Ознакомительная версия.
Государственная организация скифов была очень развитой. В Пазырыкских курганах на Алтае благодаря вечной мерзлоте сохранились ковры древних согдов, родственных скифам, с изображением их царей. Хотя их держава была куда менее могущественной, чем Скифия, но изображены там вовсе не какие-нибудь степные князьки, а самые натуральные цари, восседающие на тронах в богатых одеждах. Существовала и родовая знать.
О религии скифов информации до нас дошло не много. Что неудивительно — они были не склонны раскрывать свои священные тайны перед чужеземцами. Геродот приводит лишь несколько описаний экзотических обрядов (вероятно, полученных из третьих рук). И перечисляет имена скифских богов, которым пытается отыскать аналоги на греческом Олимпе. Он называет супружескую пару из Зевса и Геи, богини Земли, со скифскими именами Папай и Апи, Аполлона — Гайтосира, Афродиту Уранию — Аргимпасу, Посейдона — Тагимасада, богиню домашнего очага Гестию — Табити, Геракла и Ареса, почитаемого в образе меча-акинака.
Причем мы даже не знаем, «настоящие» ли имена названы. Имен у богов бывало много, и многие народы предпочитали своих богов «всуе» не поминать. А вместо этого в обиходе заменяли их «истинные» имена общеупотребительными эпитетами (вроде Киприда — Афродита, Громовержец — Зевс). И тот же «Папай», если сопоставить со сходными по звучанию словами и в индоарийских, и в тюркских языках, с большой долей вероятности означает просто «отец» (ср. «бабай», «папа», «папас» и т. п.). Да и вообще изучение верований на основе механического сопоставления имен вряд ли правомочно. Судя по всему, религия скифов принципиально отличалась от греческого язычества — персонального обожествления сил природы. Даже те отрывочные данные, которые нам известны, позволяют прийти к выводу — это был митраизм, характерный для народов Великой Степи и Средней Азии.
Упомянутая Геродотом «семейная пара»: Зевс-Папай и Гея-Апи — известный во всех митраистских религиях дуализм Неба, представляющего мужское начало, и Земли, представляющей женское начало. (Хотя это не верховные боги, над ними стоит еще Бог-творец Хормуст, соответствующий зороастрийскому Ахурамазде — но упоминали его редко). Характерен был для митраизма и культ воина, воинской силы — «культ меча». Поскольку основной концепцией этой религии, как и в зороастризме, является мировая борьба сил добра и зла. И Митра, сын Неба и Земли (у Геродота — Арес), выступает воином Бога-творца в борьбе со злом. А скифская Афродита-Аргимпаса, по-видимому, соответствовала митраистской Анахит.
Митраизм, как уже отмечалось, не политеистическая, а пантеистическая религия. Различные божества считаются лишь проявлениями и инкарнациями единого Бога. И в высказываниях скифского царя Анахарсиса, которые приводит Плутарх, мы видим доказательство именно таких верований. Например, он говорит, что «душа присутствует во всех частях мироздания». «И огонь есть орудие Бога, и вода, и ветер, и облака, и дожди, которыми Он одних спасает и питает, а других уничтожает и губит». «Тело есть орудие души, а душа — орудие Бога, и как тело многие движения производит своею силою, но больше всего и лучше всего — силою души, так и душа некоторые движения совершает сама по себе, некоторые же вверяет Богу, чтобы Он обращал и направлял ее по своей воле. И из всех орудий душа — самое послушное». Главным проявлением Бога у митраистов считалось Солнце — «глаз Митры». Анахарсис тоже прославляет Солнце, говорит, что «это бог единственный свободный или самый свободный».
Скифы сохранили явную преемственность с «астрономическими» учениями более древних времен. Об этом свидетельствует их курган Аржан на Алтае с кромлехом-«обсерваторией» диаметром 110 м, построенной по тому же принципу, что Аркаим или Стоунхэндж. Геродот сообщает также об институте женоподобных «энареев», занимавшихся предсказаниями, переплетая и расплетая липовое лыко. Он считал их больными какой-то особой болезнью. Но скорее, речь шла о жрецах какого-то женского божества. В арийских верованиях мужчинам не полагалось быть служителями богинь, и таковыми являлись женщины либо скопцы. Были у скифов и другие предсказатели, гадавшие «раскладыванием ивовых прутьев». Вероятно, на самом деле не просто прутьев, а рун. Практика предсказаний путем выбрасывания палочек или дощечек с изображениями рун бытовала и у кельтов, и у германцев.
Гомер называет скифов «доителями кобылиц» — «бедными», «дивными», «справедливыми». Хотя, что касается «бедности», то здесь сказались разные представления о ней. Ведь для эллинов богатство составляли золото, серебро, дворцы, рабы, а главным богатством скифов как раз и были «кобылицы». Но их справедливость подтверждается и другими авторами, сообщавшими о высоких моральных принципах скифов, о развитом понятии чести. Лукиан Самосатский писал, что «скифы являются более верными друзьями, чем эллины», что они «ничего не признают выше дружбы, каждый скиф сочтет наиболее достойным разделить с другом его труды и опасности», у них «считается самой тяжкой обидой, если тебя назовут изменником дружбы». Кстати, подобные понятия верности товариществу, взаимовыручки, нетерпимости ко лжи и предательству были тоже характерны для митраизма. Ведь Митра был не только воином, но и хранителем мирового порядка, поэтому нарушение договора или данного обещания считалось серьезнейшим грехом.
Ну а миграции скифов Причерноморьем не ограничились. После того, как они расселились и освоились в здешних краях, часть их двинулась на юг, в Закавказье. Геродот писал, что они отправились преследовать киммерийцев, но истине это не соответствует. В Переднюю Азию скифы пришли на несколько десятилетий позже предшественников и совсем другим путем, не по восточному берегу Черного моря, а по западному берегу Каспия. Да и с чего бы им пускаться в погоню? Никаких войн и кровной вражды между скифами и киммерийцами не было. Весь ход событий показывает, что в ходе переселений скифы просто пытались завоевать более богатые и плодородные места. И таким образом на юг устремились два независимых друг от друга нашествия. Которые перевернули вверх дном весь Малоазиатский, Закавказский и Ближневосточный регион…
Обстановка в Передней Азии в VIII в. до н. э. была сложной и, надо сказать, довольно неприглядной. Доминировали здесь две великих державы — Урарту и Ассирия. Царство Урарту подмяло под себя Западное Закавказье, изрядную часть Малой Азии, в зависимость от него попали хетты. Завоевания были крайне жестокими. Чтобы предохранить себя от восстаний, цари Урарту прикидывали количество населения покоренных областей. И определяли, какую долю сохранить, чтобы ее можно было без проблем удерживать в повиновении. А «излишки» истреблялись. Допустим, решено сохранить треть — и солдаты в каждом населенном пункте рассчитывают жителей, «третьего» оставляя в живых, а первых и вторых режут. Сдержать натиск урартов сумела только Фригия, сохранившая самостоятельность.
Ближний Восток переживал глубокий упадок. От величия Египта остались лишь воспоминания, он был завоеван ливийцами, поделившими его на множество княжеств. Мелкие государства Сирии, Финикии и Палестины непрестанно дрались между собой. Еврейское царство разделилось на два, Иудею и Израиль, враждебные друг другу. Пророк Исайя говорил: «Земля ваша опустошена, города ваши сожжены огнем, поля ваши на ваших глазах съедают чужие». На здешние края распространяла свое влияние Ассирия. Ничего не осталось и от былого могущества Мидии. Она тоже зависела от Ассирии. Даже официальным государственным языком служил уже не арийский, а арамейский, и правили страной чужеземные ставленники. Туго приходилось и Вавилонии. Ее теснило то царство Элам, расположенное на восток от Персидского залива, то воинственные князья мелких халдейских княжеств.
Ассирия же казалась вечной и непобедимой. Здесь царь Тиглатпаласар III вместо прежнего народного ополчения создал профессиональную армию. И если до него ассирийцы только облагали соседей данью, стал присоединять побежденных, обращая в свои провинции. Когда Вавилон попросил помощи против халдеев, Тиглатпаласар помог. Но при этом сам провозгласил себя царем Вавилонии. Впрочем, здесь он проводил мягкую политику — Вавилон, величайший в тогдашнем мире город, почитался «священным», а вавилоняне и ассирийцы были родственными народами, исповедовали одну религию и считали себя «братьями».
Другим покоренным приходилось куда хуже. При Тиглатпаласаре и его преемнике Салманасаре V ассирийская империя захватила Сирию, Финикию, царство Манну в Западном Иране, восточные районы Малой Азии, подчинила Лидию. А для упрочения завоеваний применялась политика «насаху» — «вырывать с корнем». Побежденных депортировали в другие районы, а на их место переселяли пленников из иных мест. Чтобы народы «перемешались», оказались в чуждом окружении и не могли поднять восстаний. Хотя такая практика дала плоды сугубо отрицательные. Этнические границы были стерты. Население Передней Азии превратилось в безликую массу, говорящую на арамейском языке. И в этой массе растворились сами немногочисленные ассирийцы. Для перемешавшихся жителей империи не могло быть речи о каком-то «патриотизме», любви к своим властителям. Они были совершенно индиферрентны к политике и успехам своего государства. Жили лишь собственной выгодой.
Ознакомительная версия.
