В. Хмелько таким образом квалифицирует сталинское преступление в упомянутой выше статье: «Было бы правильным, я думаю, называть это жуткое преступление не геноцидом, а социоцидом, то есть уничтожением людей, выделяемых по социальному, классовому признаку, а не по национальному или этническому. Хотя при этом пострадало больше всего, конечно, украинцев по национальности, которые составляли подавляющее большинство сельского населения Украины».
Перед уважаемым профессором, моим коллегой по Киево-Могилянской академии, предстал факт: Сталин уничтожал украинских крестьян. Он вполне обоснованно не может поверить, вместе с большинством опрошенных им людей, что уничтожали именно украинцев. Исходя из формальной логики, ему остается поверить тому, что Сталин уничтожал крестьян.
17 февраля 2007 года
Тезис об уничтожении украинских крестьян выхватывается из исторического контекста, очищается от побочных включений, высушивается и ложится на рабочий стол В. Хмелько, который спокойно выносит свой вердикт: «То, что это Голодомор, преступление против украинского народа, общая наша трагедия — это факт. А вот то, что это преступление подпадает под определение геноцида в соответствии с упомянутым документом ООН, не видно. Ведь если на голодную смерть людей определенной национальности обрекали, забирая у них последние остатки всего съедобного в большинстве своем люди той же национальности, то, значит, уничтожались люди, выделяемые не по национальному признаку».
Мороз по коже от этих слов, хотя мне уже приходилось слышать такое от немецкого профессора Штефана Мерля. Чекисты мобилизовали голодающих «незаможников» на обыски усадеб более богатых соседей, и эти несчастные соглашались, потому что в противном случае их ожидала смерть от голода или от пули. Как же поворачивается язык утверждать, что украинцы уничтожали украинцев, а поэтому преступление не подпадает под действие Конвенции ООН? Куда делись чекисты, которые выполняли волю кремлевских преступников?
Еще один вопрос к В. Хмелько: почему идет речь только о конфискации продовольствия с помощью бедняков? Когда продовольствие исчезло, люди иногда начинали есть друг друга. Обратите внимание — людей той же национальности, очень часто родственников и близких. Мы, историки, не хотим вытягивать из архивов тысячи дел о каннибалах на суд общественности (жалеем общественность), а когда приходится печатать документы с упоминаниями о каннибалах, то ставим инициалы вместо фамилии (оберегаем семью). Но скажу о том, что засело во мне с начала 70-х годов. Тогда мой старший коллега в определенном настроении и в определенной ситуации сказал мне, что в их селе все знают, кто кого съел в 1933 году.
Возвращаясь к тезису об уничтожении украинских крестьян, скажу, что его нельзя понимать слишком узко: как уничтожение украинцев или как уничтожение крестьян. Разве можно представить, чтобы советская власть охотилась на человека только потому, что он был крестьянином? В конце концов, после создания ситуации глубокого голода Сталин начал руками Постышева кормить людей — крестьян и украинцев.
Нет, анализ Голодомора вне исторического контекста абсолютно бесплоден. Сам Голодомор также не может рассматриваться изолированно от репрессий против украинской интеллигенции и Компартии Украины.
После сказанного выше остается обосновать вопрос о том, кого уничтожал Сталин. Наиболее убедительно прозвучат выводы посторонних наблюдателей, опубликованные газетой «День» (29 ноября 2006 года) в корреспонденции А. Кудряченко «Голодомор в Украине — взгляд тогдашних немецких дипломатов». Генеральное консульство Германии в Харькове таким образом подвело в январе 1934 года первые итоги действий сталинского эмиссара в Украине: «Постышев за неполный год укрепил власть советской системы в Украине, идя на огромные жертвы и миллионы умерших от голода». А в документе генконсульства за май 1936 года было метко схвачено два неразрывных аспекта в действиях Постышева: террор против носителей национальной государственности и показушная поддержка этнографических черт «титульной нации»: «Будущее справедливое историческое исследование, возможно, установит более точно, что украинскому народу в ужасные 1932–1933 годы был сломан моральный позвоночник. И этот нанесенный огромный ущерб растянется на десятилетия, а возможно, и навсегда. Когда ныне опять были «реабилитированы» постышевской милостью украинские народные песни, когда сегодня украинская опера гастролирует в Москве с украинскими спектаклями, когда сейчас на московской эстраде опять выступают украинские танцоры, то это есть не что иное, как гротескная пародия на судьбу Украины».
Кто из нас воспринимал Украину до 1991 года как независимое государство, которое заключило союз с другими государствами и имело возможность выйти из союза в любой момент? Мы жили в централизованном государстве, разделенном на безгласные республики. Безгласность объяснялась врожденным приспособлением к диктатуре. Никому, за исключением отдельных диссидентов, не приходило в голову отстаивать конституционное право на выход из СССР, выдвинуть альтернативную кандидатуру во время выборов в органы власти, сказать на публике о всем известном голоде 1932–1933 годов.
В комиссии Конгресса США по голоду в Украине всем свидетелям задавался один и тот же вопрос: почему Сталин вас уничтожал? Подавляющее большинство свидетелей отвечало, что их уничтожали как украинцев. Какую другую гипотезу могли выдвинуть крестьяне? Но такое убеждение укрепилось в диаспоре, а после 1991 года распространилось и в Украине.
Молодой американский исследователь украинского национал-коммунизма Джеймс Мейс с самого начала придерживался другой мысли. Первым из ученых послевоенного времени он подтвердил то, что являлось понятным для немецких дипломатов — очевидцев Голодомора: сталинский террор в Украине нацеливался не против людей определенной национальности или рода занятий, а против граждан Украинского государства, которое возникло во время распада Российской империи и пережило свою гибель, возродившись в виде советского государства.
Свою мысль Дж. Мейс сформулировал задолго до того, как стал исполнительным директором комиссии Конгресса США по украинскому голоду. Во время выступления в 1982 году на международной конференции по Холокосту в Тель-Авиве он первым назвал голод 1932–1933 годов в Украине геноцидом и сформулировал цель сталинского террора голодом: уничтожить украинскую нацию как политический фактор и социальный организм (to destroy the Ukrainian nation as a political factor and social organism). Эта же формула содержится в его докладе на первой в истории Международной научной конференции по голоду 1932–1933 годов в Украине, которая состоялась в Монреале в 1983 году.
6. Количество уничтоженных голодом
Когда в Верховной Раде рассматривался законопроект о Голодоморе как геноциде, Секретариат президента Украины подготовил для каждого народного депутата объемистую папку с доказательными материалами. Однако стенограмма обсуждения законопроекта показала, что коэффициент полезного действия этих материалов достаточно низок. Законопроект едва набрал критическую массу голосов, чтобы стать законом Украины.
Можно, конечно, следуя афоризму о полупустом и полуполном стакане, сформулировать предыдущее предложение по-другому: народным депутатам были предъявлены убедительные доказательства геноцида, вследствие чего «антикризисная коалиция» дала трещину и Верховная Рада приняла неприятный для регионалов и России закон.
Вне сомнения остается одно: чтобы добиться международного признания принятого закона, нужно деполитизировать проблему Голодомора. Доказательная база геноцида существует объективно, и это главное. Следует только раскрыть ее в режиме диалога. Сторону, которая не согласна с квалификацией Голодомора как геноцида, нужно убедить. Стороне, которая настаивает на геноциде, необходимо отказаться от мифов, которыми проблема Голодомора обрастала с самого начала.
Одним из наиболее уязвимых мифов является заявленное количество жертв Голодомора. Уязвимость этого мифа — в несоответствии количества жертв очевидным фактам, а также в нежелании политических деятелей, обращающихся к международной общественности с просьбами признать Голодомор в Украине геноцидом, считаться с этими фактами.
Количество жертв голода 1921–1923 годов и голода 1946–1947 годов никогда не будет определено, потому что в обоих случаях украинский народ голодал после многолетних военных действий на его территории. Мы не знаем, кто погиб во время войны, кто эмигрировал, кто поселился на территории Украины. Наоборот, определить примерное количество жертв голода 1932–1933 годов возможно, потому что всесоюзные переписи населения 1926-го, 1937-го и 1939 годов являются надежным фундаментом для подсчета. Зная ежегодные данные о естественном и механическом движении населения, довольно просто подсчитать ненормальную смертность, которая была результатом голода и вызванных им эпидемических болезней.
