Отличный способ выявить научные достоинства теории — это проверить, насколько она применима на практике. Теория строится из отдельных, разобщенных данных; после этого выполняется эксперимент, результаты которого автор теории может не значь. Если эксперимент подтверждает высказанную идею, то это рассматривается как сильная поддержка теории. Фрейд утверждал, что большая часть, а может быть, и вся «психическая энергия» наших эмоций и сновидений сексуальна по своему происхождению. Совершенно исключительная роль полового фактора в развитии и распространении вида делает эту идею не такой уж глупой и не такой неправильной, как это казалось многим современникам Фрейда, придерживавшимся викторианских взглядов. Карл Густав Юнг, например, считал, что Фрейд сильно переоценил первичность полового фактора в проявлениях бессознательного. Но теперь, три четверти столетия спустя, эксперименты, проведенные в лабораториях Демента и других физиологов, подтвердили как будто бы правоту Фрейда. Связь секса и сновидений не поверхностна и не случайна, но оба этих явления имеют глубокие и фундаментальные общие корни, хотя сны, конечно, основаны не на одном лишь сексе, но также и на ритуальном агрессивном иерархическом фундаменте. Многие прозрения Фрейда кажутся не только правильными, но и исключительно смелыми, особенно если принять во внимание ту атмосферу подавления всякого секса, которая царила в венском обществе в конце XIX столетия. [ 40 ]
Был проведен статистический учет наиболее часто встречающихся сновидений — учет, который в какой-то степени должен был объяснить их природу. В исследованиях, проведенных на учащихся колледжа, были обнаружены пять наиболее часто встречающихся типов сновидений. Студентам снилось: (1) что они падают; (2) что их преследуют или что на них нападают; (3) что они многократно, но безуспешно пытаются справиться с какой-то задачей; (4) различного рода учебные ситуации; (5) разнообразные сексуальные переживания. Тип (4) сновидений в этом списке объясняется особенностью группы испытуемых. Остальные же типы снов, хотя и касаются, в частности, учащихся, имеют общее значение и относятся также и к неучащимся.
Страх падения совершенно явно связан с обитанием наших предков на деревьях, и это тот страх, который мы, очевидно, разделяем со всеми другими приматами. Если вы живете на дереве, то самый простой способ погибнуть — это просто забыть о страхе падения. Остальные три категории наиболее часто встречающихся сновидений особо интересны, потому что они соответствуют агрессивной, ритуальной, иерархической и сексуальной функциям, то есть тем функциям, которыми заведует Р-комплекс. Другие наталкивающие на размышления данные — это то, что половина всех опрошенных людей видела во сне змею — единственное существо, кроме человека, которое может быть выделено в самостоятельную категорию среди всех образов в наиболее распространенных снах. Возможно, конечно, что многие из снов, в которых присутствуют змеи, могут иметь прямое фрейдистское истолкование. Однако две трети из тех же опрошенных людей видят и простые, ничем не завуалированные сексуальные сны. А так как, согласно Вашберну, молодые приматы имеют врожденный страх перед змеями, легко задаться вопросом: не указывает ли мир снов и впрямую и косвенно на издревле существующую вражду между рептилиями и млекопитающими?
Существует одна гипотеза, которая, как мне кажется, согласуется со всеми приведенными выше факторами, а именно — что эволюция лимбической системы определила радикально новый способ видения мира. Выживание ранних млекопитающих зависело от разумности, неподвижности в дневное время и заботы о молодом поколении. Мир, увиденный через посредство Р-комплексов, — это совсем иной мир. Поскольку в процессе эволюции мозг наращивал новые структуры над уже существующими, функции Р-комплекса могли быть использованы, их можно было частично обойти, но их нельзя было полностью игнорировать. Поэтому под тем местом, где у человека расположены височные доли, развились тормозящие центры, которые приглушают излишнюю активность рептилианского мозга, а центры возбуждения, появившиеся в варолиевом мосту, наоборот, включают Р-комплекс, но делают это безвредно, во время сна. Эта точка зрения имеет, конечно, бросающееся в глаза сходство с картиной, нарисованной Фрейдом, где Суперэго подавляет Ид (или сознательное подавляет подсознательное), при этом Ид выражает себя наиболее ясно в оговорках, свободных ассоциациях, сновидениях и тому подобном в промежутках между подавляющим действием Суперэго.
В ходе широкомасштабного развития неокортекса у высших млекопитающих и приматов эти области стали некоторым образом включаться в сновидения, ибо символический язык — это, в конце концов, тоже язык. (Сказанное относится к различным функциям двух полушарий новой коры, о которых пойдет речь в следующей главе.) Но возникающие в сновидениях образы содержат ярко выраженные элементы сексуального, агрессивного, иерархического и ритуального поведения. Фантастика мира снов может быть связана с почти полным отсутствием прямого восприятия впечатлений во время сна. Во время сна мы очень мало ощущаем реальность. С этой точки зрения тот факт, что дети так много спят, объясняется тем, что в младенчестве анализирующая часть их неокортекса почти не работает. Отсутствие сновидений у рептилий тогда объясняется тем, что у них нет центров, подавляющих сон, и они, как оказал Эсхил, «дремлют» наяву. Я думаю, это может объяснить странности сновидения, другими словами, его отличие от состояния бодрствования, когда мы о чем-либо разговариваем. Это объясняет физиологию сна и его широкую распространенность среди млекопитающих, новорожденных и взрослых людей.
Мы происходим и от рептилий, и от млекопитающих. Благодаря тому, что днем в нас подавляется Р-комплекс, а ночью пробуждаются дремлющие драконы, каждый из нас может вновь проиграть длящуюся сотни миллионов лет войну между рептилиями и млекопитающими. Только в кровавой охоте наших дней хищники и жертвы поменялись временами суток, когда они активны.
На самом деле в поведении людей достаточно много общего с поведением рептилий. Но если бы мы дали полные бразды правления рептилианским чертам своего характера, наши способности к выживанию, безусловно, понизились бы. Поскольку Р-комплекс так плотно вплетен в ткань мозга, его функции не могут быть обойдены в течение долгого времени. Может быть, сновидения позволяют Р-комплексу функционировать постоянно, как если бы он все еще сохранял свою ведущую роль, — правда, это происходит лишь в нашей фантазии и в создаваемой ею реальности.
Если это так, то вслед за Эсхилом я хотел бы знать: не похоже ли состояние бодрствования других млекопитающих на то состояние, которое люди испытывают во сне? На состояние, в котором мы способны узнавать знаки вроде осязания текущей воды и запаха жимолости, но имеем чрезвычайно ограниченный набор таких символов, как слова; в котором мы сталкиваемся с яркими сенсорными и эмоциональными образами и активным интуитивным пониманием, а не с рациональным анализом; в котором мы не способны выполнить задачи, требующей сконцентрированности мысли; в котором периоды сосредоточенного внимания редки, а периоды рассеянного внимания часты и в котором прежде всего мы слишком слабо ощущаем свою индивидуальность, или свое «я», что вызывает некоторое чувство обреченности, боязнь непредсказуемых утрат, которые принесут неконтролируемые нами события. Если мы действительно ушли от подобного состояния, то мы ушли очень далеко.
VII. ВЛЮБЛЕННЫЕ И СУМАСШЕДШИЕ
У всех влюбленных, как у сумасшедших,
Кипят мозги: воображенье их
Всегда сильней холодного рассудка.
Безумные, любовники, поэты —
Все из фантазий созданы одних.
У. Шекспир. Сон в летнюю ночь
Просто поэты так же глупы, как просто пьяницы, которые живут в постоянном тумане, ничего не видя, ни о чем не судя ясно. Человеку нужно знать несколько наук, он должен иметь разумную, философскую, а в какой-то мере и математическую голову для того, чтобы стать полноценным и отличным поэтом...
Джон Драйден. Заметки об императрице Марокко, 1671
Собаки-ищейки обладают широко известной способностью брать след. Ей дают понюхать «след» — клочок одежды того, кого ищут: потерявшегося ребенка или сбежавшего преступника, — и с лаем, пригнувшись к земле, радостно и точно она ведет нас по следу. Псовые и многие другие животные, которые живут охотой, обладают этой способностью в чрезвычайно развитой форме. След дает им обонятельный ключ, а именно запах. Обоняние — это просто восприятие определенных молекул, в данном случае органических молекул. Для ищейки идти по следу означает улавливать оттенки запахов, то есть характерные для каждого тела молекулы, устанавливать разницу между запахом преследуемого и отвлекающим или мешающим фоном, создаваемым другими молекулами, часть которых принадлежит другим людям, прошедшим той же дорогой (включая тех, кто организовал розыск), а часть — другим животным (включая и саму собаку). Число молекул, оставленных идущим человеком, относительно невелико. Но ищейка может успешно взять даже «холодный» след, скажем оставленный несколько часов назад.
