Ознакомительная версия.
Даже наш природный газ можно сделать для Европы более «экологичным». Из отходов лесной промышленности производить биоводород и смешивать его с газом для поставок в Европу. Россия до 10 % газа может таким образом экономить. А Европа получит до 10 % сокращения СО2 от газа, сжигаемого в турбинах. Да и теплотворность смеси будет выше (водород в разы более энергетичен).
Нужно продавать «цивилизованным потребителям» то, что они хотят потреблять, но это не значит, что мы должны потреблять и делать то же самое.
Причем, продавать это «чистое от СО2 топливо» надо, получая обратно хотя бы часть «карбоновых кредитов». По существующей системе Киотского протокола, 100 % карбоновых кредитов получает ПРОИЗВОДИТЕЛЬ ЧИСТОЙ ЭНЕРГИИ, а не ПРОИЗВОДИТЕЛЬ ЧИСТОГО ТОПЛИВА. Почему? Если логика и есть — то не в пользу стран — экспортеров возобновляемых энергоресурсов. А энергетикам нет большой разницы, что сжигать — уголь или сухие и спрессованные опилки — было бы топливо без перебоев. Если уж мир захотел построить «чистую энергетику», то надо менять эти механизмы и двигать «карбоновые преференции и мотивации» от производства энергии ниже по цепочке — к производству энергетического сырья.
На самом деле в этом конфликте «нового и старого мира» Россия оказалась в исключительной ситуации, которая позволяет ей при правильной позиции выступить медиатором на международной арене и надежным торговым партнером для обеих конфликтующих сторон.
Ну это все— политика, а что будет с людьми-то, если все эти предсказания о потеплении — правда? Чем это грозит жителям России, если самые «страшные» прогнозы реализуются?
В общем-то, ничем особенным. Из хороших последствий — зимы будут мягче, меньше энергии надо будет тратить на отопление, инфраструктура может стать дешевле, урожайность некоторых культур повысится. Из плохих — дороги грунтовые будут больше «размыты», грязи будет больше (но дороги нормальные нам и так построить придется лет за сто-двести).
Но давайте посмотрим на последствия увеличения концентрации СО2 более детально.
ЧТО ЖЕ БУДЕТ С НАМИ, в чем на самом деле проблема с СО2 и как ее решать?
Во-первых, сначала давайте посмотрим, что произойдет с радиационным форсажем, если концентрация СО2 в атмосфере увеличится вдвое?
Увеличение концентрации СО2 ВДВОЕ — есть некое магическое число или даже заклинание у людей, борющихся с потеплением. Почему-то допускать этого нельзя, это — точка невозврата, за этим рубежом (концентрация в 560 миллионных) — гибель цивилизации.
Давайте переведем концентрацию СО2 в эффект радиационного форсажа, а его — в добавочную температуру — и посмотрим, «что же будет с нами».
С точки зрения теории глобального потепления, эффект радиационного форсажа, вызванный возможным увеличением концентрации СО2 в атмосфере в два раза представляет собой 3,7 ватта на квадратный метр.
Эти заявления базируются на расчетах GIEC–IPCC, сделанных в 1998 году.
И даже если концентрация все-таки увеличится вдвое и достигнет 560 миллионных, чем нас все пугают, мы можем посчитать эффект радиационного форсажа и его влияние на температуру поверхности: 0,68 градуса Цельсия.
Не забудем, что эти расчеты отталкиваются от стартовой концентрации СО2 в 280 миллионных, то есть до начала «индустриальной эры» (до использования угля). То есть даже если это и так, то большая часть форсажа уже произошла: сегодня концентрация СО2 в атмосфере около 380 миллионных. Значит, среднее увеличение температуры земной поверхности, нас ожидающее в не очень близком будущем, не более четырех десятых (0,4) градуса по Цельсию.
Где же обещанные нам 6 градусов Цельсия? Непонятно.
То есть становится очевидно, что СО2 к проблеме изменения климата имеет очень отдаленное отношение. СО2 — это отдельно стоящая от климата проблема.
Тем не менее «фронт СО2», или «карбоновый фронт», существует. Я предпочитаю использовать эту терминологию. Она более научна и правильна, по сравнению с популистско-политической проблемой «антропогенного изменения климата».
Проблема антропогенного фактора СО2 с изменением климата на Земле имеет очень неопределенную и недоказанную до сих пор наукой причинно-следственную связь, но факт остается фактом — человеческая деятельность, и особенно сжигание ископаемого топлива для получения энергии и тепла выбрасывает в атмосферу и СО2 тоже (и другие газы в больших количествах), что ведет к некоторому увеличению его концентрации.
Ведь ископаемое топливо хранит в себе углерод миллионы лет, поскольку еще в эпоху динозавров растения выкачали этот самый СО2 из атмосферы (а время и давление превратили эту биомассу в углеводороды). То есть растения улавливали этот углерод тысячи лет, потом миллионы лет хранения в толще земных пластов, а с начала индустриальной эры мы это миллионами тонн ежегодно сжигаем. Не надо быть ученым, чтобы понять — человек добавляет некий дисбаланс между выбросами в атмосферу СО2 и его потреблением биосферой и океаном.
Этот дисбаланс и называется «карбоновым фронтом».
Чтобы лучше понять этот механизм, рассмотрим «круговорот углекислого газа в природе».
Мировой океан потребляет углекислый газ, «растворенный в атмосфере», и одновременно «испаряет» СО2 в атмосферу. Принято считать (это, конечно, опять же наукой не доказано), что в среднесрочной перспективе эти два встречных потока компенсирует друг друга.
Мы уже знаем, что биосфера, то есть все живые организмы, тоже взаимодействует с атмосферой по линии обмена СО2. Растительные организмы используют для жизни и роста процесс фотосинтеза, поглощая солнечную радиацию, воду и растворенный в атмосфере СО2 (двуокись углерода) для создания органической материи, то есть молекул на базе углерода. Животные фотосинтезом не владеют, они потребляют органику, уже приготовленную растениями (или другими животными).
Это такой забавный парадокс природы — мы пытаемся бороться сейчас с тем самым химическим элементом, благодаря которому и появилась наша форма жизни…
Обратный процесс передачи СО2 из биосферы в атмосферу — процесс дыхания: дышат как животные, так и растения (растения только ночью), выбрасывая в год миллиарды тонн углекислого газа. Обмен СО2 между биосферой и атмосферой следует не только суточному, но и ежегодному циклу развития биосферы: в период роста биосферы (весна, лето) — доминирует фотосинтез, и биосфера потребляет углекислый газ, в «мертвый сезон» (осень, зима) — наоборот, биосфера выбрасывает СО2 в атмосферу. Это же должно навести на мысль, что концентрация СО2 в атмосфере неравномерна, как неравномерно и ее изменение. Например — ежегодное изменение СО2 в атмосфере наиболее резко в Канаде и в России (там много поверхности покрыто лесами) и ярко выражены сезоны. А вот в Антарктиде концентрация СО2 постоянна.
Так что увеличение концентрации СО2 в атмосфере в 2 раза (то, чем нас не перестают пугать) приведет, по оценкам специалистов в области биомассы, к увеличению фотосинтетического производства биомассы в лесах от 20 до 30 процентов.
И действительно, при анализе последних трех-пяти поколений деревьев за последние 150 лет, выясняется, что все деревья с каждым поколением становятся выше и толще, и растут гораздо быстрее, чем раньше. Исследования лесного производства в рамках европейской программы «Экокрафт» показали, что индексы роста разных видов деревьев в мире (увеличения биомассы) увеличился за 150 лет от 100 до 400 процентов.
В упрощенном понимании — в 2050 году средняя столетняя сосна будет высотой на 10 метров больше, и на полметра толще, чем средняя сосна, которой исполнилось сто лет в 1950 году.
На поверхности океана тоже есть жизнь — это фитопланктон (микроскопические водоросли, основа океанской пищевой цепочки), который так же забирает и возвращает СО2 в атмосферу.
Есть интересная теория, что живая планета сама регулирует обмен углерода и его двуокиси между сферами: чем больше углерода в атмосфере, тем быстрее растут деревья и растения (ведь они СО2 «едят», чтобы расти). По этой теории — повышение концентрации СО2 в атмосфере от нагрева Мирового океана есть ответ системы (увеличение пищевых ресурсов для растений и планктона для усиления фотосинтеза) на сокращение биосферы человеком (вырубки лесов и вымирание фитопланктона в результате загрязнения океана).
Но так или иначе, очевидно, что теплый климат и СО2 — скорее, благо для биосферы, чем вред. А вот холодный сухой климат и отсутствие углерода в атмосфере приводят биосферу планеты к деградации и (если не начинается потепление) к смерти.
В результате этой политики — средства, которые могли бы пойти на создание очистных сооружений, на экологические проекты, на увеличение площади лесов, амелиорацию, и на охрану окружающей среды будут выброшены (в основном — с целью заработка) на борьбу с глобальным потеплением в виде закачивания СО2 в гигантские подземные резервуары…
Ознакомительная версия.
