Ознакомительная версия.
Фактически это перекличка с Ремарком:
В небо взвиваются осветительные ракеты, и я вижу перед собой картину: летний вечер, я стою в крытой галерее во внутреннем дворе собора и смотрю на высокие кусты роз, цветущих в середине маленького садика, где похоронены члены соборного капитула. <…> Во дворе ни души, невозмутимая тишина объемлет этот цветущий уголок, теплое солнце лежит на толстых серых плитах, я кладу на них руку и ощущаю тепло. <…> Картина ошеломляюще близка, и, пока она не исчезает, стертая вспышкой следующей ракеты, я чувствую себя там, в галерее собора.
(«На Западном фронте без перемен», глава 6[65]
)Жизнь Каллахэна, по его собственному признанию, протекает одновременно в реальной действительности и в мире фантазии; он чувствует себя обладателем нескольких миров: прошлого, настоящего и будущего, — и только в его реальном мире «воцарился ад», а остальные миры прекрасны и недоступны для злых сил:
Мне отчаянно хочется оградить их от страданий и уныния, чтобы я в любой момент мог найти там прибежище. Как опытный демагог, я заговариваю себе зубы этими сказками, отчетливо осознавая истинную реальность, от которой зависит мое бытие[66].
В ситуации выживания проявляются истинные черты человеческого характера. Все, что нам нужно для выживания, находится в нас самих. Если до трагического происшествия в нас не было силы духа, то не стоит ожидать, будто она волшебным образом появится в самый важный момент нашего существования. Когда человек собирает все свои силы в момент опасности, он может положиться только на то, что у него всегда было. Выживание — это сконцентрированное выражение того, чем человек является на самом деле. Мы можем положиться только на то, что сформировали в себе за свою жизнь. Мы располагаем тем же организмом и тем же характером, которые были раньше в нашем распоряжении, но пользуемся ими на форсированных оборотах. Как человек будет выживать, зависит от его опыта, образования, семейного уклада и мировоззрения.
В детстве Каллахэну пришлось пережить мощный ураган. Он произвел на маленького мальчика сильное впечатление. Чтобы следующую катастрофу встретить во всеоружии и наверняка ее пережить, он подготовил коробку, в которую сложил «пять долларов, большой складной нож и катушку с рыболовной леской». В шестнадцать лет у него началось заражение крови, и уже тогда он проявил черты характера, свойственные тем, кто стремится выжить.
…Я чуть было не потерял ногу. Но вместо того чтобы ее оплакивать, я сказал себе, что ведь у меня как-никак имеются еще ясная голова, крепкие руки и одна здоровая нога[67].
Выживание всегда было стилем жизни Каллахэна. Бесспорно, таким, как он, легче выжить в сложной ситуации. Другим для выживания может потребоваться удача и помощь других. Каллахэн имел большой опыт, он много плавал и попадал в ураганы. Он неоднократно сталкивался с силами, которые были способны его убить. В характере Каллахэна была инженерная и строительная жилка. Он обладал необходимым терпением и смирением. Он был очень дотошным перфекционистом, например, он потратил массу времени на то, чтобы залатать плот.
Те, кто хочет выжить, находят счастье в любой мелочи. Они не жалуются и не задаются вопросом: «Почему я?» Не ноют, что у них нет больше сил. Когда плот Каллахэна начал протекать и соленая вода уничтожила запас его сушеной рыбы, он потратил восемь дней на то, чтобы сделать заплатку, которая не отваливалась бы. Он работал до изнеможения и отбивался от акул. После неудачной тысячной по счету попытки он слышал внутренний голос: «Я хочу жить!» После того как через множество часов изнурительной и кропотливой работы он находит гениальное инженерное решение с помощью простой вилки, у него «по венам толчками расходится адреналин».
Пусть боль пронизывает все мое тело, пусть меня томят голод и жажда. Я все равно чувствую себя великолепно. Наконец я добился своего[68].
Он тратил энергию только на поступательные действия с положительным результатом. Каллахэн крайне редко падал духом и не сетовал на свою судьбу. (Иногда он думал о том, что его борьба «бесполезна».) В подавляющем большинстве случаев он принимал вызовы судьбы, считая, что «лучше барахтаться из последних сил, чем сдаться без сопротивления».
Настал пятьдесят третий день путешествия на плоту.
Надо сказать, что Каллахэн, как и многие другие поставленные в похожую ситуацию, спасался не ради самого себя. Люди, пережившие смертельную опасность, всегда связаны с любимыми, друзьями и обществом в целом. Такие люди выживают не только потому, что спасают самих себя, а потому что спасают весь человеческий род, наш биологический вид в целом. Это парадокс выживания: индивид в конечном счете не имеет никакого значения. Важен инстинкт выживания индивида, направленный на выживание всего вида. Именно поэтому люди выживают для и ради кого-то другого.
Каллахэна поддерживали мысли о матери, попросившей его «в случае чего держаться до последнего». Однажды он обсуждал с ней возможные опасности одиночного мореплавания и услышал от нее удивительные слова: «Я много труда положила, чтобы дать тебе жизнь, так уж и ты, будь любезен, потрудись от нее так легко не отказываться».
Когда мне было лет десять, я спросил отца, о чем он думал в тот момент, когда его самолет подбили. Он ответил, что подумал о своей матери, а потом о моей матери и о том, какие страдания они испытают, когда узнают о его смерти. Отец сказал, что решил сделать все возможное для того, чтобы его любимым не пришлось испытывать эту боль.
Каллахэн постоянно напоминал себе об элементарных и одновременно очень важных вещах: оставаться всегда спокойным, в любой мелочи добиваться победы, все доводить до конца, не торопиться, делать все правильно, проявлять терпение — в любом случае другого выхода у него не было, как только выполнять эти простые правила.
Каллахэн сумел выжить благодаря глубокому содержанию, которое кроется за сухой и бюрократической формой военного жаргонизма «позитивный психологический настрой».
Нигде не увидишь такого огромного небосвода, как над морем. Но мне некогда любоваться этой неописуемой красотой. <…> Красоту заслоняет от меня мерзкая завеса страха… Сидя в преисподней, я наблюдаю райское зрелище[69].
Лучшими наставниками по выживанию были стоики. Эпиктет учил: «Когда с вами произошел несчастный случай, посмотрите внутрь себя и поймите, есть ли у вас силы, чтобы использовать его для своей пользы». Суть в том, чтобы не прятаться от сложностей, а бороться с ними в честном бою. Однажды, после неудачной охоты на дорад, Каллахэн обнаружил, что на его ружье нет больше упругой тетивы, с помощью которой выбрасывается гарпун. Если бы Каллахэн не смог его починить, он бы умер от голода.
Отремонтировать в море вышедшую из строя жизненно важную систему и наладить ее работу с помощью подручных средств — задача всегда волнующая и увлекательная. <…> Сейчас очень важно сохранять спокойствие. Успех или неудача ремонтной операции будет зависеть от всяких мелочей. Как и во всем остальном, здесь меня устраивает только успешное решение. Поэтому никакой спешки, все нужно делать правильно и надежно[70].
Каллахэн демонстрирует нам редкий пример совершенно цельной личности:
В эти мирные мгновения я, как ни странно, воспринимаю выпавшие мне лишения как некий особый дар… Выпавшие на мою долю испытания одарили меня таким богатством, которое в жизни важнее всего. Я стал ценить каждое мгновение, когда меня не донимают ни боль, ни отчаяние, ни голод, ни жажда, ни одиночество. Ведь даже здесь передо мной открыты бесценные сокровища. Выглядывая наружу, я вижу лик Господень в ровно идущих волнах. Божественная благодать разлита в скользящем движении дорады. Живое дыхание Бога изливается с небес, и я чувствую его на своей щеке[71].
Каллахэн был уверен, что расстаться с жизнью на пороге вечности гораздо приятнее, чем влачить тихое, незаметное и безболезненное существование. Собственно говоря, именно поэтому люди и отваживаются на одиночное пересечение Атлантического океана. Тому, кто хочет выжить, есть что терять. И он готов все это поставить на карту. Поэтому все, что он имеет, становится еще дороже. Дни, украденные у жизни, гораздо слаще, чем дни, отведенные судьбой.
К шестьдесят пятому дню своего путешествия Каллахэн был уже близок к смерти. Его способности, сила и решимость отодвинули день ее, казалось бы, неизбежного прихода. Человек не бессмертен — даже тот, кто умеет выживать лучше остальных. Иногда процесс выживания может длиться годами, как это было в случае с сержантом императорской японской армии: Сёйти Ёкой спрятался в джунглях, после того как американские войска в 1944 году захватили остров Гуам, и до 1972 года, когда он был найден, его поддерживала мысль, что он живет ради императора.
Ознакомительная версия.
