Представители следующей деревни также танцевали под аккомпанемент нафа, а четвертая деревня, видимо, состояла лишь из одного или двух домов, потому что на площадку вышли всего лишь два человека — мужчина и женщина. Они исполнили танец «таолунга». Танцевала женщина, а мужчина аккомпанировал на гитаре.
Так перед нами прошли все восемь художественных коллективов острова Ниуафооу.
На предпоследней песне нам показалось, что мы уже начали понимать тонганский язык. Секрет столь поразительного и неожиданного проявления лингвистических способностей одновременно у всех членов скромного советского коллектива был прост: жители острова пели специально сочиненную песню о каллистянах и, естественно, в песне были слова «Советский Союз», «Каллисто», «Баденков», «Ольга».
Правила хорошего тона диктовали нам исполнение ответной песни. Естественно, мы не спасовали перед трудностями и с честью выдержали испытание, довольно стройно и безголосо исполнив: «Выходила на берег Катюша...»
Вероятно, Ниуафооу до этого момента оставался единственным местом на планете, жители которого ни разу не слышали, как поют «Катюшу». Теперь таких мест на земле не осталось.
Если вы зададите вопрос, как живут люди на Ниуафооу, отвечу — бедно. Это очень трудолюбивый народ, независимый и чрезвычайно приветливый, деликатный в обращении, обладающий мягким, располагающим характером. Возможности для повышения жизненного уровня местного населения крайне ограничены. Посудите сами: семьсот человек живут на островке, затерянном в океане. Доход островитян зависит от одного продукта — копры. Больше с острова вывозить нечего и некуда. Я говорил об урожае в тысячу тонн. В наиболее удачные годы удается собирать до тысячи двухсот тонн копры. Это потолок, бывают и урожаи меньше тысячи тонн. Тогда им совсем плохо.
На Ниуафооу нет ни рек, ни ручьев, ни колодцев с пресной водой, для питья собирают в резервуары дождевую воду. А ведь большую площадь занимает озеро Вай Лахи, суша ограничена широким кольцом гребня вулкана. Я уже рассказывал, что озеро Вай Лахи — гигантское по местным масштабам водохранилище пресной воды. Но пить его воду нельзя, и в глубинах его не встретишь ни одной рыбешки, рачка или краба. Мертвое озеро Вай Лахи. Островитяне купаются в нем, стирают белье, но не могут пить из него воду.
Трудностей у островитян много. Но, несмотря ни на что, жители Ниуафооу по-настоящему любят свой остров.
1 февраля
Последний день пребывания на Ниуафооу. Мы с Виктором вышли из лагеря, поставив перед собой единственную задачу: заснять процесс добычи и обработки копры. Конечно, крупных специализированных предприятий на острове нет, но то тут, то там около дороги виднелись неказистые сооружения, похожие на печи для обжигания гончарных изделий или на печи, где приготавливают древесный уголь. Это и были местные «заводы» по сушке копры. Кстати, посмотрев, как снимают урожай с кокосовых пальм и обрабатывают кокосовые орехи, скажем, здесь, на Ниуафооу, можно было потом не интересоваться этой проблемой, посещая другие острова региона, потому что процесс обработки копры на всех островах Океании одинаковый.
Недалеко от тропинки, ведущей к почти вертикальному спуску на берег Вай Лахи, мы встретили средних лет мужчину с сынишкой. Мужчина держал в руке мачете — непременную принадлежность каждого местного крестьянина, отправляющегося на сбор кокосовых орехов. Недалеко около дороги виднелась довольно солидная куча неочищенных плодов. Мальчик забирался на пальму и сбрасывал вниз созревшие кокосовые орехи. Причем подъем на вертикальное дерево совершался без каких-либо приспособлений: предохраняющих поясов или «кошек». Мальчуган ставил босые ступни на ствол пальмы, руками обхватывал его и спокойно, легко шел по нему вверх, как по асфальту мостовой. Сброшены вниз орехи, мальчик спускается на землю и — подъем на следующую пальму. И так часов по шесть-семь в день.
Мужчина собирал в рогожу орехи, связывал ее узлом и подносил к дороге, где складывал их в кучу. Когда орехов скапливалось несколько сот, мужчина шел за лошадью, запрягал ее в двуколку и доставлял орехи к «заводу». Потом орехи очищали от толстого, примерно в два сантиметра, волокнистого слоя кожуры (койр). Делалось это так: в землю вбивали кол заостренным концом вверх, и, взяв двумя руками плод, мужчина с силой насаживал его на кол, обдирая в несколько приемов койр. Очищенные плоды разрубались затем ударом мачете на две равные половинки, которыми наполняли большой железный куб метра полтора высотой, пять метров длиной и три метра шириной. Над кубом навес от дождя, а под днищем разводили костер. Так высушивали копру.
После завершения операции сушки копры мужчина брал в одну руку нож, в другую — половинку плода и ловким движением выковыривал копру из скорлупы. Из каждого ореха кокосовой пальмы получают в среднем 200 граммов копры — очень ценного продукта, содержащего до 67 процентов жира, 17 процентов углеводов и 10 процентов белка.
После всех этих операций копру складывали и отвозили в специальное помещение, где она и хранилась до прихода очередного судна. Я произвел несложные подсчеты, желая выяснить, сколько добывает в день копры один крестьянин Ниуафооу, получая так мало за свой труд.
Может быть, вам будет интересно познакомиться с этим подсчетом? Чтобы добыть тысячу тонн копры, нужно обработать пять миллионов орехов, если считать, что из каждого ореха получают 200 граммов копры. Добычей копры на острове занимается сто человек. За один прием с каждой пальмы снимают в среднем десять орехов. Каждому добытчику приходится обрабатывать пять тысяч пальм. В день он обрабатывает до пятидесяти пальм и получает с них сто килограммов копры. Вот за эти сто килограммов ему причитается в день сорок копеек. Здесь, правда, нужно учитывать сезонность работы (сборы копры ведутся в течение примерно ста дней) плюс то, что продукция ста сборщиков раскладывается на все население острова, то есть на семьсот человек.
Так что на прекрасном острове Ниуафооу не текут молочные реки меж кисельных берегов. Остров действительно прекрасный, но жизнь здесь нелегкая.
Когда вернулись в лагерь, там уже сложили все вещи для переброски на судно.
И вот от причала отваливает ботик с последней партией каллистян. Провожавшие нас местные жители поют «Песню прощания с друзьями», а наши машут им и кричат «малоу», что на тонганском языке означает «спасибо».
Спасибо за песню и просто за то, что на маленьком острове мы встретили так много хороших, приветливых людей.
Покидая Ниуафооу, с «Каллисто» дали прощальный гудок. Скоро за кормой остался гостеприимный кусочек суши, который на картах значится как остров Ниуафооу, что на русский язык переводится: «Наикокосовейший из всех кокосовых островов».
КОММЕНТАРИЙ К ГЛАВЕ ПЯТОЙ
Ниуафооу оказался чрезвычайно интересным островом для всех наших специалистов. Это типичный океанический остров-вулкан, привлекающий внимание не только своеобразной формой (как метко выразился Олег Константинович — остров-бублик), но и своим строением, составом пород, растительностью. Остров расположен в так называемом океаническом бассейне Лау, где, по мнению геологов, происходит расширение океанического дна и образование новой земной коры океанического типа. Вулкан Ниуафооу образовался на разломе около десяти миллионов лет назад и долго существовал как подводный вулкан. Развитие этого вулкана протекало интенсивно вплоть до наших дней, он постоянно обновлялся в результате сильных излияний базальтовой лавы. Видимо, как остров-вулкан Ниуафооу возник совсем недавно. Вначале своего развития остров Ниуафооу имел обычную для вулканов форму классического конуса, подобно вулканам Везувий, Фудзияма и другим. Видимо, лава, извергавшаяся из трещин в склоне основного вулкана, остывала с бурным выделением газов и образованием шлака. Поэтому лавовые поля представляют собой хаотическое нагромождение мелких острых гребней, отдельных остроугольных выступов, окаменевших пузырей, небольших нависающих карнизов и чешуй. Среди этого хаотического рельефа нас поразили стоящие вертикально лавовые столбы высотой до одного метра. Оказалось, что это остатки стволов крупных деревьев, окутанных пеленой лавы. Представьте себе, насколько быстрым было остывание лавы: горячий поток не смог дотла сжечь большие деревья.
Для наших ботаников очень интересными были наблюдения за тем, как растительность осваивает лавовые поля. Все начинается с того, что в понижениях лавового рельефа, по трещинам начинает накапливаться мелкозем, приносимый текучими водами. Первыми в таких местах поселяются злаки, которые подготавливают почву для вселения других растений. Часто на лавовых полях первым появляется дерево казуарина. Постепенно под деревом образуется подстилка из опавших листьев. В подстилке сохраняется влага, размножаются бактерии, грибы, способствующие разложению коренной лавы и образованию почвы. На этой первоначальной, примитивной почве уже начинают селиться другие деревья и кустарники. «Новоселы» нередко ведут себя агрессивно и вытесняют пионера заселения — казуарину. В целом заселение происходит островками, которые, постепенно расширяясь, сливаются в единый лесной массив. Но этот процесс длится десятилетия.
