— Курт, вам не было жаль их? — неожиданно спросила Миллер.
— Эльза, игра не по правилам! — Ваден ошеломленно смотрел на нее.
— Почему, Курт?
— Я ведь ваш родственник и проверять меня не надо.
— Вы решили, что я вас проверяю? Не верите, что мне жаль этих французов?
— Я очень хорошо знаю, как вы расправились со штрафниками. Поэтому ваша жалость к французским заложникам настораживает.
— Но разве не должны у нас вызывать героические поступки других народов восхищение? — не сдавалась Эльза.
— Я не верю ни в жалость, ни в восхищение со стороны оберст-лейтенанта абвера.
— Наверное, вы, Курт, правы, — согласилась Миллер. — Заходи ко мне почаще, Курт, — перешла на «ты» Эльза. — Я буду рада видеть тебя.
Они тепло попрощались, довольные друг другом.
Эльза выглянула в окно. Слева виднелась площадь Де-ла-Маделен с высоким собором в центре. Туда на большой скорости подъехали два грузовика с эсэсовцами. Как только машины остановились, солдаты спрыгнули на землю и стали полукольцом у входа в собор. Два гестаповских офицера и отделение автоматчиков вошли в помещение. Богослужение было прервано.
Спустя несколько минут начали выходить люди. Четыре эсэсовца, стоявшие у входа, проверяли документы. Не обнаружив ничего подозрительного, возвращали владельцам аусвайсы.
Но вот документ протянул молодой высокий француз, одетый в вельветовую куртку и черные брюки. Солдат развернул документ и что-то резко сказал парню, тот отрицательно замотал головой. К ним приблизился офицер гестапо, взял документ из рук солдата, просмотрел его и подал команду двум эсэсовцам, находившимся рядом. Те направили на парня автоматы и отвели его в сторону.
Было очевидно, что гестаповцы кого-то ищут. Минут пятнадцать длилась проверка документов, за это время еще два француза разделили участь парня.
Вдруг на крыльце появился капитан Ганидек, он тоже предъявил офицеру документ. Тот мельком взглянул и приложил руку к козырьку фуражки, давая понять капитану, что его не задерживают. Но Ганидек не спешил отходить от гестаповца, он стал что-то доказывать немцу, указывая рукой на парня в вельветовой куртке. Офицер гестапо подозвал его к себе и снова проверил аусвайс. Что-то заметил себе в записной книжке и отпустил француза. Тот быстро пересек площадь и скрылся за поворотом.
Ганидек отдал немцу честь и не спеша отошел.
Эльза задумалась. Сейчас ей только Джона Хатта не хватало. Ваден рассказывал о резиденте английской разведывательной группы. А что если этот неуловимый резидент — капитан Ганидек? Как разведчик он известен СД, у Густава Нейса была его фотография, но почему же он не вспомнил тогда, в Швейцарии, что встречал этого человека во Франции? А может, он и не встречался с капитаном? Хотя нет, Ваден говорил, что Густав видел Ганидека. Правда, в форме капитана французской армии он не очень похож на того человека, который был на снимке. На фото Джон Хатт моложе лет на десять.
Что же делать? Один раз Нейс не узнал англичанина, но где гарантия, что и вторично все пройдет гладко? Джон Хатт должен исчезнуть в безопасное место, его провал — это в какой-то мере и провал Миллер. Надо что-то предпринимать, и немедленно. Промедление может обернуться опасностью…
Эльза почувствовала, что ей необходима помощи старшего товарища, добрый совет и опыт настоящего чекиста.
Но здесь, во Франции, она была одна, без поддержки, без связи, и решать все вопросы ей надо одной.
Еще не все потеряно, надо искать выход из сложившегося положения. У нее есть один вариант, но его надо хорошенько обдумать…
В воскресенье Эльза с самого утра вместе с Гардекопфом гуляла на Елисейских полях, в саду Тюильри, в Булонском лесу. Вокруг Большого озера было необычно многолюдно. День был чудесный.
После того как майор Нейталь был отправлен в Берлин, Гардекопф, словно тень, везде следовал за Эльзой, всячески стараясь подчеркнуть свою признательность Миллер за то, что она оставила его своим заместителем, а не более опытного и самоуверенного майора Нейталя. Он и не подозревал, что майор был отправлен в Берлин совсем из других соображений.
Миллер заметила, что Нейталь присматривается к ней, часто встречается с капитаном Ганидеком. Эльза видела, что от него можно ожидать любой подлог, и на основании рапорта, написанного по ее просьбе Ваденом, составила служебную записку на имя штандартенфюрера Штольца, подтвердив ее рапортом Вадена и показаниями обслуживающего персонала офицерского казино. Миллер сообщила Штольцу о том, что майор Нейталь своим поведением, не достойным офицера, позорит абвер и мешает нормальной работе ее подчиненных.
В тот же день, как только была получена служебная записка, Штольц позвонил Эльзе и приказал срочно отправить Нейталя в Берлин. Приказ был выполнен незамедлительно.
Капитан Ганидек, оставшийся без приятеля и не имевший теперь повода появляться на службе Миллер, рьяно принялся помогать Эльзе в розыске ценностей. Он попытался также выяснить, куда исчез Нейталь.
— Его вызвали в Берлин, капитан, — неизменно отвечала Эльза.
Не узнав ничего существенного, капитан, делая вид, что задал вопрос не ради собственного интереса, а просто так, отдавая дань их дружбе, раскланивался и уходил.
Гуляя с Гардекопфом по берегу Большого озера, Эльза почему-то была уверена, что обязательно встретит здесь капитана Ганидека. С момента ее прибытия в Париж прошло уже более месяца и, за редким исключением, не проходило и дня, чтобы Ганидек не посетил ее. Конечно, его помощь была неоценимой. Подчиненные Эльзы неоднократно удивлялись, когда она, почти не бывая в воинских частях, называла фамилию офицера и ценности, которые у него имеются. Вначале Гартман и другие сотрудники сомневались в достоверности информации, но после того как шесть офицеров признались, что утаили от казны драгоценности, люди Миллер на каждого, кого она называла, набрасывались с таким остервенением, что тот отдавал все, что у него было, и даже называл нескольких офицеров, у которых, по сведениям провинившегося, также можно раздобыть драгоценности французского происхождения.
Деньги, которые Эльза платила Ганидеку за информацию, он отрабатывал честно. Миллер нередко задумывалась, что толкает Ганидека на этот шаг. Только ли попытка завоевать ее доверие?
За это время уже дважды появлялся майор Герфт. И дважды на автомобиль, в котором везли ценности, нападали неизвестные, и ценности исчезали. Гестапо и подполковник Ваден день и ночь искали преступников, но майор Герфт работал чисто. Ничто не говорило о том, что налет совершал майор абвера со своими подчиненными.
Оберст-лейтенантом Миллер в Берлине были довольны.
В воинских частях вермахта о ней ходили чуть ли не легенды. Находились даже такие, кто утверждал, что она любовница рейхсфюрера Гиммлера. Разговоры, которые велись вокруг нее, сделали свое дело. Эльзу Миллер боялись. Если кто-нибудь из ее подчиненных предупреждал, что завтра приедет оберст-лейтенант Миллер и во всем разберется, вопрос, до этого застывший на месте, решали моментально.
Эльза понимала, что своим успехом она в немалой степени обязана капитану Ганидеку, но об этом речь с ним никогда не вела. Бывало, Миллер спрашивала его:
— Господин капитан, у вас такое выражение лица когда вы получаете гонорар, что порой мне кажется — вас не устраивает сумма вознаграждения. Это так?
— Меня устраивает гонорар, фрау оберст-лейтенант, — с достоинством отвечал Ганидек. — Если будет мало, я тотчас извещу вас об этом.
— Мне нравится ваша откровенность, капитан. Скажите, вы не нашли еще ту женщину, которая спасла вам жизнь в Швейцарии?
— У меня нет для этого времени, — холодно пробормотал Ганидек.
— Вы намекаете на то, что все свободное время забираю у вас я? Вы неплохо заработали на абвере и, если вам в тягость наш договор, я расторгну его.
— Когда я не смогу быть вам полезным, я сам расторгну наш договор.
— Отлично. А вы помните наш разговор об английском шпионе? Вы так и не встретили его?
— Нет, — коротко отвечал капитан. Было видно, что ему не по душе этот разговор.
— Где же он пропадает? Раньше, по вашим словам, он часто бывал в Париже, — продолжала Эльза, не обращая внимания на недовольство капитана.
— Сейчас такое время, что ваши солдаты могли пристрелить его в каком-нибудь провинциальном городке.
— Под какими фамилиями он жил во Франции? Я могу дать запрос во все воинские части, находящиеся здесь.
— Не знаю.
— Жаль, очень жаль. Мы с вами могли бы принести большую пользу Германии.
— Мне тоже очень жаль, но я не знаю, где этот человек.
…Прогуливаясь у Большого озера, Миллер внимательно смотрела по сторонам. Капитан Ганидек нигде не появлялся. Вчера, беседуя с ним, она сказала, что все воскресенье будет работать. Эльза решила проверить, следит за ней кто-то по поручению Ганидека или нет. Если он появится здесь, значит, за ней постоянно следят. И тогда Эльзе придется избавиться от капитана. Как это сделать, чтобы не пострадал Ганидек, она уже знала.
