Надо было рассказать также и о многих врачах, испытывавших действие ядов. Число их бесконечно велико, и многие ценны для практической медицины. Но действие ядов надо было изучать не только в эксперименте на животном, но и на человеке. Здесь возможен только опыт на себе. Этого требовали соображения этики, чувство ответственности, а часто нежелание попасть под суд. Опыты на себе, производимые врачами, принимавшими то или иное лекарство, вредное действие которого не было известно, относятся не только к истории. Они нужны сегодня и будут нужны завтра, а в лабораториях фармацевтических фабрик — это нечто само собой разумеющееся для работающих там врачей.
Так ряд опытов на себе проходит через все области медицины, через всю ее историю и особенно через последние десятилетия. Он тянется от наполненного цикутой кубка Сократа к змее Клеопатры, от эфирного опьянения до приема мышьяка в пищу, от воспроизведения смерти от утопления и до изучения смерти от повешения. Стремление врача делать научные наблюдения не прекращалось, даже когда он сам лежал больной в постели или знал, что пришел его последний час.
Умирание как опыт на себе — дальше уже некуда, и это имело место.
В июльскую ночь 1905 года великий терапевт Нотнагель, страдая спазмой сосудов сердца, когда ему стало ясно, что этой ночи не пережить, описал классическую картину тяжелейшего приступа грудной жабы.
Наше время ставит перед врачами новые вопросы, на которые они могут дать ответ, если будут наблюдать над собой, то есть на основании опытов на себе. Достаточно подумать хотя бы о высотных полетах и о том, что близко время, когда человек действительно направится к звездам. То, что врачи также и в этой области берут и готовы взять на себя, заполняет страницы золотой книги врачей, носящей название «Опыты на себе».
В основе этих опытов всегда лежит добровольность, собственное желание. Во времена, когда себялюбие грозит взять верх над всем остальным, полезно и радостно узнать о людях, бескорыстно отважившихся на поступки, о которых не могли знать, как они окончатся, но от которых ожидали пользы для человечества, для науки. И как велико утешение слышать, что такие люди не только принадлежали прошлому, они являются нашими современниками, и знать, что и завтра они будут на своих местах и откликнутся на свой внутренний зов!
Макс Петтенкофер.Илья Мечников.Во время эпидемии холеры в Санкт-Петербурге в 1908 году.Мечников с миссией врачей у тела жертвы чумы в Маньчжурии 1911 год. В одной из китайских больниц для чумных больных производятся инъекции сыворотки через задвижное окно. Майор Вальтер Рид. Джесс Ласеар. Карлос Финлей. Рональд Росс.Голова и жало комара анофелеса, который разносит малярию. Малярийные плазмодии в красных кровяных тельцах.Индийская женщина во время приступа малярии.Так для исследовательских целей кормят комаров на ноге больного малярией. Борьба с малярией в Западной Африке. Глиняные хижины осыпают ДДТ.Осип Осипович Мочутковский.Шарль Николь.Отто Обермайер. Григорий Николаевич Минх. Дезинфекция против тифа.Платяная вошь — переносчик тифа. Деревня для прокаженных на Гавайских островах.Супружеская пара Хакиро и Рики Охара. Джузеппе Профета. Д. С. Даниэльссен. Вильям Мортон.Джеймс Симпсон.Симпсон во время своего опыта с хлороформом. Иллюстрация того времени. Карл Людвиг Шлейх.Фридрих Вильгельм Сертюнер.Получение яда у бразильской гремучей змеи.Клеменс Пирке.Август Вир.Отто Гильдебрандт, сотрудник Вира, на операции. Ян Эвангелист Пуркине.Вернер Форсман.Шарль Броун-Секар.Ханнес Линдеман в лодке, в которой он пересек Атлантический океан. Леон Абгаровнч Орбели. В камере пониженного давления.Камера центрифуги в Фарнборо, в которой исследуют, как человек переносит большие ускорения. Дыхание, кровяное давление, пульс, функционирование сердца и мозга записываются с помощью датчиков.Дэвид Симоне (слева) и Хубертус Штругхольд. Джон Стапп в ракетной тележке.Дэвид Симоне в костюме высокого давления в гондоле стратостата.Первый врач, совершивший полет в космос, советский космонавт Борис Егоров.Известный австрийский публицист и общественный деятель профессор Гуго Глязер родился 13 октября 1881 года в Вене. В 1905 году он окончил медицинский факультет Венского университета.
В годы первой мировой войны Глязер был старшим врачом крепости Перемышль и вскоре после начала войны попал в плен к русским.
В качестве военнопленного Гуго Глязер провел несколько лет в Сибири и других районах России. Здесь он стал свидетелем Октябрьской революции.
По словам профессора Гуго Глязера, в годы плена он хорошо узнал великодушие и доброту русских людей и навсегда проникся к ним глубокой симпатией и уважением.
Во время второй мировой войны он несколько лет жил Австрии на нелегальном положении, скрываясь от преследований нацистских властей. С 1945 года профессор Глязер посвятил себя главным образом литературной деятельности. Им написано 22 книги, популяризирующие достижения медицинской науки, которые переведены на 18 языков, в том числе и на русский. Сразу же после освобождения Вены весной 1945 года профессор Глязер начал вести работу по созданию в Австрии Общества дружбы с Советским Союзом. Это общество, получившее наименование «Австро-Советское общество», было создано весной 1945 года, а профессор Глязер избран его президентом.
Австро-Советское общество под руководством профессора Глязера вносит свой достойный вклад в дело укрепления дружбы и взаимопонимания между советским и австрийским народами.
Советские люди хорошо знают и высоко ценят общественную и научно-публицистическую деятельность профессора Глязера. Он является почетным членом Всесоюзного общества истории медицины и почетным доктором 1-го Московского медицинского института.
[Профессор Гуго Глязер умер в 1976 году.]
Королевское общество — Академия наук Великобритании. (Прим. перев.)
Современное название — «трипаносомы». (Прим. выполнившего OCR.)
