое понятие, как энерго-информационный обмен. Можно где угодно находиться и вызвать мысленно мыслеформы сюда, в эту Зону.
В жизни я большая трусиха — боюсь темноты, боюсь быть одна в доме, а тут такое!
У меня были десятки способов погибнуть героически, или сойти с ума, всякое было в моей летной биографии. Хорошо, что я здесь в доме, а не на базе. И оказалось, правильно сделала (спасибо Эмилю).
Утром мы были в лесу и собирали грибы. Видела в Зоне следы от посадок каких-то объектов. Трава здесь закручена против часовой стрелки, пожухлая, прошлогодняя, а новая, несмотря на август, чуть-чуть пробивается на поверхность земли. Замеряли рамкой торсионное поле, рамка крутилась словно бешеная.
Да, что-то есть в этой зоне таинственное, неразгаданное, в большинстве своем чуждое, вредное человеку.
Я глубоко убеждена, что если человек хочет выйти на контакт с ВЦ, то совсем не обязательно ехать за тридевять земель, добираться с огромными сложностями, пережить страхи и стрессы. И что же это за ВЦ, заставляющая людей страдать, болеть? Нет, это не по мне.
