В Мессине восстания не было. У наместника, Герберта Орлеанского, был сильный гарнизон. Огромный флот Карла Анжуйского стоял в гавани. Мессина была единственным городом на острове, к которому французское правительство выказывало какое-то расположение, и самая влиятельная семья в городе, Ризо, поддерживала правящий режим. 13 апреля, две недели спустя после Вечерни, когда западная и центральная часть острова были в руках мятежников, коммуна Палермо прислала письмо к жителям Мессины, призывая их присоединиться к восстанию. Но мессинцы были осторожны. Учитывая, что власть в городе по-прежнему принадлежала Герберту, опиравшемуся на гарнизон в мессинской цитадели, а у причала стояли корабли короля, они предпочитали не компрометировать себя. Вместо этого 15 апреля мессинская армия под командованием местного рыцаря, Гульельмо Чириоло, двинулась на юг в соседний город Таормину, чтобы защитить его от разъяренных мятежников. В это же время Герберт послал мессинского аристократа, Риккардо Ризо, во главе семи местных галер блокировать гавань Палермо и, по возможности, атаковать палермские укрепления. Палермцы поспешили вывесить на стенах рядом со своим знаменем знамя Мессины с крестом, чтобы показать, что считают мессинцев своими братьями, и моряки Риккардо отказались сражаться против них. Галеры остались поблизости от гавани, вяло и неэффективно блокируя ее.291
Общественное мнение Мессины склонялось в пользу восстания. В Мессине было много палермцев, переехавших туда, когда Мессина стала административным центром острова. Их симпатии были на стороне родного города. Герберт начал терять уверенность в своих силах. Он решил подстраховаться в Таормине и отправил туда французское войско на замену мессинскому гарнизону. Гульельмо Чириоло и его люди были оскорблены недоверием. Они напали на французов и всех их взяли в плен. Два или три дня спустя, 28 апреля, в Мессине разразилось восстание. Большинство французов к тому времени уже укрылись в цитадели, и жертв резни было меньше, чем в Палермо. Герберт заперся в цитадели, но флот остался в руках мятежников, которые его сожгли. Мессинцы объявили свой город коммуной под покровительством Святой Церкви. Они избрали своим капитаном Бартоломео Манискалчо, сыгравшего ведущую роль в организации восстания.
В тот же день трое выдающихся мессинцев вернулись из Неаполя, где находились при дворе короля Карла. Это были Балдуин Мюссоне, бывший судья, и Бальдо и Маттео Ризо. Мюссоне тут же примкнул к коммуне, и Манискалчо на следующее утро отказался от поста капитана в его пользу. Один из младших Ризо, доктор Парменьо, пытался убедить своих дядьев Бальдо и Маттео присоединиться к восстанию, но и они, и вся семья сохранили верность Карлу. Вместе с Гербертом они нашли убежище в цитадели, но вскоре поняли, что Герберт готов сдаться. После предупредительной атаки мессинцев на замок он вступил в переговоры с Мюссоне и добился гарантии безопасности для себя и своих людей. В их распоряжение были предоставлены две галеры на том условии, что они поплывут прямо в Эг-Морт, во Францию, и пообещают никогда не возвращаться на Сицилию. Герберт дал слово, но, едва удалившись от гавани, он направил галеры в Катону, расположенную прямо за проливом. Там он разыскал Пьетро Руффо, графа Катандзаро, который был богатейшим аристократом Калабрии, верным Карлу. Они собрали войска и приготовились напасть на Мессину.
Кастеляну мессинской цитадели, Тибо де Месси, и семидесяти французским сержантам с женами и детьми были предложены те же условия. Всем им предоставили другой корабль и приказали плыть в Эг-Морт. Законопослушные члены семьи Ризо стали пленниками коммуны в цитадели, где к ним присоединились Микелетто Гатта и его французы, которых привезли под конвоем из Таормины. Уже были отправлены гонцы в Палермо, чтобы рассказать о событиях в Мессине и о создании братской коммуны, а мессинским кораблям, ожидавшим в нерешительности у входа в палермскую гавань, было приказано вернуться домой. Их предводитель, Риккардо Ризо, сумел ускользнуть в Калабрию. Его заместитель, Никколо Панча, на пути к гавани встретил корабль с Тибо Месси и его командой. Панча уже слышал о том, что Герберт Орлеанский нарушил свое обещание вернуться во Францию, и заподозрил, что Месси собирается последовать его примеру. Корабль был задержан и всех, кто был на борту сбросили в море.292
Когда порядок в Мессине был восстановлен, коммуна избрала четверых канцлеров в помощь капитану. Все они были местными судьями: Рейнальдо да Лимоджа, Никколо Сапорито, Пьетро Ансалано и Бартоломео да Неокастро, впоследствии написавший историю этих великих событий.293 Затем было твердо решено сообщить в Константинополь императору Михаилу, что его главный враг потерпел неудачу. Несомненно, он мог из благодарности прислать островитянам еще золота. Было трудно найти посланника для этого опасного путешествия, но генуэзский купец Алафранко Кассано сам предложил свои услуги, поскольку его подданство должно было защитить его, если его задержит один из кораблей Карла. Алафранко достиг Константинополя через несколько недель и тут же получил аудиенцию у императора. Михаил, услышав новость, возблагодарил Бога и поспешил добавить в свои мемуары, которые писал для сына, многозначительные слова: «Если бы я осмелился заявить, что был орудием Господа в деле освобождения сицилийцев, то не погрешил бы против истины». Его агенты и его золото и в самом деле сыграли свою роль в подготовке восстания, а оно не только освободило Сицилию, оно также спасло Византийскую империю. Великий поход Карла на Константинополь пришлось отложить, теперь уже навсегда.294
Карл был в Неаполе, когда в начале апреля посланник архиепископа Монреальского сообщил ему о резне в Палермо. Карл пришел в ярость, поскольку это означало, что придется отложить поход на Константинополь на некоторое время, но поначалу он не воспринял восстание всерьез. Карл решил, что это локальные волнения, с которыми его наместник, Герберт Орлеанский, вполне может справиться. Карл лишь приказал вице-адмиралу Маттео Салернскому взять четыре галеры и атаковать Палермо. Этот приказ был отдан 8 апреля, но, добравшись до Палермо, Маттео обнаружил на подходе к гавани мессинскую эскадру и не решился напасть на нее. Когда Мессина присоединилась к восстанию, мессинские корабли атаковали Маттео и захватили две его галеры. С оставшимися кораблями он отступил в Неаполь.295
Мятеж в Мессине и разгром его флота привели Карла к осознанию серьезности восстания. «Господь Всемогущий! — воскликнул он. — Если Тебе угодно низвергнуть меня, позволь мне хотя бы спускаться вниз мелкими шагами». И Карл стал принимать меры для того, чтобы шаги оказались мелкими. Поход на Константинополь был отменен. Вместо этого корабли и солдаты, собравшиеся в портах Италии, были стянуты к Мессинскому проливу, и сам Карл выступил во главе армии, которая должна была подавить мятеж на острове.296
Папа полностью поддерживал Карла. Когда в апреле в Орвьето прибыл посланник из Палермо, чтобы просить Святейший Престол взять под свое покровительство новую коммуну, Папа Мартин отказался дать ему аудиенцию. На острове все же надеялись, что Мартин еще смягчится. В начале мая Мессина вместе с Палермо и другими городами отправили троих послов к папскому двору. Они торжественно вошли в его приемную и предстали перед всей консисторией, трижды пропев слова: «Агнец Божий, искупивший все грехи мира, смилуйся над нами». Но Папа ответил с горечью, трижды повторив слова Евангелия: «Радуйся, Царь Иудейский! — и били Его». Другого ответа посольство от Папы не получило.297 Вместо этого 7 мая, на Вознесение, Папа издал буллу об отлучении мятежных сицилийцев и всех, кто поддержит их. Второй буллой он отлучил Михаила Палеолога, «называющего себя греческим императором», а третьей — Гвидо да Монте-фельтро и гибеллинов Северной Италии.298
У Карла был еще один друг — его племянник, французский король Филипп. В апреле Карл написал ко французскому двору, сообщая Филиппу, что, возможно, понадобятся активные действия, чтобы предотвратить серьезные последствия мятежа. Когда Мессина восстала, Карл снова написал, прося помощи против бунтарей. В ответ двое его племянников — Филипп и его брат Пьер, граф Алансонский — и Роберт д'Артуа решили во главе отряда французских дворян отправиться в Италию. Сын Карла, Карл Салернский, находившийся в то время в Провансе, был направлен в Париж с тем, чтобы организовать дальнейшее сотрудничество с французским двором.299 Король Филипп считал, что главная опасность исходит от Арагона. Он уже предупреждал Карла, чтобы тот остерегался короля Арагонского, но Карл не послушал его. Филипп был убежден, что огромный арагонский флот, собравшийся в гавани в устье реки Эбро, готовится к атаке на Сицилию, несмотря на все заверения короля Педро в том, что он собирается в крестовый поход в Африку. Еще не зная, что Мессина потеряна для Карла, Филипп отправил посольство к королю Педро, который уже присоединился к своему флоту. Послы достигли устья Эбро 20 мая и передали Педро письмо, в котором Филипп требовал гарантий того, что флот Педро не нападет против Карла. Если же это все-таки случится, Филипп предупреждал, что будет расценивать это как враждебный акт и двинет свою армию против Арагона.300
