В восемь утра у подъезда гостиницы стоял сверкающий «мерседес». Увидев на пороге Эльзу, Фосс выскочил из автомашины, распахнул переднюю дверцу и вытянулся по стойке «смирно».
— Сяду сзади, — небрежно бросила Эльза.
Фосс обиженно захлопнул дверцу, сел за руль.
Мотопехотная дивизия стояла километрах в двадцати от города. Часть дороги туда проходила лесом. Был и объезд, но это длиннее. Решили пренебречь возможной опасностью. В перелеске Фосс остановил машину, открыл багажник, достал автоматы, один протянул Эльзе, другой положил справа подле себя на сиденье. Когда въехали в чащу, он переложил автомат на колени, внимательно посматривая по сторонам.
Эльза почти всю дорогу ехала с закрытыми глазами, обдумывая предстоящий разговор с командиром мотопехотной дивизии.
В расположение части добрались без приключений. У штаба курил дежурный офицер, искоса поглядывая на подъехавшую машину. Эльза обратилась к нему.
— Здравствуйте. Мне нужно встретиться с командиром дивизии.
— Он ждет вас? Вы предупреждали генерала о своем приезде?
— Нет.
Лицо гауптмана выразило разочарование.
— Генерал вряд ли сможет принять вас.
Миллер показала удостоверение. Офицер внимательно и с любопытством изучил его.
— Ну что же — попробуем. Я провожу вас.
Штаб помещался в бывшем сельсовете. В коридоре на стене висели довоенные плакаты. Видимо, немцы находили это пикантным.
Ждать в приемной пришлось недолго.
Генерал оказался человеком деловым и, несмотря на то, что первая их встреча с Эльзой была не из самых приятных, принял Миллер любезно, хотя и несколько настороженно.
— Что вас привело к нам?
— Дела, господин генерал, — напрямую ответила Эльза. — Поверьте, сколь бы ни была резкой наша первая встреча, ваши заслуги и ваш талант воина всегда вызывали у меня уважение. И потому некоторые обстоятельства заставили меня, бросив все, выехать к вам. Помните, во время визита ко мне вы говорили, что один ваш штабной офицер, майор-выскочка, стряпает на вас доносы? Так вот, эти доносы поступили ко мне. И материал настолько важный, что не отправить его в Берлин я не имею права. Конечно, я понимаю всю несерьезность повода, позволившего раздуть слова человека, привыкшего рубить сплеча, до размеров измены, но… Только в том случав, если ваш майор будет изрядно вывалян в дерьме, я сумею оставить его «опус» у себя.
— Что ж он такого насочинял?
— Вот — посмотрите! — Эльза подала генералу листки, отпечатанные на машинке.
Генерал читал, и на лице его проступали багровые пятна. Прочитав, он сказал Миллер, внимательно наблюдавшей за ним:
— Каков подлец! Если эту мазню начальство примет к сведению, вы правы, отмываться мне придется долго.
— Генерал, отмываться — это не то слово, — жестко уточнила Эльза. — Ведь вы реалист. Именно вера в ваш трезвый ум, столь нужный сейчас фатерланду…
— Оставьте! — махнул рукой генерал. — Я не знаю, почему вы хотите мне помочь, меня это сейчас не волнует. Вы пришли помочь — это главное. Что я должен сделать?
— Вас просило руководство СД о помощи в борьбе с партизанами?
— Да. Разрешение использовать часть войск под мою ответственность получено. Но где искать партизан?
— Никого искать не нужно. Выделите людей и технику и поручите это дело майору.
— О!.. — злобно улыбнулся генерал. — Сегодня же майор пойдет в атаку на лесных бандитов!
— Пожелаем ему удачи, господин генерал! Недели три у вас есть. Думаю, этого достаточно.
Генерал прищурился:
— У кого талант стратега, так это у вас, фрау. Да, я лишь догадываюсь о причинах, побудивших вас… Но — спасибо. И… — он сделал паузу, — привет нашим доблестным работникам из СД. Я сочувствуй им — ваше ведомство идет на корпус впереди.
…Возвращались той же дорогой. Фосс, успокоенный тишиной, положил автомат на свободное переднее сиденье. Эльза, довольная результатом поездки, дремала.
Проехали большую часть лесной дороги. Вдруг ударила автоматная очередь, и машину понесло на деревья. Эльза от неожиданности вздрогнула, сон как рукой сняло. Она увидела, что Фосс валится на руль, ветровое стекло пробито, машина уже на обочине и вот-вот врежется в дерево…
Удар развернул машину, и она замерла. Кровь заливала мундир раненного в голову и лежавшего без сознания Фосса. Из чащи бежали партизаны. Они, видимо, полагали, что в «мерседесе» один шофер. Открыли переднюю дверцу. Эльзу в полутьме не сразу заметили.
Осмотрели Фосса.
— Вроде готов. Обольем машину бензином и подожжем!
— Товарищи!.. — громко произнесла Эльза по-русски.
Партизаны только теперь увидели молодую женщину в форме немецкого офицера. Впрочем, замешательство их было недолгим.
— А ну выходи, посмотрим, какой ты нам товарищ! — закричало сразу несколько голосов. Один из партизан толкнул дулом автомата Эльзу:
— Давай-давай, сучка немецкая!
Эльзе пришлось выйти, и тут же она попала под прицел хмурых и недоверчивых глаз. Ситуация была критической.
— Где ваш командир? — спросила Эльза твердо. — Мне нужно его видеть. Немедленно. У меня к нему дело.
— Ври больше, — бросил кто-то с недоверием. — Было бы дело, если б мы не остановили, как же! Шлепнем тебя — и все дела. Не зря отряд наш, фрау, называется «Смерть фашизму». Слыхала, небось, про такой?
Эльза обрадованно встрепенулась. Надежда обретала реальность! Выделив по виду старшего группы, она обратилась уже непосредственно к нему:
— Если командира нельзя, тогда представителя госбезопасности. Я знаю, что такой в отряде есть. — Она посмотрела в глава партизану и еще раз подчеркнуто, по слогам, повторила: — Госбезопасности… Вы понимаете? Остальное я скажу только ему.
Партизан недоверчиво слушал ее.
— Потеряем время — будет поздно, — не отступала Эльза.
Помедлив, тот произнес:
— Пойдешь с нами.
— Нет, — покачала головой Эльза. — Я не имею права появляться в отряде — там слишком много глаз…
Партизан поколебался еще секунду:
— Петро, Иван! За командиром! А вы… не знаю уж, как вас… Оружие сдайте!
Эльза подала автомат и «вальтер».
Партизаны дружно навалились на автомашину, и через несколько минут «мерседес» был надежно укрыт в чаще орешника. Эльза и бойцы тоже отошли в чащу, но так, чтоб видеть «мерседес». Эльза пыталась заговорить со своими охранниками, но те вначале отмалчивались, а потом старший резко произнес:
— Молчи. Поговорим, когда проверим, что ты за птица…
Минут через сорок на тропинке показались люди. Впереди шел один из тех, кого отправили в лагерь за командиром. А следом… Эльза ахнула от неожиданности. За партизаном шагал бывший директор школы Ляшенко. Он подался вперед, обнял ее. Тихо, вполголоса сказал:
— Отойдем в сторонку, с тобой хотят потолковать.
Эльза узнала майора по описанию товарищей: это он, тот самый командир группы чекистов, прикомандированных к партизанскому отряду.
— Я — Милован!
— Я узнал вас. Что будем делать? Ребята, конечно, молодцы, но это провал…
— Не думаю, хотя приятного во всей этой ситуации мало. Можно устроить на дороге завал, обстрелять какую-нибудь машину с немцами. Выкручусь, тем более, что мой шофер погиб…
— Ну что же, рискнем…
Эльза замялась. Майор кивнул: говорите, не стесняйтесь.
— Я хочу видеть своего мужа — Ивана Петренко. Понимаю, что нельзя, но другого случая у меня может не быть, товарищ майор!
В глазах у Эльзы была такая мольба, что чекист уступил.
— Тут неподалеку есть землянка, — неуверенно молвил он. — Подождите там. Я постараюсь найти Петренко.
Ляшенко взял Лизу под руку, провел к землянке. Обычно в ней укрывались от непогоды партизаны, охранявшие на дальних подступах лагерь. Сейчас там никого не было. Ляшенко первым шагнул в темноту, на ощупь отыскал светильник, чиркнул зажигалкой.
Лиза впервые за время работы в оккупированном районе была среди партизан, и ее все интересовало. Ляшенко наблюдал за ней с не меньшим интересом. Ему хотелось расспросить ее о том, где она была все эти годы? Она очень изменилась… Лицо стало жестким. Суровым. Непривычная одежда.
Лиза понимала состояние Ляшенко. Повернулась к нему:
— Вы хотите о чем-то спросить?
— Да, Лиза…
— Я так рада встрече с вами, дорогой мой директор школы. Так приятно встретить товарища по работе, бывшего моего учителя. Извините, что тогда, на реке все так произошло.
— Нет… Я все понимаю… Знаешь, не верится даже… О том, что ты появилась в городе, я узнал в тот же день. Но поначалу Милован для меня был очень большой загадкой.
Эльза торопливо перевела разговор на другое:
— Я тоже не люблю загадок. Как там мой Иван?! Чем занимается?
Ляшенко ожидал этого вопроса. Он сопереживал Эльзе и рад был сообщить ей добрые вести.
