Правда эта сама по себе проста – и обращена нынче очень ко многим – к ученым и «деловикам», жаждущим «продолжения банкета», к молодым, чей завтрашний день ожидаем, и к «маленькому человеку» как главному деятелю мирового развития и главному потребителю всех этих «теплых полов», «автокосметики» и всего самоновейшего, – ко всем желающим видеть и даже просто не зажмуривающим глаза обращена нынче эта реющая над миром надпись на чернокрылом призраке – исполинская огненная надпись во весь треугольный, вполнеба, их размах:
ПРОГРЕСС – ЭТО СМЕРТЬ
Так есть. Постоянные ссылки на «западное развитие» как образец для вечного его «догоняния» свидетельствуют только о том, что с них и нужно начинать… Напрасны внедряемые в бытовое сознание представления о некоей «экологической чистоте» мобильных радиосредств, магнетронных (микроволновых) печей, химических средств очистки, удобрений, стиральных порошков и т. д. и т. д. – напрасно усердствует в этих усилиях телереклама: разбитое корыто дожидается одинаково всех – пользователей только с более острым разочарованием.
Зайдя, так сказать, «с другой стороны», вживляются в массовое сознание бестревожные представления о будущем развитии «счастливо-новых» технологий (прямо-таки: вот тот редкий случай) – некоей особенной «чистоте» ториевой и термоядерной энергетики, тепловых (например, водородных) двигателей и многочисленные другие, столь же однонаправленные фикции, оправданные, по существу, только перспективой «занятости», создания рабочих мест. Но ведь эти проекты обещают нечто невиданно новое: бандерлогам скучно… Бандерлоги обожают новости, – хлопая симпатичными глазками, они вправе мечтать о счастье: ведь оно в близком будущем.
Новости в самом деле ожидаются. Темпы деградации природного организма, поражения механизмов его саморегуляции нарастают; уже воочию видны эти ближайшие десятки лет прогнозирумого распада жизненной среды. «На наш век» уже НЕ «хватит»: не «после нас», а уже при нас, при нынешнем поколении, этот самый «хоть потоп».
Эва, возразят нам. Не то бывало. Слыхали. Как говаривали в Сибири: «Коллективизацию пережили, войну пережили, Бог даст, и коммунизм переживем». И точно. (Бог даст, переживем и демократию). Только пережить ли надругательство над самой Жизнью, над планетой, над собственной душой, сознающей (все равно, внутри), что творим не то – не просто не то, а прямо обратное тому?
Это все эмоции, скажут нам опять. Детские какие-то суждения; сотрясение воздуха.
Конечно, воздуха, а чего же. Воздуха – который еще возможно сотрясать, потому что им возможно еще дышать. А суждения того выкрикнувшего мальчика, естественно, детские, какие же еще.
Потому и поверили.
Алчность, именуемая нынче «предпринимательской инициативой» и ее лукавое поощрение, подлейше именуемое «демократией», не имели и не могут иметь иных ограничительных механизмов, кроме жестокости наказания – как это и практикуется, например, в Китае против хищничества по отношению к собственному природному ресурсу. Звери и иные обитатели сибирской тайги не могут адресоваться в международный трибунал и потребовать кары для хозяев «Интерлеса» и изгнания китайских экспортеров с нашей территории, равно, как подмосковное зверье и птицы не могут ходатайствовать о каре для владельцев егорьевского «Кроношпана», истребляющих уже не только подмосковный, но и другие леса центральной полосы. По-видимому, одна только наша (государственная) жестокость по отношению к инициаторам подобного «экономического развития» может положить ему предел, и в таком случае она и должна встать на место академической болтовни о «ноосфере» и нелепых надежд оптимистов на торжество Разума. В этой борьбе духовной черни – воровской и научной – за владычество над миром нельзя уступить, ибо духовная чернь слепа. Разумеется, научная мафия много сильнее воровской; будет ли сломлено ее сопротивление в ходе «новоинквизиторского витка спирали» или нет, но в ходе этой борьбы не на жизнь, а на смерть – теперь уже не на жизнь, а на смерть, буквально, планетарную – нельзя допустить тотального уничтожения самих научных школ, Науки как инструментария демонтажа технологий ХХ столетия. Надежды на «худой мир» и компромисс с научной мафией – ошибка, но невозможно «отменить плоскогубцы» потому, что они оказались в руках у оппенгеймеров. С другой стороны, благородство как таковое в принципе неспособно к руководству миром и должно оставаться в перманентной оппозиции. Никакое истинное благородство не способно адекватно воспринять психологию воровски-нацеленного «делового человека»; волками должен управлять волк. Но инструментарий Науки должен быть сохранен под жреческим охранением, исповедующем Приоритет Природы. Альтернативой является Апокалипсис, и черты его уже налицо; если движение его неотвратимо, где сказано, что нам должно его форсировать? И – опять и опять – в чем виновны лягушки? Сегодня на них равно наплевать богословам, ученым, демократам, дегенератам… Что же важнее: Божьи лягушки, что безвинны и гибнут – или научная и воровская «свобода», настоящее имя которой: мертвечина и тьма?
Мы «одной крови» с природой, мы и по сей день способны, но не желаем слышать ее язык, мы обалдели от своей цивилизации и смотрим только в нее, как помешанный в точку. Но на самом деле мы – плоть от плоть Жизни, мы – Она сама, мы ее певцы и ее чудесные помешанные. Майская говорильня скворца заставляет нас почуять позабытую, но не утраченную ее суть, озадачивая нас бессмысленностью нашей деятельности, повседневных наших деяний, полностью оторванных от этой сути и направленных ей во вред, побуждая нас к иному… Чему иному? Чему назначены мы? Тому ли, чтобы глазеть, как чьи-то «инвестиции», подобно егорьевскому «Кроношпану», перерабатывают живой лес в труху и отраву? Тому ли, чтобы скупать никчемную китайскую «электронику» и поддельные германские кастрюли, вывозя лес и ввозя безделушки?
Этому?
Иному?
Те, кто хоть эпизодически видится с живой природой, знают: жизнь начинается там, где заканчивается асфальт. Наша «цивильная» техника вкупе с технологией, подобно научной медицине, оставляет такое чувство, точно мы, однажды выпав из природы, залечиваем себе частные недуги и присоединяем к своим силам искусственные силы посредством изобретенных нами приспособлений, заменителей и протезов, которые, в свою очередь, необходимо постоянно регулировать, ремонтировать, перепроектировать и заменять, – тогда как нужно только все их отбросить. Эта инвалидная однобокость вызвана, вероятно, сдвигом, происшедшим в нас в связи с нарастающей на протяжении веков военной угрозой, вынуждающей нас передоверять все более технике и отрываться все далее от природы.
Синтетический мир уродлив, потому что создается порченными, в сущности калеченными, больными людьми – носителями духовной евроинфекции. Глубокое родство с новообразованием злокачественного характера, обоснованное в предпринятом нами исследовании, говорит о том, что дело обстоит гораздо серьезнее обычного – хоть бы и экологического – кризиса. Останавливаясь на «генетических» истоках болезни, мы стремились показать, что ждать иного было неоткуда – коль скоро разрушительной аналитике была предоставлена неограниченная свобода. Нужно признать глубоко верным взгляд позднего (янсенистского) Б.Паскаля, Л.Толстого, других величайших мыслителей, пришедших к Вере в результате глубоких раздумий и наблюдений над человеческой природой. Думается также, что хотя не следует пенять Галилею за то, что наша картошка отравлена селитрой, но пришло время понять мотивы поведения современной ему инквизиции и ее, уже осажденную, глухую, теснимую насмешливым «прогрессом», уже прямо оскорбляемую правоту по отношению к вызывающе-дерзкой, блистательной и дьявольски опасной научной истине.
Сами по себе закрепленные практикой положения научного знания «отменить», как мы уже говорили, разумеется, нельзя. Нынешнюю науку необходимо перенацелить (принудить, образумить, заинтересовать) на служение исключительно воспроизводимости природного ресурса и тем самым сохранения основ жизни – не пытающегося «выяснить» многомерные цепочки ее взаимосвязей, – истинно жреческим охранением тайны оберегая последнюю от лжезнания, оставляя ее в покое, в молчании, которое богаче языка, не доводя до разрыва сердечной мышцы Природы (быть может, уже надорванной), – не совращая человека ненужным ему «благом» – которое на деле есть прямое зло. Научное «благо» вечно будет соблазном, содержа в себе это зло: придется выучиться ему противостоять. Необходимо принять к сердцу вторичность человека по отношению к земной среде его обитания – вот в чем состоит подлинная основа Зеленой стратегии и Зеленого движения – это коренное, радикальное изменение представления человека о самом себе!
