Ефим Лихтенштейн - Слово о науке. Афоризмы. Изречения. Литературные цитаты. Книга первая.

В неистовстве все знать, все взвесить, все измерить Проходит человек по лесу естества, Сквозь тернии кустов, все дальше… Время верить, Что он найдет свои всемирные права.

Мы, математики, нуждаемся лишь в таких недорогих материалах, как бумага и, быть может, типографская краска, и мы давно примирились с мыслью, что при работе В какой-нибудь бурно развивающейся области паши открытия начинают устаревать в тот самый момент, когда они изложены на бумаге, и даже раньше — в момент, когда они еще только зарождаются в наших умах. Мы знаем, что в течение долгого времени все наши результаты будут служить лишь отправными точками для других ученых, работающих над теми же проблемами и заранее предвидевших все то, что нам удалось достигнуть. Именно в этом и заключается смысл знаменитого изречения Ньютона, сказавшего: «Если я видел дальше, чем другие, то потому, что я стоял на плечах гигантов».

В конце концов работа Микеланджело — это работа критика: он просто отбил от статуи лишний мрамор, который ее скрывал. Таким образом, на уровне самого высокого творчества процесс созидания представляет собой не что иное, как глубочайший критицизм.

Существует черта, за пределами которой исследования имеют значение только для любопытства. Эти остроумные и бесполезные истины походят на светила, которые, будучи на слишком далеком расстоянии от нас, не дают нам вовсе света.

В вопросах естествознания… познание явлений есть то, что ведет нас к изысканию и нахождению причины.

…достойны похвалы и удивления… те люди, которые благодаря остроте своего ума внесли изменения в вещи уже известные, открыли неправильность или ошибочность положений, поддерживаемых многими учеными и почитаемых благодаря этому повсеместно за правду, причем такие открытия достойны похвалы даже тогда, когда они только устраняют ложь, не ставя на место ее истины…

…наглядность, говоря обыденным языком, в один день научает нас с большей легкостью и прочностью тому, чему не могут научить правила, повторяемые хотя бы тысячу раз, так как собственное наблюдение… идет здесь рука об руку с теоретическим определением.

Не следует думать, что, для того чтобы усвоить глубокие понятия, которые написаны на небе, достаточно воспринять блеск солнца и звезд и посмотреть на их восход и заход: ибо все это открыто лежит перед глазами… За всем этим скрываются, однако, столь глубокие тайны и столь возвышенные мысли, что труды и деяния сотен и сотен выдающихся умов в процессе тысячелетий исследовательской работы не могут еще проникнуть в них.

Измеряй все доступное измерению и делай недоступное измерению доступным.

Я… всю жизнь шел к ясности.

Есть тысяча видов заблуждений. Истина, наоборот, едина и проста.

Лишь переходя от фактов к фактам, можно прийти к великим открытиям. Надо подвигаться вперед, следуя за опытом и никогда не предваряя его.

…требуется больше внимания для того, чтобы следить за доказательством какой-нибудь уже известной истины, чем для того, чтобы открыть новую истину.

Я предпочитаю то, что можно увидеть, услышать и изучить.

…все, что доказывается опытом или разумом, должно предпочесть всяким рассуждениям, какими бы вероятными и красивыми они ни казались; ведь многое, что кажется истинным в рассуждениях или диспутах, на практике, однако, не дает никакой пользы.

…совершенная отрезанность естествоведения и философии часто заставляет целые годы трудиться для того, чтобы приблизительно открыть закон, давно известный в другой сфере, разрешить сомнение, давно разрешенное: труд и усилие тратятся для того, чтоб во второй раз открыть Америку, — для того, чтобы проложить тропинку там, где есть железная дорога. Вот плод раздробления наук, этого феодализма, окапывающего каждую полоску земли валом и чеканящего свою монету за ним.

Нельзя остановить ум и сказать ему: дальше не исследуй…

Опыт — вот учитель жизни вечный.

Задачей научного исследования в будущем должно стать исследование, не для чего быку рога, а как они у него появились.

Убеждение — это не начало, а венец всякого познания.

Легче узнать заблуждение, чем открыть истину; первое лежит на поверхности, и с ним можно справиться, вторая покоится на глубине, и исследование ее не каждому доступно.

Понятие есть итог, идея — результат опыта: чтобы подвести первый, нужен рассудок, чтобы понять второй, — разум.

Историк должен отделить истину от лжи, достоверное от сомнительного, сомнительное от того, чего вовсе нельзя принять.

Когда Эйнштейна спросили, каким образом он открыл теорию относительности, он ответил: «Усомнившись в аксиоме».

Вод, в которые я вступаю, не пересекал еще никто.

Уж лучше совсем не помышлять об отыскании каких бы то ни было истин, чем делать это без всякого метода, ибо совершенно несомненно то, что подобные беспорядочные занятия и темные мудрствования помрачают естественный свет и ослепляют ум.

…те, кто ходят очень медленно, могут продвинуться значительно больше, если они следуют прямым путем, по сравнению с теми, которые бегут, но удаляются от него.

…должен посоветовать лишь одно: идти тем же способом, как и при путешествии. Ведь как путники, в случае, если они обратятся спиною к тому месту, куда стремятся, отдаляются от последнего тем больше, чем дольше и быстрее шагают, так что, хотя и повернут затем на правильную дорогу, однако не так скоро достигнут желаемого места, как если бы вовсе не ходили, — гак точно случается с теми, кто пользуется ложными началами: чем более заботятся о последних и чем больше стараются о выведении из них различных следствий, считая себя хорошими философами, тем дальше уходят от познания истины и от мудрости.

Жалкий разум, взяв у нас доказательства, ты нас же пытаешься ими опровергать! Твоя победа — твое же падение.

Причина ошибки — незнание лучшего.

Я любила поиски ради них самих. Есть некоторые незначительные опыты, которые доставили мне удовольствия больше, чем те, что сулили громкие успехи.

Ученый подобен рабочим или художникам, строившим древние соборы. Они участвовали в строительстве, требовавшем иногда труда многих поколений; от этого не остывала их страсть, любовь к своему творению, завершения которого они не могли увидеть.

Идеи, высказанные когда-то нашими учителями — как живущими, так и ушедшими от нас, — много раз вспоминаются и забываются в их лабораториях, сознательно или подсознательно проникая в мысли тех, кто постоянно там присутствует. Постепенно эти идеи созревают: тогда совершается открытие.

…наука живет примитивной, грубой, беспорядочной жизнью. Это справедливо не только для науки в целом, но и для каждого исследования. Создавая, ученый не приходит к новому пути логических выводов. Он сочетает, сравнивает. Он не приходит к истине, а как бы случайно наталкивается на нее.

…ученого-математика ждет успех только в том случае, если он сомневается, если он смиренно и без устали стремится уменьшить необозримые просторы неведомого.

Познание, подобно морю: тот, кто барахтается и плещется на поверхности, всегда больше шумит и потому привлекает к себе больше внимания, чем искатель жемчуга, без лишнего шума проникающий в поисках сокровищ до самого дна неизведанных глубин.

…всякая научная истина сегодняшнего дня может быть завтра дополнена или изменена, ибо мы находимся в состоянии непрерывного приближения к познанию истинной природы вещей.