Наличность актов в душевной жизни Гуссерль обосновывает рядом примеров: в восприятии что-либо воспринимается, в образном представлении образно представляется, в любви любимо, в требовании требуемо и т. д. Признак направленности на предмет (т. е. характер актов) неопровержимо выступает на вид в любых примерах такого рода (стр. 346, 347).
Существо, имеющее только переживания, которые не являются актами, например, ощущения, не истолкованные в виде восприятия предмета, никто не назвал бы, по мнению Гуссерля, одушевленным, хотя сами по себе ощущения, по его учению, суть душевные явления (переживания) (стр. 345). В виду такого важного значения в душевной жизни актов неудивительно, что Гуссерлю существенно было сразу включить мыслительные переживания (кроме ощущений и фантазм) в этот разряд душевных явлений. Необходимо еще отметить, что через признание этого всеобъемлющего значения актов в душевной жизни Гуссерль опять ближе подошел к перипатетической традиции, которая не знала душевной жизни вне актов – именно, если определять их так, как определяет их Гуссерль (через направление на предмет).
Другим позаимствованием у Брентано является у Гуссерля, по его собственному признанно, то, что он делит разряд явлений, определяемый признаком отношения к предмету и обозначаемый им словом «акты», на виды сообразно видоизменению этого отношения к предмету. Предмет имеется в виду различным образом в представлении, в суждении, в предположении, в сомнении, в надежде, в страхе, в удовольствии, в неудовольствии, в искании, в избегании и т. д. Характер акта показывает видовые различия, основанные в существе этого рода, и он, сообразно с этим, подразделяется при помощи их на подлинные, Аристотелевские виды, а не при помощи посторонних ему самому признаков, из случайно соединенных с ним переживаний, через что не получились бы настоящие виды (стр. 347, 348). На примерах выясняется очевидность изложенного; в частности на примерах восприятия, представления фантазии, образного представления и т. д. (стр. 364). Если мы спросим себя, есть ли у Уфуэса что-нибудь подобное актам Гуссерля, то ответ получится следующий. Предметное сознание Уфуэса напоминает акты Гуссерля, так как оно представляет собой процесс сознания, имеющий отношение к отличному от него и могущему быть трансцендентным (т. е. не процессом сознания) предмету. Но Уфуэс относит к предметному сознанию только явления мышления (кроме ощущений), а Гуссерль считает стремления и чувства актами (про чувства, например, см. стр. 366 – 369), которые Уфуэс не ставит в такое отношение к предмету. Кроме того, Уфуэс, в частности, приписывает всем явлениям своего предметного сознания познавательное значение – отношение их к предмету специально познавательное. Этого у Гуссерля нет не только в актах вообще, но и в соответствующих даже терминологически предметному сознанию Уфуэса объективирующих актах (о них см. ниже).
Во всяком акте Гуссерль различает его феноменологическое и интенциональное содержание. Под первым он разумеет всю совокупность входящих в его состав, как конкретные или абстрактные части, переживаний, так как при простом феноменологическом анализе они уже усматриваются. Интенциональное содержание, как показывает уже само слово, охватывает только то, что касается своеобразия актов как интенциональных переживаний (стр. 375). Сюда прежде всего относится предмет акта, но ведь он, кроме некоторых случаев восприятия собственных переживаний, в состав акта не входит, и лучше его поэтому не причислять к интенциональному содержанию (стр. 375, 376, 378). Гуссерль различает, далее, как составляющие интенциональное содержание акта, его материю и интенциональную сущность (стр. 375).
Материю он открывает в актах следующим образом. В каждом акте он находит различие между общим его характером, делающим его представлением, суждением, чувством и т. п. (это – качество акта) и содержанием, которое делает его вот этим представлением, этим суждением и т. п. (это – материя акта). Например, в суждениях «2X2 = 4» и «Ибсен считается основателем современного реализма в драматическом искусстве» качество (быть суждением) – одно, а различна материя. Можно легко сопоставить и ряд актов с одинаковой материей, но различным качеством, например, «теперь весна» (суждение), «о если бы теперь была весна» (желание), «я рад, что теперь весна» (чувство). Что такое качество, ясно из примеров, но понятие материи требует более подробного пояснения. В вышеприведенных примерах актов с одинаковой материей поражает то, что предмет у них один. Но предмет, вообще говоря, лежит ведь за пределами акта, надо искать входящих в состав акта переживаний, которые являлись бы его материей. Их, однако, легко найти: ведь само отношение к определенному предмету, направленность на него – переживаемое свойство акта; это и есть, ясное дело, его материя. Но один и тот же предмет может быть схвачен в акте различным образом. Например, можно представлять себе равносторонний треугольник и равноугольный треугольник; предмет у этих представлений один, а способ представлять его различен. В понятие материи включается не только то, что дает акту отношение к определенному предмету, но и то, что дает способ, которым мы его имеем в виду, яснее, – что определяет, в качестве чего схватывается предмет в акте. Отношение к предмету возможно только в виде определенного способа схватить его; поэтому в материи нельзя различать самостоятельных частей, соответствующих направлению на предмет вообще и способу его схватывания (чем и оправдывается объединение того и другого в одном понятии материи). – Отношение материи и качества таково: они – отвлеченные части акта, т. е. не может быть материи без качества и не может быть качества без материи. При этом, однако, как видно уже из приведенных выше примеров, каждое качество может сочетаться с каждой материей (стр. 386 – 391).
Качество и материя акта, взятые вместе, составляют упомянутую выше интенциональную сущность акта. Последняя не совпадает с конкретным целым акта; можно, например, представлять себе один и тот же предмет и в тех же самых его чертах (т. е. иметь акт с неизменными качеством и материей), но то ярко, то бледно, то ясно, то смутно, т. е. на основании различных по степени яркости и ясности ощущений или фантазм. То же Гуссерль усматривает и в актах другого качества (стр. 392– 395); это тем несомненнее для него, что он, опять, по собственному признанию, заимствуя у Брентано, признает, что всякий акт или есть представление, или имеет таковое в основе (стр. 349, 400, 401). Но понятие представления весьма неопределенно; позднее мы укажем то толкование данного положения на основании определенного смысла слова «представление», которому Брентано придает наибольшее значение. Дело в том, что он допускает несколько толкований термина «представление», при которых рассматриваемое положение, под условием некоторого изменения его, сохраняет силу.
Гуссерль считает само собою разумеющимся, что основные классы актов должны образоваться соответственно изменению качества (стр. 445). Действительно, ведь он понимает под качеством свойство быть представлением, чувством, под материей – свойство быть вот этим представлением, чувством (точнее, представлением, чувством, направленным известным образом на определенный предмет); еще менее существенны иные различия актов. И вот, он выделяет на основании качественного их своеобразия разряд актов, называемых им объективирующими. Этот разряд он признает не произвольно выхваченной группой актов, а родом, обладающим внутренним, естественным единством (стр. 446, 447, 449), т. е. он, в согласии с выставленными выше для классификации актов предпосылками, образует настоящей Аристотелевский вид актов как рода (стр. 432, 433). Понятие объективирующего акта у Гуссерля тожественно с самым широким из понятий, могущих быть обозначенными термином представление (стр. 449); из этого, а также из его подразделений на менее общие классы видно, что объективирующее акты Гуссерля тожественны с явлениями мышления, кроме ощущений и фантазм.
Через деление объективирующих актов по признаку качества как основанию деления получаем разряды полагающих актов, в которых выражается убеждение в существовании или несуществовании предмета и неполагающих, в которых такое убеждение отсутствует (стр. 449, 447, 448). Через происходящее независимо от этого деления и скрещивающееся с ним иное деление, имеющее основанием признак материи, получаются разряды номинальных и пропозициональных актов (стр. 449). Номинальные акты получили свое название от того, что их словесным выражением служит имя (в самом широком смысле слова); но такого же рода акты могут быть названы номинальными, хотя словесное выражение с ними, а не соединено (стр. 430, 437). Под «именем» здесь подразумеваются: существительные, с присоединением определений в виде прилагательных или придаточных предложений, или без того, вообще же все то, что является полным подлежащим предложения или могло бы стать им (стр. 433). Примеры номинальных актов: восприятие, представление воображаемого, акты, служащие субъектом в суждении и т. д. (стр. 430). Точно так же пропозициональный акт соответствует предложению и получает от него свое название. Примером может служить всякое суждение (стр. 448, 449).
