Татьяна Гуляева - Соотношение «права ВТО» и национального права государств-членов

Ознакомительная версия.

Таким образом, частные лица лишены возможности ссылаться на соглашения ВТО и решения ОРС ВТО в целях обжалования мер ЕС и государств-членов ЕС. Соглашения ВТО обязательны для ЕС, но они не являются «нормой права» согласно ст. 263 Договора о функционировании Европейского союза. Они обладают лишь «косвенным действием».

Основной причиной отрицания «прямого действия» соглашений ВТО явилось намерение сохранить возможность временного неисполнения международно-правовых обязательств по соглашениям ВТО (ст. 22 ДРС). В случае признания «прямого действия» органы законодательной и исполнительной власти были бы лишены права проведения переговоров, предусмотренного в ст. 22 ДРС. Следующей причиной является требование взаимности по имплементации соглашений ВТО. В деле «Portugal v. Council» Суд ЕС указал, что «недостаток взаимности со стороны торговых партнеров Сообщества в отношении соглашений ВТО, которые основаны на «взаимных и обоюдно выгодных договоренностях», и которые ipso facto должны быть отделены от соглашений, заключенных Сообществом, указанных в § 42… решения, может привести к лишению единообразия по применению норм ВТО»[558]. Таким образом, если основные торговые партнеры ЕС признают «прямое действие» соглашений ВТО, Суд ЕС, вероятно, последует их примеру.

По вопросу признания и отрицания «прямого действия» и «косвенного действия» соглашений ВТО и решений ОРС ВТО целесообразно обратиться к трем теоретическим точкам зрения: а) сторонников «прямого действия» (Э.-У. Петерсманн и Тумлир); б) ученых, отрицающих «прямое действие» (В. Богданди и Джексон), и в) авторов, занимающих промежуточную позицию (Экхут)[559].

Рассмотрим аргументы в пользу «прямого действия» соглашений ВТО.

Э.-У. Петерсманн и Тумлир основывают свои аргументы на идеи конституционализации международного экономического права, рассматривающей последнее как конституционную норму, которая сужает компетенцию государств и обеспечивает защиту индивидов[560]. Э.-У. Петерсманн полагает, что импортные ограничения и нетарифные меры государств ограничивают участие частных лиц в сфере торговли. В связи с этим они предлагают использовать «прямое действие» международных договоров как одно из возможных средств борьбы с протекционизмом и закрепить право частных лиц на свободную торговлю с иностранными лицами. Для того, чтобы избежать нарушений принципа уважения государственного суверенитета Тумлир предлагает наделить физических лиц правом на применение положений международных договоров в национальных судах. Это позволит гражданам, чьи интересы были нарушены в результате проведения протекционистской политики государства, защищать свои права[561].

Таким образом, сторонники «прямого действия» соглашений ВТО рассматривают «прямое действие» как эффективное «оружие» против правительств, действия которых посягают на фундаментальное право частных лиц на ведение свободной торговли с иностранными лицами.

В. Богданди занимает противоположную позицию. По его мнению, предоставление «прямого действия» соглашениям ВТО приведет к нарушению таких конституционных принципов, как международное сотрудничество, правовая определенность, юридическое равенство[562].

Действительно, можно согласиться, что «прямое действие» соглашений ВТО нарушает принцип юридического равенства. Так, в ВТО отсутствует механизм, обеспечивающий единообразное применение соглашений ВТО всеми государствами-членами. В отличие от Тумлира и Э.-У. Петерсманна, В. Богданди оспаривает возможность соглашений ВТО наделять частных лиц экономическими правами или правами человека. Однако закрепление прав человека в некоторых соглашениях ВТО означает средство защиты частных лиц и может служить аргументом в пользу признания «прямого действия»[563]. Так, вопросы в области прав человека находят отражение в общих исключениях ст. XX (b) ГАТТ-1994, согласно которой принятие или применение чрезвычайных мер в отношении импорта отдельных товаров должно осуществляться в целях защиты жизни или здоровья человека.

Интересна также промежуточная позиция Экхута. С одной стороны, он отрицает «прямое действие» соглашений ВТО. Национальные суды не способны истолковать положения соглашений ВТО таким образом, который удовлетворит ОРС ВТО. Полномочия по толкованию соглашений ВТО принадлежат исключительно Генеральному совету и Конференции министров (ст. IX.2 Соглашения об учреждении ВТО). С другой стороны, он предлагает признавать «прямое действие» принятых докладов третейских групп и Апелляционного органа – «в случае установления ОРС ВТО нарушения, его решение должно обладать «прямым действием»[564].

В заключение можно прийти к следующим выводам. Независимо от принадлежности к монистическому, дуалистическому или «смешанному» подходам государства-члены ВТО преимущественно отрицают «прямое действие» норм «права ВТО» (соглашений ВТО) в национальном праве.

Основной причиной отказа от «прямого действия» соглашений ВТО в США послужила угроза суверенитету как ограничение компетенции по принятию национальных решений, а в ЕС – отсутствие взаимности по соблюдению норм «права ВТО».

Что касается позиций других монистических (Бразилия, Швейцария, Япония) и дуалистических стран (Индия), то они полагают, что, во-первых, соглашения ВТО создают права и обязательства исключительно для договаривающихся сторон (Швейцария), и признание «прямого действия» будет также нарушать принцип взаимности между государствами-членами ВТО (Бразилия, Япония), во-вторых, выполнение международно-правовых обязательств находится в компетенции ОРС ВТО (Индия).

«Прямое действие» решений ОРС ВТО и «косвенное действие» соглашений ВТО признается при соблюдении определенных условий в странах «смешанного» подхода, США и ЕС.

Таким образом, законодательство и правоприменительная практика государств-членов ВТО свидетельствует, что отказ от «прямого действия» соглашений ВТО продиктован следующими основаниями:

1. Соглашения ВТО порождают права и обязательства для государств-членов, а не для частных лиц;

2. Соглашения ВТО и практика ОРС ВТО не требуют признания «прямого действия» соглашений ВТО;

3. Большинство государств-членов отрицают «прямое действие» соглашений ВТО.

Наряду с этим частичное признание «прямого действия» соглашений ВТО происходит в силу следующих причин:

1. Принципа взаимности – признание «прямого действия» соглашений ВТО всеми государствам-членами;

2. Признание отдельных норм соглашений ВТО государствами-членами.

Целесообразно отметить, что имеет место явная необходимость признания в определенной степени государствами-членами ВТО «прямого действия» соответствующих норм «права ВТО» ввиду целей и намерений членов ВТО, отраженных в соглашениях ВТО, которые, помимо всего, напрямую восходят к общепризнанным принципам и нормам общего международного права.

Д. Карро и П. Жюйар верно отмечают, что несмотря на то, что «дестинаторами права ВТО являются государства-члены», это не означает, что нормы соглашений ВТО не могут применяться напрямую в отношении частных лиц[565].

Во-первых, соглашения ВТО гарантируют соблюдение принципов недискриминации в торговле, режима наибольшего благоприятствования и национального режима. Например, принцип недискриминации в торговле отражен в преамбулах ГАТТ-1947 и Соглашения об учреждении ВТО, а также в соответствующих статьях ГАТТ-1994. Так, положения ст. XIX, XX (b) ГАТТ-1994 устанавливают, что государства-члены не вправе применять чрезвычайные меры, в частности, необходимые для защиты жизни или здоровья человека, животных и растений, в отношении импорта отдельных товаров таким образом, который мог бы представлять средство произвольной или неоправданной дискриминации между государствами. Принцип недискриминации в торговле также находит отражение в общепризнанных принципах общего международного права. Заключительный акт и отчет Конференции Организации Объединенных Наций по торговле и развитию 1964 г. предусматривают, что «не должно быть дискриминации на основе различий, существующих в социально-экономических системах»[566]. Декларация о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом Организации Объединенных Наций определила, что государства должны сотрудничать друг с другом «… независимо от различий в их политических, экономических и социальных системах.» и содействовать «… международному сотрудничеству, свободному от дискриминации, основанной на таких различиях»[567].

Положения ГАТС в отношении принципа режима наибольшего благоприятствования и принципа национального режима применимы не только к услугам, но и поставщикам услуг (ст. II.1 и XVII.1 ГАТС). В сфере интеллектуальной собственности запрещается дискриминация по признаку национальной принадлежности в отношении граждан (ст. 3 и 4 ТРИПС). Что касается торговли товарами, принцип режима наибольшего благоприятствования и принцип национального режима распространяются на продукты и импортеров и экспортеров (ст. I и III ГАТТ-1994).

Ознакомительная версия.