Петрозаводский объект 20 сентября 1977 года, переметнувшийся из центра города к Онежскому озеру, прожег оконные стекла в двух домах, стоящих на берегу. После прощальной яркой вспышки и исчезновения НЛО на стеклах остались круглые оплавленные отверстия. Выплавленные кружочки валялись или между рамами, или между внутренней рамой и занавесями. Занавеси не пострадали. Не пострадали и люди в комнатах. Если это лучевое оружие, то оно управляется не только по направлению, но и по расстоянию.
Точность такого поражения была подтверждена публикацией в газете «Труд» об известном инциденте под заголовком «Ровно в 4.10». Выполняя, мягко скажем, неумную просьбу диспетчера минского аэропорта сблизиться с НЛО, посмотреть и доложить, что это такое, пилот первого класса В. В. Гоциридзе направил свой Ту-134 на светящийся объект, зависавший в поле зрения сначала радиолокационном, а потом и визуальном, то есть зрительном. Но объект не подпустил самолет к себе. Из НЛО выскочил тонкий, как струна, луч и один раз просканировал по кабине самолета. На передних креслах сидели и вели самолет к цели Гоциридзе и пилот второго класса Ю. И. Кабачников. Остальные пилоты и пассажиры были сзади. Луч прошел наискосок по корпусу Гоциридзе и по рукам Кабачникова, которыми он успел закрыть голову.
Через месяц оба пилота обратились к медикам с жалобой на ухудшившееся состояние здоровья. Гоциридзе умер первым через год после этого случая с симптомами лучевой болезни. Кабачникова не отпускали сильные головные боли, ему дважды делали трепанацию черепа. Надо полагать, что и в этом случае дни его сочтены.
Невинно пострадали только пилоты, направлявшие самолет к цели, ставшие невольными агрессорами по команде с земли. Никто больше в самолете не пострадал. Оружие сработало избирательно и по направлению, и по расстоянию.
* * *
Воздействие на технику невидимой энергией. И еще одна сторона воздействия НЛО. Это было осенью 1977 года. Мне позвонил адъютант первого заместителя главнокомандующего Военно-Морским Флотом СССР адмирала флота Н. И. Смирнова и попросил прибыть к адмиралу как можно скорее. Николай Иванович, в прошлом, как и я, подводник, но несравненно более опытный, отвечал и за развитие морской науки. А я тогда был научным руководителем темы «Гидросферный аспект проблемы НЛО», выполнявшейся по заказу разведуправления ВМФ.
Я прибыл в кабинет, адмирал тут же соединился по радиотелефону с оперативным дежурным Северного флота и попросил еще раз доложить случай с «Волгой». Динамик был подключен, и я все слышал. Итак, 7 октября 1977 года плавучая база подводных лодок «Волга» — большой, технически оснащенный — одним словом, современный корабль подвергся облету девяти НЛО. Это было в Баренцевом море примерно на меридиане Кольского залива, милях в двухстах от берега. Когда доложили о приближении каких-то целей, командир, капитан 3-го ранга Таранкин, подумал о вертолетах. Но удаленность от берега исключала появление вертолетов берегового базирования. И по разведданным в море не должны были находиться корабли-вертолетоносцы — ни свои, ни потенциального противника. Таранкин объявил боевую тревогу и вызвал шифровальщика для передачи срочного донесения. Но пока летающие тарелки восемнадцать минут кружили на уровне мачт, не было прохождения радио ни на передачу, ни на прием. Радиограмма в штаб флота ушла после исчезновения незваных гостей. Самолет-разведчик прилетел через час, но все было спокойно.
Да что там корабль! Есть сообщение ТАСС конца 1970-х годов о том, что НЛО приземлился в Кувейте неподалеку от нефтепромыслов и полтора часа, пока он не взлетел, радиосвязь этой страны с внешним миром была заблокирована. Представляется, что при таких огромных мощностях для НЛО не составляет труда дать помеху на радио, телевизор, радиолокатор, вывести из строя электрическую систему населенного пункта или остановить автомашину.
Известен случай 30 июля 1969 года, когда у переезда платформы Рабочий поселок на окраине Москвы двигатели двух «Жигулей» внезапно остановились. А над переездом, как свидетельствует водитель Л. И. Куприянович, пролетали два дискообразных тела диаметром в несколько метров. После пролета НЛО двигатели завелись не сразу. Таких свидетельств множество.
* * *
Промежуточное резюме. Наверное, сегодня наивно представлять, что к нам на ракетах-фаэтонах прилетают с других планет на научный или развлекательный пикник забавные инопланетяне и, поговорив с одним и покатав другого, после прощального «гуд бай» возвращаются к себе. Все гораздо сложнее. И тот процесс, который мы обычно описываем как наблюдение НЛО, таит в себе множество неизвестных.
Во-первых, не известен нам объект наблюдения — НЛО. Не мы с вами его создавали, не мы закладывали его характеристики, мы не знаем, что или кто это.
Во-вторых, неизвестен наблюдающий субъект — человек.
Да, да. Человек как функциональная биологически-мыслящая система, его возможности нам не известны. Ограниченный объем знаний, свойственный молодой, по Циолковскому, цивилизации, не позволяет сегодня правильно объяснить взаимодействие человека с НЛО.
Все чаще мы стали говорить о психофизической сущности человека и даже самостоятельных составляющих этой сущности, сосуществующей с нашим физическим телом. Речь идет о нашей тонкой духовно-астральной индивидуальности, которая, собственно, и делает каждого из нас личностью. Это та самая сущность, о которой во всех мифологиях, сказках и религиях говорилось как о душе. Есть сведения о фотоснимках, фиксирующих отделение души от тела в момент агонии; о взвешивании человека в моменты до и после смерти и получении численного выражения веса души (несколько граммов); о внетелесных ощущениях индивидуума, реанимированного после клинической смерти, связанных, в частности, с преодолением темного протяженного промежутка (коридора, тоннеля, трубы) и выходом в светлое пространство.
Сюда можно добавить сведения, заставляющие считать мысль материальной, то есть особой, тончайшей формой энергии, материальным носителем идеи или заданной посылки. Умственно меняя задание, то есть модулируя материальную мысль, можно влиять ею на другую материю. Даже автор этих строк, средний по своим антропометрическим данным человек, способен, взяв в руки две биолокационные рамки, заставить их действием мысли развернуться в желаемую сторону — независимо от того, вставлены ли рамки в изолятор или нет, металлические ли они или из другого материала. Налицо не электромагнитный процесс, а действо, связанное с воздействием материи на материю. Чудес не бывает. Бывает ограниченность знания, не способного сегодня вытеснить собой веру.
• Известно об удачной попытке сфотографировать мысль. На пленке — это сложные энергетические структуры, отделяющиеся от головы человека, решающего математическое уравнение, или монотонные структуры, генерируемые мозгом отдыхающего пациента. Мысль — это тоже разновидность психофизической сущности.
• Если допустить, что психофизические сущности материальны, а материя, как известно, неуничтожима, то куда подевались души умерших поколений, их и наши мысли? Не они ли являются основой окружающего нас жизненного пространства и не по причине ли разумности этого пространства еще древние мыслители называли его мыслящим эфиром , а более современные — Тейяр де Шарден, В. И. Вернадский — ноосферой , то есть сферой разума?
А вот что говорит академик АМН СССР В. П. Казначеев, чьи пионерные исследования, в частности, в области природы живого вещества получают все большую известность.
«Известные нам (на планете Земля) белково-нуклеиновые структуры живого вещества (включая и организм человека) есть одна из многочисленных форм космопланетарного живого вещества. Одновременно на планете Земля существуют другие его материальные формы, и известная нам живая часть биосферы есть сложный процесс взаимодействия многих форм живого вещества». «Клеточная белково-нуклеиновая форма, ее макромолекулярная основа не может быть отделена от других живых форм: без них „чистой“ белково-нуклеиновой жизни не существует».
Академик В. П. Казначеев полагает, что «любые физико-химические, физические и другие приборные методы необходимы, однако они по своему принципу на этом уровне познания неперспективны». Нельзя понять смысл речи человека, записывая и исследуя ее любым физическим способом, если нет соответствующего адекватного семантически-интеллектуального устройства, то есть человека, обладающего этим свойством. Вот почему на первоначальном уровне познания множества форм живого вещества, оно само (его целостность), то есть методы биоиндикации, должны быть первостепенными. Главное в таких методах — применение их в дистантных связях, то есть там, где клеточные структуры (живые организмы) взаимодействуют друг с другом на расстоянии. Это как с радиосвязью. Сегодня очевидно, что понять, например, принцип работы радиопередатчика и приемника вне их дистантной связи невозможно: сколько бы исследователь ни изучал их отдельно, если природа радиосвязи ему не известна, такой (отдельный) путь познания более чем сомнителен.
