Балканские горы – край молочных продуктов и сыров. По представлениям того времени, Македония и Фессалия были от природы богатыми и по большей части самодостаточными регионами. В сельской местности росли все необходимые продукты – виноград, пшеница и оливки, – даже если почва и климат не всегда оказывались подходящими. При этом даже на самых плодородных и благоприятных территориях оставалось довольно много необработанной земли. Крестьяне использовали плуг, реже – соху: она была тяжелее, и для ее изготовления требовалось больше железа. Уборка урожая производилась при помощи серпа. Сельскохозяйственное производство испытывало на себе тяжесть унаследованных ограничений: любовь городских жителей к пшенице; значимость виноделия; необходимость кормить крупный скот; разведение ячменя в засушливых районах и овса в континентальном климате. В целом преобладали небольшие семейные хозяйства.
Поля, луга и леса принадлежали султану. Крестьяне, которые обрабатывали землю, были арендаторами. Передача участка, а также повторная культивация залежных земель осуществлялась с согласия тимариота и после уплаты пошлины (ресм-и тапу, или тапу-ресми; resm-i tapu). Центральные власти вмешивались в ситуацию исключительно для восполнения дефицита местной продукции – например, воска, меда, зерновых и древесины. Кроме того, власти устанавливали цены, по которым крестьяне должны были продавать свою долю урожая официально назначенным торговцам, зачастую цена была ниже рыночной. Большинство семей употребляли в пищу либо то, что выращивали, либо – особенно во время сбора урожая – то, что получали в качестве оплаты наемного труда. В последнем случае при недостаточном количестве осадков или плохом урожае, пострадавшем от града, саранчи или летнего зноя, самые бедные из наемных рабочих оставались без работы и умирали от голода.
Сезонная миграция восполняла нехватку местных ресурсов, сельские жители становились охранниками, зеленщиками, мостильщиками, каменотесами или уличными торговцами в албанских городах. Соль – продукт первой необходимости для сохранения рыбы, мяса и овощей. Солеварни, принадлежавшие государству, были переданы частным дельцам. Местных жителей нанимали для сбора соли и обслуживания сооружений, в обмен они получали вознаграждение, освобождались от налогов и могли передавать свой статус солевара по наследству. Люди также работали на небольших предприятиях: мыловарнях, красильнях, давильнях оливок и льняного семени, свечных заводах, на производстве напитка из перебродившего проса (боза; boza), кузницах, сукновальнях, ткацких и обувных мастерских, пекарнях, веревочных мастерских и т. д.
В основном на подобных предприятиях работали семьи, и лишь некоторые из них брали на работу подмастерьев и рабов. Но в таких отраслях, как текстиль, они являлись жизненной силой малых и средних городов. В Трикале в Фессалии перепись населения, проведенная в 1454–1455 годах, зафиксировала четырех чулочников, двух изготовителей тюбетеек, пять прядильщиков шелка, тринадцать ткачей и трех галантерейщиков; пятьдесят семь домохозяйств занимались кожевенным делом. Не считая шорников, четырнадцать дубильщиков заготавливали шкуры, одиннадцать шили сапоги, восемнадцать – бабуши, семеро – сандалии; многими ремеслами занимался лишь один мастер на город: жестянщик, канатчик, портной, производитель барабанов и бакалейщик [121]. В некоторых городах были оружейные мастерские (луки, сабли, латы). В городах и пригородах имелись водяные или ветряные мельницы. В каждом городе были свои мясники, кузнецы, ковали, владелец мулов, дающий их внаем, аптекари и фармацевты. Торговцы приезжали на городские и деревенские рынки. Пятницы и воскресенья были самыми оживленными днями для торговли: жители окрестных сел спешили на рынки, чтобы продавать, покупать, торговать и совершать религиозные обряды.
Османское общество и экономика империи были основаны на рабстве. По закону было запрещено уводить в рабство мусульман или немусульманских подданных Османской империи. В действительности рабами в Османской империи становились немусульмане, захваченные в бою, мятежники или люди, уже находившиеся в рабстве – многие из них работали на государственных землях Вифинии [122]. Более того, хотя согласно фикху немусульманин не мог владеть рабом, часто встречались случаи обратного. Освобожденные рабы были обязаны поддерживать отношения со своими бывшими хозяевами; им же переходило имущество освобожденного раба после его смерти, если тот умирал бездетным. Право собственности позволяло хозяину вступать в отношения с рабами: если рабыня рожала ребенка, тот – при условии, что отец признавал его – получал свободу после смерти родителя.
В первые века существования Османской империи на невольничьих рынках в основном торговали пленниками. Значительная часть из них была захвачена во время набегов на приграничных землях и в море, а также во время морских экспедиций. Только в период с 1331 по 1332 год, по имеющимся данным, с островов Эгейского моря были вывезены 25 000 человек [123]. В этих районах османы контролировали всю торговлю. Географическое происхождение рабов варьировалось в зависимости от территорий, которые захватывала Османская империя: в XIV веке в рабство были угнаны греки и болгары, в XV веке – сербы, албанцы, босняки и валахи. Когда захват новых земель приостановился, рабов начали поставлять татары, совершавшие набеги к северу и востоку от Черного моря, корсары, предпринимавшие вылазки в Европу. Кроме того, на османские рынки через Судан и Египет попадали африканские невольники. Османов также угоняли в рабство пираты, промышлявшие торговлей за пределами земель султана.
Преимущества большой торговли
Результатом османских завоеваний стали не только новые налогоплательщики и пахотные земли, но и новые центры торговли, транспортные узлы, а также значительные запасы зерна, минералов и древесины, разнообразные богатства, которые когда-то способствовали возвеличиванию Византии. Кроме того, благодаря pax mongolica [124], установленному от Тихого океана до Черного моря в середине XIII века, по османским землям проходили Шелковый путь и Дорога специй. Торговые маршруты из Китая, Индии и Ирана вели в черноморские порты через Тебриз, Трабзон и Самсун. На западе завоевание Балкан напрямую связало экономику Османской империи с рынками Центральной Европы и немецкоязычного мира. Благодаря продвижению на Дунае и протекторату, установленному над Валахией, купцы экспортировали шелк, хлопок, мохеровую шерсть и шафран – эти товары везли на верблюдах и мулах по дорогам Фракии. С юга Германии и из Силезии импортировали шерстяную одежду и металлы, в частности ножи из Штирии. Торговый центр Брашов на границе Трансильвании и Валахии теперь конкурировал с венецианскими поселениями в Центральной Европе, там продавались пряности, хлопок, медь, виноград и другие анатолийские товары.
Бурса, первая столица Османской империи, стала персидским и индийским эмпорием. Бургундский паломник Бертрандон де ла Брокьер прибыл туда в 1432 году, в конце долгого путешествия из Святой земли через Конью, Акшехир и Кютахью. На него произвел большое впечатление «добротный, торговый город», где «продаются по хорошей цене все виды шелковых тканей, богатые украшения и большое количество жемчуга, а также хлопчатобумажные ткани и многое другое, перечисление чего заняло бы слишком много времени» [125]. Столетием ранее мамлюкский энциклопедист аль-Умари (ум. 1349) отметил все преимущества торговли с анатолийскими эмиратами: они продавали свои товары по низким ценам, облагали продукты низкими налогами, имели обильные пастбища и управляли странами, расположенными близко к морю. А византийский историк Дукас (ум. 1470) отмечал, что тюркская «нация» ничего не любит так, как деньги [126]. Более того, войны, которые вели султаны, были недолгими. Как только очередной осажденный город оказывался захваченным, османы сразу же открывали там рынки и восстанавливали экономику. Например, летописец и дервиш Ашик-паша-заде (ум. ок. 1484) утверждал, что бей Осман ручался защищать иностранных купцов в Эскишехире. Следует признать, что действующие на тот момент системы мер и весов были чрезвычайно сложны и не облегчали сделки. Однако в первой половине XV века иностранные купцы использовали векселя в Галлиполи и Эдирне.
