Думали, что мухи рождаются из гниющей грязи, а ван Гельмонт уверял, что видел, как из старого, сгнившего белья родились мыши. Эта теория применялась к трем царствам природы; начало Делания должно, следовательно, быть порчей, гниением, после чего оживленная материя совершенствуется до красного цвета. Кроме того, гниение есть символ смерти, из которой проявится жизнь. Смерть – это ночь, черный цвет; жизнь есть свет, белый цвет. Вот почему алхимики называли черный цвет гниением.
«Таким образом, первому процессу Делания дали название гниения, ибо в это время наш камень черен» (Roger Bacon. «Miroir d’Alchimie»).
Черный цвет появляется около сорокового дня после того, как начали согревать философское яйцо: «Грейте умеренно философский раствор в сосуде, запечатанном герметически, в течение сорока дней до тех пор, пока на поверхности не образуется черная материя, которая есть „голова ворона“ философов» (Alain de Lille. «Dicta Alani de lapide philosophico»[181]).
Во время черноты, согласно Филалету и Фламелю, появляется сильный запах, который обнаружится, если во время этой части Делания сосуд лопнет.
Прежде изготовления материя бывает весьма зловонна, но потом запах делается приятным, вследствие чего мудрец сказал: «Эта вода берет запах у мертвого и неподвижноготела» (Morien. «De transmutatione metallorum»[182]). Вода, о которой здесь говорится, есть жидкость, образующаяся от сгущения паров в философском яйце. И действительно, из материи черного цвета отделяются пары желтые, красные и зеленые, которые наполняют яйцо. Этот газ, смешанный с парами воды, сгущается и снова падает на материю. Наконец газ более не выделяется, появляется полная чернота, все успокаивается.
Алхимики гораздо менее распространялись о белом цвете. После черного цвета вскоре появляется серый цвет. «Цвет серый является после черного» («Note manuscrite en marge de la Bibliothèque des philosophes chimiques»[183]). После этого постепенно появляется белый цвет.
«Признак совершенной белизны есть маленький, очень тонкий кружок, появляющийся вверху сосуда в то время, когда цвет материи переходит в оранжевый» («L’Echelle des philosophes»[184]). Затем этот круг увеличивается и испускает белые лучи, тонкие, как волосы (откуда иногда появляется название: волосяная белизна); сходясь в центре, эти нити, размножаясь, окрашивают в конце концов всю массу в белый цвет.
Фламель говорит в своей книге, что белизна есть символ жизни, а чернота – смерти, и вследствие того он представил в своих иероглифах кладбища Невинных тело, дух и душу, или материю камня, как мужчин и женщин, одетых в белое или воскресающих из гробов, чтобы обозначить живительную белизну, являющуюся после смерти, черноты, гниения.
Философы дали много названий белизне. Что касается аллегорий и символов белизны, то Пернети их великолепно разрешает в своем «Dictionnaire mithohermétique»:[185] «Философы говорят, что, когда появляется белизна на материи Великого Делания, значит, жизнь победила смерть, что их „Царь“ воскрес, что земля и вода сделались воздухом, что это – воздействие Луны, что их „дитя“ родилось, что небо и земля бракосочетались, потому что белизна указывает на союз, или брак, устойчивости и летучести, женского и мужского».
Что же касается красного цвета, то алхимики говорят о нем мало. Он означает счастливый конец Делания. Материя высыхает совершенно и трансформируется в порошок ярко-красного цвета. Нагревают сильнее, чем это делали до сих пор, разбивают яйцо и получают философский камень. «Когда камень, достигший красного цвета, начинает разрываться или давать трещины и надуваться, его ставят пережигать на отражающую печь, где он окончательно затвердевает» (Arnold de Villeneuve. «Novum lumen»[186]).
Символ оконченного Делания – это треугольник, обращенный вершиною вниз, с крестом, находящимся над его основанием. Он изображен в 12-м ключе Таро.
Теперь, когда Великое Делание нам известно на практике и в символах, мы можем понять следующие слова, которые раньше нам показались бы лишенными смысла, если не смешными. Эксимиданус говорит: «Мочите, сушите, черните, белите, обращайте в порошок и доведите его до красного цвета, и вы будете обладать всем секретом искусства, заключающимся в этих немногих словах. Первое черно, второе бело, а третье красно; 80, 120, 280 – два их делает, и они сделались 120. Резина, молоко, мрамор, луна = 80. Олово, железо, шафран, кровь = 120. Персик, груша, орех = 280».
«Если вы меня понимаете, вы весьма счастливы; если нет – больше ничего не ищите, ибо все заключается в моих словах» («La Tourbe des philosophes»). «Мочите и сушите» – это растворение и кристаллизация при приготовлении материи (см. гл. IV). «Чернить, белить, делать красным» есть указание на три главных цвета. «Превращайте в порошок, производя посредством огня весь процесс; всякий инструмент, могущий ранить, будет символом огня» (см. гл. V). Все остальное относится к цветам. «Первый будет черный и т. д.» – это значит, что первый процесс характеризуется черным цветом, второй процесс – белым, третий – красным. Резина, молоко, мрамор, луна – символы белого цвета. Олово, шафран, железо, кровь – символы черного и серого цветов. Числа 80, 120, 280 изображают эти три цвета; а два, их образующие, суть сера и Меркурий. Они достаточны для того, чтобы произвести все Делание, переходя постепенно через три цвета.
Хорошо еще, что алхимические трактаты не все так темны, как «La Tourbe des philosophes». И их можно понять и отличить истинное от ложного при небольшом навыке. Тем, кто хотел бы проникнуть глубже в изучение герметизма, мы рекомендуем обратить внимание на трактаты Альберта Великого, Роджера Бэкона, Бернара Тревизана, д’Эспанье, Фламеля, Гигинуса из Бармы, Кунрата, Раймонда Луллия, Парацельса, Филалета, Рипли, Сендивогия, Василия Валентина, Арнольда из Виллановы и Дионисия Захария; а из анонимных сочинений – на «Texte d’Alchimie» и «La Tourbe des philosophes».
Глава VIII
Философский камень. – Проба камня. – Его свойства. – Трансмутация, или превращение металлов. – Эликсир долгой жизни. – Его действия на душу
Когда Делание достигло красного цвета, из заключенной материи получается философский камень, красный эликсир, или Великий Магистерий. Мы знаем, что материю, сделавшуюся белой – белый эликсир, – называли Малым Магистерием, но этот Малый Магистерий превращает металлы только в серебро, тогда как Великий Магистерий превращает металлы в золото и, кроме того, обладает другими свойствами; но мы будем говорить только об этом качестве.
Философский камень представляется под видом порошка ярко-красного цвета и довольно тяжелого. Между тем эти физические свойства не давали достаточных гарантий для алхимиков. Чтобы удостовериться в его качестве, они сыпали его на металлическую пластинку, разогретую докрасна. При этом камень должен расплавиться, не распространяя дыма: «Возьми чистую оловянную пластину, три ее и отполируй, положи на нее немного твоей материи и поставь на раскаленные угли. Если материя расплавится и расплывется по горячей пластине, твое лекарство совершенно; тогда возблагодари Господа» (Isaak le Hollandair. «Opera mineralia»). Гревер говорит почти то же самое: «Возьми зерно твоей материи, положи его на железную или медную пластину и нагрей ее сильно, пока она не побелеет. Если тогда не поднимется никакого дыма и взятая с огня материя ничего не потеряет ни в весе, ни в величине, то, значит, она хорошего качества» («Secretum nobillissimum»). Калид прибавляет некоторые подробности: «Когда камень закончен, кладут частичку его на раскаленную докрасна железную, оловянную или серебряную пластину. Если он расплавится и потечет, как воск, без дыма, сильно прилепляясь к металлу, – он великолепен» («Livre des trois paroles»[187]).
Счастливый алхимик, обладающий философским камнем, принимал имя адепта; он мог с этого времени употреблять в свою пользу чудесные свойства камня. Дионисий Захарий в своем «Opuscule de la Philosophie naturelle des méteaux»[188] и Филалет в «Entrée ouverte au Palais fermé du roi» признают у него три свойства: 1-е – превращать металлы в золото и в серебро; 2-е – производить драгоценные камни; 3-е – сохранять здоровье.
Греческие алхимики признавали в красном эликсире только одно свойство – превращать металлы; это только позднее ему стали приписывать некоторые другие свойства.
