Что же говорят другие ученые? Они считают, что как раз наоборот — развитие науки все более укрепляет концепцию множественности миров.
Некоторые из аргументов привел, открывая таллинский симпозиум, член-корреспондент Академии наук СССР Всеволод Сергеевич Троицкий:
— Во-первых, установлено, что законы природы но всей видимой части вселенной полностью тождественны. Во-вторых, выяснено, что наше Солнце — совершенно обычная звезда, таких звезд в Галактике около ста миллиардов. Вполне ординарна и наша Галактика — в Метагалактике примерно сто миллиардов подобных ей. В космосе открыто около пятидесяти различных органических соединений, из которых при определенных условиях возникают аминокислоты, составляющие основу жизни. Установлено, наконец, что разумная жизнь на Земле возникла в результате эволюции простейшей клетки примерно за четыре миллиарда лет…
Это все аргументы, так сказать, общего характера. Более конкретные доводы "за" попробую изложить в той же последовательности, в какой И. С. Шкловский излагает доводы "против": распространенность планетных систем — вероятность возникновения жизни — возможность того, что она поднимается до стадии разума, а после до стадии технически развитой цивилизации…
Итак, много ли во вселенной планетных систем? Член-корреспондент Академии наук СССР Николай Семенович Кардашев склоняется к положительному ответу, считая, что результаты последних научных изысканий подсказывают именно такой ответ. Налицо успех теории, согласно которой планеты образуются из межзвездной пыли и газа. Новое подтверждение ее правильности доставили космические аппараты, исследовавшие Сатурн и Уран: они обнаружили очень узкие кольца, опоясывающие эти планеты. Кольца ведут себя так же, как спутники Сатурна и Урана — это подтверждает предсказание теории, что они представляют собой еще не сконденсировавшиеся спутники. Их образование происходит прямо на наших глазах, Примерно так же образуются и сами планеты: но существу, кольца и спутники — это планетные системы в миниатюре.
Так обстоит дело с теорией, а что говорит практика? Н. С. Кардашев так оценивает ситуацию с открытием планетных систем. Он считает, что четырнадцатилетние — с 1960 по 1974 год — наблюдения за звездой Барнарда были достаточно тщательны, чтобы не сомневаться: у нее имеется по крайней мере два спутника; масса одного примерно равна массе Юпитера, другого — менее половины ее; иными словами, это не что иное, как планеты. Есть они также у звезд Эпсилон Эридана и Цинциннати-2354. Об этом опять-таки говорят не умозрительные рассуждения, а конкретные наблюдения. Вообще нет оснований сомневаться, что планетные системы весьма распространены.
И. С. Шкловский полагает, что в системах, состоящих из двух, трех и более звезд — так называемых кратных системах — па планетах, даже если они там есть, вряд ли возможна жизнь: слишком велики колебания температуры на их поверхности. Можно ли что-нибудь возразить на это?
Аргументы Н. С. Кардашева таковы. В кратных звездных системах также могут быть планеты с благоприятными для жизни условиями. Например, в случае двойной звезды, если составляющие ее звезды образуют тесную пару, планета может двигаться по устойчивой почти круговой орбите, находясь достаточно далеко от звезд. Если же, напротив, звезды далеко отстоят друг от друга, планета может обращаться по такой же орбите около одной из них. И в том, и в другом случае освещенность, а значит, и тепловой режим на ее поверхности будут достаточно стабильны.
…Что можно сказать о самом механизме возникновения жизни? Это, пожалуй, наиболее трудный вопрос. Возникла ли жизнь на Земле случайно или же, наоборот, следуя неизбежной закономерности? Именно в таком духе высказался как-то английский ученый, лауреат Нобелевской премии Фрэнсис Крик: оценивая долю планет, на которых возникает жизнь, мы должны помнить, что надежность нашей оценки очень низкая, "поскольку мы весьма невежественны в этом вопросе", "но из этого не следует, что и сама вероятность возникновения жизни очень низка". А ведь именно так поступает И. С. Шкловский: он довольно произвольно выдвигает гипотезу, что для возникновения жизни требуется "редчайшее совпадение исключительно благоприятных обстоятельств", и на этом основании приходит к выводу о "сколь угодно малой" вероятности возникновения жизни (кстати, ссылаясь на того же Фрэнсиса Крика, который-де вообще отказался понять происхождение жизни на Земле и отдал свое предпочтение гипотезе панспермии).
И еще одно "кстати" — кстати, почему вариант панспермии непременно должен выкидываться из расчетов? Если жизнь на Землю была когда-то занесена откуда-то еще, она таким же образом могла попасть и на другие планеты, привиться на тех из них, где были подходящие условия, достичь совершенных форм… Этот вариант вовсе не снижает вероятность широкого распространения жизни во вселенной, в том числе и разумной, а может быть, даже повышает ее. Особенно если учесть, что панспермия могла быть и "направленной" — какая-то старая цивилизация сознательно могла поставить перед собой цель — "засеять" семенами жизни все подходящие для этого кусочки небесной тверди.
…Столь же неопределенно малой считает И. С. Шкловский вероятность того, что жизнь, возникнув на какой-то планете, превратится в разумную, а тем более "технологически развитую". На то, что такая аналогия неправомерна, обратили внимание П. В. Маковецкий, Н. Т. Петрович и В. С. Троицкий: действительно, скачок от неживого к живому пока непонятен, однако после того как он произошел, начинает действовать естественный отбор, и его результаты вполне объяснимы. Скачок от неразумного к разумному подготавливается всем ходом биологической эволюции. По этой причине он вовсе не так непонятен, как первый скачок — от неживого к живому. Что касается "перехода от разума к технологии", это постичь и вовсе не составляет труда.
Особняком стоит аргумент И. С. Шкловского о "космическом чуде".
Неограниченный рост… Безудержное распространение в пространстве… Почему? Зачем? Для чего? Это ли признак высшей ступени развития? До сих пор считалось наоборот: количественный рост — нечто примитивное, предварительное, предшествующее какой-то более серьезной, качественной эволюции.
О количественном росте — по крутой дуге экспонен-ты — говорит весь наш предшествующий земной опыт? Ну так что ж? Ведь паша цивилизации и переживала до сих пор — в космическом масштабе — младенческий возраст. Она и сейчас из пего не вышла, а уж слышны разговоры, что недолго осталось властвовать экспоненте, что в скором времени она сменится какой-то иной, более пологой кривой. Вынужденный ли это будет шаг или добровольный, не суть важно. И если это случится, если земляне предпочтут количеству качество, почему в будущем они снова должны "оседлать экспоненту"? Потому что колонизация космоса это позволит — откроются новые ресурсы? Но ведь дело, повторяю, не в количественном росте. Вот если будет доказано, что в космосе без него не обойтись, тогда другой вопрос. Пока же доказательства нет. Просто делается экстраполяция: то, что было в прошлом, скорее всего сохранится и в будущем. Какие основания для этого? Почему, выйдя в космос, непременно надо захватывать всю планетную систему, а после — всю галактику? Разве нельзя себе представить такое положение, когда космическая цивилизация, достигнув какого-то количественного уровня и обретя стабильность, просто будет кочевать из одного места в другое, меняя пристанище по мере исчерпания ресурсов? При этом основной интерес се членов будет направлен на постоянное повышение "качества" жизни — па развитие науки, искусства, спорта, на то, чтобы в наибольшей степени реализовать потенциал каждого. Без сомнения, такая линия поведения более достойна разумных существ, нежели необузданное бессмысленное размножение и захват все новых и новых территорий. Большинство из нас вкладывает отрицательный смысл в слово "экспансия" даже здесь, на Земле, — почему в космосе отношение к нему должно измениться?
Это возражения И. С. Шкловскому гуманитарного свойства. Есть и такие, что опираются на иной подход — присущий естественным наукам. В. С. Троицкий, например, обращает внимание на то, что экспоненциальный рост возможен лишь при благоприятных внешних условиях. Если таковых нет, он непременно должен прекратиться. Рост населения окончится, как только начнет сказываться недостаток ресурсов, увеличение производства энергии может остановиться, если от этого станет чрезмерно страдать окружающая среда…
Допустим, однако, что хотя бы некоторые цивилиза-ции, выйдя в космос, будут продолжать "жить по экспоненте". В конце концов достаточно ведь несколько таких ВЦ, чтобы хоть одна из них достигла галактических масштабов и проявила себя как "космическое чудо". В. С. Троицкий считает более естественным как раз, что не существует ни одной такой сверхцивилизации. Ведь по мере того как пространство, занимаемое космической цивилизацией, расширяется, по мере того как расстояние между ее частями — всякого рода космическими поселениями — растет, взаимодействие между ними ослабевает. Вряд ли ВЦ может быть чем-то целым, если размеры освоенного ею пространства будут того же порядка, что и продолжительность жизни ее обитателей, то есть — десятки световых лет. Вот если бы речь шла о световых месяцах, тогда другое дело. Но такие расстояния — это всего лишь пространство нашей солнечней системы и, по-видимому, других планетных систем… Иначе говоря, реальны цивилизации второго типа, третьего же — вряд ли.
